На парусниках «Надежда» и «Нева» в Японию. Первое кругосветное плаванье российского флота - Иван Крузенштерн

Сие благое постановление может принести великую пользу. Худой офицер, присланный в Камчатку на неограниченное время, не имея никакой надежды выехать оттуда, нимало не печется себя исправить. Дурные его поступки причиняют беспрестанные неприятности начальнику, и слава всей нации может в таких отдаленных краях страдать от таковых людей, несущих имя российского офицера. О здешних лекарях сказать можно почти то же. Одного лекаря для всей Камчатки недостаточно, и так не худо бы иметь во всех местах хороших подлекарей, а двух или трех в разных местах таковых лекарей, которые со врачебным искусством своим соединяли бы познания и в других науках, ближайших ко сведениям по их должности. Ревностный испытатель, не будучи глубоким ботаником, минералогом и химиком, занимаясь привлекающими его предметами, мог бы сделать открытия немаловажные для наук и политического отношения.

Важнейшая обязанность врача долженствовала бы состоять в том, чтобы разъезжать по своим округам для подавания везде нужной помощи, а сим самым было бы можно удобнее и скорее приобрести разные сведения, касающиеся до естественного состояния сей страны. Бесспорно, что сии люди, долженствующие провести в Камчатке по крайней мере 4 года, заслуживают, чтобы определить им достаточное содержание, но если они будут усердными исполнителями своих обязанностей, то в таком случае несколько тысяч рублей не будут употреблены напрасно.

Определяемых для Камчатки врачей надобно отправлять туда водою потому, чтобы можно было им удобно взять с собою всякое платье, мебель, книги, пособия, инструменты и другие не только нужные, но и к изобилию относящиеся вещи, которые необходимы для сохранения в тамошней стране здоровья, и всем сим запастись на все время своего пребывания. При переезде сухим путем сделать того невозможно; морем же сверх сей удобности плавание около Кап-горна или мыса Доброй Надежды доставит каждому из них случай видеть страны, достойные по многому любопытства, а наипаче для испытателя природы.

Прежде упомянуто уже, что собрано через добровольное подаяние несколько тысяч рублей к учреждению больницы в Малках, местечке, отстоящем на 200 верст от Петропавловска, где находятся минеральные источники. Сие благонамеренное заведение без призрения искусного врача и без нужных пособий, коих совсем там нет, не может никак соответствовать своему предназначению.

После сего отступления возвращаюсь я опять к повествованию об образе жизни россиян в Камчатке. Выше сказано, что они претерпевают даже в необходимых потребностях крайнюю нужду. Привыкший к изобилию во всем Европе должен чувствовать то в полной мере и почитать жестокую свою участь, которой худость усугубляется и другими недостатками. Великая бедность домашнего состояния не менее очевидна. Во всем Петропавловске находятся только два дома, отличающиеся несколько от прочих. В одном жил при нас майор Крупский, комендант крепости, а в другом два артиллерийских офицера. Каждый из домов сих состоит из двух жилых покоев, кухни, кладовой и прочее. Оба, а особливо дом комендантский с небольшою переменою и новою хорошею мебелью, могли бы быть порядочными жилищами. Мебель гостиного покоя – одна деревянная скамья, стол и два или три разломанных стула.

Нет ни каменной посуды, ни стаканов, ни бутылок, ни других подобных тому столовых приборов. Две или три пары чайных чашек, один стакан, несколько изломанных ножей и вилок и малое число ложек составляли все имущество сих добрых людей, которые были женаты. Более всего было для меня жалко смотреть на их окна, которые не только не двойные, что по тамошнему климату необходимо нужно для здоровья и удобности, но и очень худы. Стекла малые, из разных разбитых кусков составленные. Худо защищают от снега и холода. Я не мог смотреть на малых детей без сердечного сожаления. Мало стран в целом свете, в коих бы находились дети в таком крайне суровом положении. Если родители и столько достаточны, что могут иметь корову, каковых однако очень мало, то и тогда детская пища состоит в одном только молоке. Юкола[141] и худой черный хлеб составляют для ребенка 12 или 18 месяцев грубую пищу, которая при малейшем болезненном припадке угрожает ему смертью.

Дома прочих жителей построены вообще худо, и все так низки, что зимою совсем покрываются снегом; перед дверьми только прорывают дорогу и одни окна очищают для света. Снежная толща должна, правда, защищать от холода, но оная, препятствуя свободному проходу воздуха вокруг дома, причиняет весьма нездоровую атмосферу в покоях. Сей вредный воздух и нездоровая пища суть главнейшею виною бледности лиц всех жителей, не исключая женщин в цветущей молодости. Построение дома в Петропавловске обходится весьма дорого. Вблизи нет вовсе строевого леса, оный доставлять надобно из внутренности Камчатки верст за 60 или 70. В бытность нашу посланы были за лесом для казенных строений около 40 солдат с одним офицером. Многие недели находились они в отсутствии, чтобы срубленный лес приплавить по быстрым рекам с великою опасностью. Весь Петропавловский гарнизон занимается уже два года построением казармы для 10 или 12 человек, но все еще оное не окончено[142].

Вероятно, что со временем оставят деревянные строения и прибегнут к кирпичам, как к лучшему материалу. Если бы в близости Петропавловска находилось изобилие в строевом лесе, тогда не нужно было бы хотеть строения каменного. Но ныне, кроме медленного, трудного и опасного из дальних мест доставления, не сохраняют и не высушивают бревен совершенно, а потому построенный с великими издержками дом скоро ветшает и обваливается. Приказчик Американской компании в Петропавловске для принятия от нас и сохранения товаров построил предварительно небольшую кладовую, состоящую из нескольких отделений, длиною в 7 сажен, и сие строение стоило более 10 000 рублей. В самом Петербурге не стало бы оное никак выше нескольких сот.

Итак, я полагаю, что строить дома из кирпичей было бы удобнее и выгоднее. У залива Тарейна находится в изобилии лучшая глина, которая употребляется ныне на делание печей в Петропавловске. Бедные жители сего города не имеют никаких других судов, кроме байдар, неспособных к перевозу тяжестей. Оные и при мало крепком ветре не могут даже держаться и в заливе, а потому перевоз и малого количества для печей глины сопряжен с безмерными трудностями и великою потерею времени. Хорошее с палубою судно в 15 или 20 тонн, управляемое тремя или четырьмя человеками, могло бы доставлять большой груз в два дня, нежели три байдары и 30 солдат, как то теперь бывает в три месяца, причем нередко оные и разбиваются.

Устроение кирпичного завода у залива Тарейна, где дровяной лес находится в изобилии, было бы гораздо выгоднее, ныне же привозят оттуда глину в Петропавловск и для обжигания сделанных кирпичей доставляют дрова с гор с великою трудностью. Нужный лес к употреблению при строении каменных домов можно было бы удобно привозить из Америки, где, как известно, великое обилие прекраснейших деревьев, на судах компанейских, которые, возвращаясь с пушным товаром, занимающим малое пространство, нагружаются одним балластом. Если же не захотела бы компания на то согласиться, то можно бы завести суда собственные и посылать оные за лесом в Америку. В малом расстоянии от Нижнекамчатска довольно также строевого леса, а близ Верхнего лучшего лиственного леса в изобилии. Предлагаемое мною мнение о строении домов из кирпичей не есть мысль, одному мне принадлежащая. Многие другие, с которыми говорил я там о сем предмете, были того же мнения.