Шолох. Призрачные рощи - Антонина Крейн

– Привет, – кивнул напарник, а русалки уже, хихикая, дергали его за одежду, волосы и амулеты.

Мы с Кадией переглянулись. У нас с ундинами были натянутые отношения – как и у большинства представительниц женского пола. Таких, как мы, чешуйчатые леди в украшениях из ракушек предпочитали царапать и топить, когда никто не видит.

Полынь отцепил от себя остренькие пальцы особенно тактильной русалки и попросил:

– Нам нужно уединенное место – ненадолго. Можно к вам?

– Ну как тебе отказать, сладенький! – зажеманились ундины, а мы с Кадией переглянулись куда тревожнее.

Полынь создал вокруг магбота непробиваемый воздушный пузырь, и тотчас пятеро русалок резко дернули лодку за борта.

Магбот рыбкой нырнул под воду, а Кадия, цветок люминарии и я от неожиданности взвизгнули.

– Время ценно! – как ни в чем не бывало объяснил Полынь. – Поэтому мы отправимся в самое близкое из мест, где нас никто не потревожит: закрытое, тихое, под землей.

– Так, может, сразу в гроб надо было? – возмутилась Кадия, но так, скорее от удивления.

Я только головой крутила.

Мы стремительно плыли вертикально вниз – мимо келпи и ойек, ундин и рыбок, утонувших телег, зацепившихся за подводные ивы, и бесчисленного множества золотых монет – подношений туристов, – висящих в волшебных ундиньих капельках, будто золотые фонари.

Подводный Шолох лишь немногим меньше Шолоха-на-земле.

Вскоре вектор движения сменился: ундины потащили нас вбок. Мы достигли стены речного русла и подплыли к пещере, скрытой бирюзовыми водорослями. Ундины, ласковые грузчики, протолкнули нас сквозь этот магический занавес, а сами остались снаружи, посылая воздушные поцелуи. По ту сторону водорослей воды уже не было… Кроме той, что стекала с дна магбота.

Воздушный пузырь лопнул, и мы по очереди выпрыгнули из лодки. Я оглянулась: судя по ошалелому оскалу люминарии, плотоядный цветок впервые подвергся столь наглому похищению.

Мы оказались в вычурно оформленной комнате, похожей на гостиничный номер.

Вся она была какая-то розово-фиолетовая с редкими вкраплениями синего и золотого. В металлическом ведерке у огромной кровати лежала бутылка вина и кусочки льда с замороженными бутонами роз. В углу помещения стояла фигурная ванна, засыпанная лепестками. Шоколадный фонтан с ягодами клубники и голубики бил на серебряном столике в углу.

Пока мы с Кадией ошеломленно осматривались, Полынь деловито прошел к помпезному столу на львиных ножках, достал из его ящика пачку бумаги и писчие перья.

– Ундины в Шолохе держат несколько таких зачарованных комнат, – объяснил напарник. – Их снимают те, кто не хочет, чтобы их нашли. Приватность гарантирована. Как вы догадываетесь, чаще всего сюда приходят для свиданий определенного характера, но и проводить деловые встречи здесь очень удобно. Особенно незаконные. Власти не знают про русалочий бизнес: иначе начались бы налоги, проверки… Я однажды помог неофициально отловить убийцу, который резал высокопоставленных клиентов и, кхм, их спутниц, – и с тех пор ундины пускают меня сюда в любое время.

– Очень… интересное место, – протянула я, не решаясь прикасаться хоть к чему-либо из обстановки.

– Ага. Не переживай, тут все тщательнейшим образом дезинфецируют, – хмыкнул Полынь, правильно истолковав мои сомнения. – Это лучшее из подобных заведений в Шолохе.

– Что ж, тогда не будем терять времени даром! – подытожила Кадия и, набрав горсть благоухающих ягод, упала с ними в бархатное голубое кресло.

* * *

– Нашей теорией можно торговать на воскресном рынке в Играде, – вздохнула я час спустя, ставя на пергаменте очередной знак вопроса. – Очень уж она похожа на кнасский кружевной платок: дыр в ней явно больше, чем шитья. Плохая, в общем, теория.

Полынь зевнул, отложил блокнот, засунул перо за ухо и подлил нам знаменитого русалочьего кофе: жемчужно-синего, с чешуйками сахара на дне и тонким ароматом соли.

Смотреть на русалочий кофе было приятнее, чем пить его, но в три часа ночи не стоило привередничать.

– Ничего страшного, – утешил Ловчий, искоса поглядывая на темно-синие круги под нашими с Кадией глазами. – Разница между плохо и хорошо сделанным куда меньше, чем разница между плохо сделанным и никаким. Отредактировать всегда успеем. Давайте подведем промежуточные итоги.

Все втроем мы сидели в местных пушистых халатах – наша собственная одежда была омерзительно мокрой. Со стороны, наверное, казалось, что у нас некий томный отдых: Кадия, привыкшая брать от жизни все, предпочитала вести следствие из ванны с розовыми лепестками, я развалилась на пушистом ковре в обнимку с подушками, а Полынь перемещался по номеру сообразно уровню напряженности размышлений.

– Мы считаем, – я посмотрела в свои записи, – что твоя тетушка Тишь неким неизвестным для нас образом обрела божественную силу и теперь обитает в Запретном квартале Мудры. Вероятно, где-то там она познакомилась с Гординиусом Саем. Изредка Тишь отправляется из пустыни к нам, но только в предместья Шолоха, а именно – в Призрачную Рощу, где на нее не среагирует маг-сигнализация и твой кровный запрет… Кроме того, судя по всему, еще в прошлом году она украла из Пика Волн кровь Рэндома и теперь с ее помощью наделяет запретными Умениями сирот из Тернового замка. Дети думают, что поступают в Луговую школу. Для этого они выполняют какие-то безумные задания на болотах, и тех, кто справляется с ними, колдун Гординиус Сай потом отправляет к Тишь – почему-то обставляя это при помощи ритуала Жаркого Пламени… Часть сирот при этом возвращаются в Шолох, называют себя Вирами и ведут странную, неторопливую, но успешную террористическую игру с обратным отсчетом, водя нас всех за нос. Зачем все это нужно, мы понятия не имеем, – со вздохом закончила я.

Полынь опустился на ковер рядом со мной и, проглядывая записи, побарабанил пальцами по подбородку.

– Насколько я знаю Тишь, ее всегда интересовало только одно: безопасность королевства. Перед этой высшей целью все другое меркло – что, признаем, делало тетку безжалостным чудовищем. Логично, если бы после неудачного бунта Ходящих у нее появилась вторая страсть: сильнейшее желание отомстить. Но я уже говорил, что игры Виров не похожи на месть. Слишком слабо, сами понимаете.

– Может, все еще впереди? – прикинула Кадия. – Обратный отсчет ведь не закончился…

– Да, с «тройкой» они не торопятся, – цокнул языком Полынь.

– Гординиус сказал, что из-за архиепископа «все вышло из-под контроля», – вспомнила я. – В капелле не предполагалось битвы, но она случилась, и один из детей погиб… Возможно, поэтому следующая цифра задерживается?.. Или Тишь бы не дала своим воспитанникам такой поблажки?

Ловчий задумчиво и отрицательно покачал головой:

– Не знаю. Я повторюсь, Тинави: это вообще не похоже на план Тишь. Мне легче поверить, что она дала этим детям какое-то задание в общих чертах – мол, наведите шухер тут и тут, это слабости нашей системы, – а потом отправила их в Шолох вместе с Гординиусом Саем, чтобы с деталями они разбирались сами, как считают нужным. Тишь всегда сосредотачивается на большей картине. Весь этот обратный отсчет – точно ширма, но для чего…