"Халтура" - Джим Батчер

— Все, что угодно, — сказала я.

В том числе и погибнуть. Но этого я говорить не стала.

Детектив Малон выполнил свое обещание, и пять минут спустя мы уже направлялись к зданию в северной части Бактауна — очередной инновационный проект джентльмена Джонни обеспечивал по большей части законный бизнес. За последние несколько лет он купил, отреставрировал, обновил и сохранил больше дюжины городских зданий. Ему вручали награды всяческие общественные организации, и он пользовался почетом и уважением как человек, который блюдет изначальную красоту чикагской архитектуры, спасая ее от забвения, разрушения и т. д. и т. п.

Если бы не наркотики, азартные игры, проституция, шантаж и все другие теневые структуры, которыми он управлял, он бы, наверное, слыл настоящим городским героем.

Когда мы туда приехали, подрядчики были поглощены работой над зданием, и едва я зашла внутрь, ко мне направился хмурый охранник в белой рубашке и черных брюках. Уилл следовал за мной. Я надеялась, что, если дело обернется паршиво, мне не придется его вытаскивать, пробиваясь к выходу.

Представив себе эту картину, я невольно улыбнулась: чистая фантазия. Если в штабе Марконе прольется кровь, я не проживу так долго, чтобы вытащить кого бы то ни было.

— Проход запрещен, — сурово произнес охранник. — Здесь стройплощадка. Опасно. Вам следует удалиться.

Я окинула его взглядом:

— Я здесь для того, чтобы повидаться с Джоном Марконе.

Охранник, в свою очередь, окинул взглядом меня. Затем потянулся за рацией и что-то проговорил в микрофон. В следующее мгновение в ответ проорали:

— Мистер Марконе никого не принимает.

— Принимает, — сказала я. — Пойдите к нему и скажите, что Кэррин Мёрфи пришла его повидать.

— Боюсь, это невозможно, — покачал головой охранник. — Вам следует удалиться.

Я заметила у него пушку — девятимиллиметровый «глок».

Вытащив маленькую кожаную корочку, в которой лежал мой полицейский значок, я сообщила:

— Если вы вынудите меня это открыть, дело примет официальный характер. Последуют официальные запросы, официальные документы, и на вашей территории внезапно возникнет множество народу в форме. — Я выставила корочку перед собой — как распятие перед вампиром, и держала ее так, будто в любой момент готова открыть. — Хотите устроить вашему боссу такую головную боль?

Взгляд охранника метнулся от меня к Уиллу. Потом он резко повернулся, отступил на пару шагов в глубь здания и вступил со своей рацией в тихий и весьма насыщенный диалог.

Я скрестила руки на груди и нетерпеливо постукивала ногой.

— Вы правда это сделаете? — поинтересовался Уилл.

— Не могу, — ответила я. — Меня увольняют. Но им-то об этом неизвестно.

Уилл тихо фыркнул.

Вернулся охранник.

— В эту дверь, — сказал он. — Спуститесь на два этажа. Первый поворот налево, а там увидите. — Он кашлянул. — Все оружие вы должны оставить у меня.

Я хмыкнула:

— Черта с два, — и решительно прошагала мимо него, слегка задев плечом, как бы напрашиваясь на драку. Марсианский аналог: «А ты все равно не имеешь права со мной сцепиться».

Он воспринял сообщение и не попытался нас задержать.

Я стала спускаться по лестнице, за мной, тихонько хихикая, шел Уилл.

Офис Марконе располагался в помещении, выглядевшем как столовая. Это была огромная, выложенная кафелем комната, и за столами, поглощая еду, сидели несколько подрядчиков, почти все — более мускулистые, чем средний чернорабочий, и сплошь покрытые татуировками. Официанты обслуживали несколько накрытых столов с таким вниманием и заботой, какие можно увидеть разве что на светском рауте. Все было ярко освещено, а в дальнем конце комнаты, на подиуме, где запросто поместился бы, будь он здесь, целый оркестр, стояли компьютеры и офисная мебель.

Марконе — воплощенный портрет деятельного администратора — сидел за огромным старым письменным столом, прижимая плечом к уху телефонную трубку, а рукава его строгой рубашки были закатаны до локтей.

Все в нем прямо-таки кричало: «преуспевающий патриарх». Его пиджак, висевший на спинке кресла, стоил побольше, чем некоторые маленькие страны. Галстук с распущенным узлом мягкого серебристого цвета, а вовсе не яркий галстук «власти», означал уверенность и силу, не нуждавшиеся в подобной портновской декларации. Его большие ладони выглядели сильными. На суставах у него были шрамы. Короткая консервативная стрижка, темные волосы, чуть поседевшие на висках, — все заявляло о том, что это мужчина в полном расцвете сил, как умственных, так и физических. Он был хорошо сложен и явно поддерживал форму, а черты его были правильные и приятные. Он никоим образом не был красив, однако лицо его излучало силу и властность.

Марконе выглядел как человек, за которым готовы идти остальные. Чуть позади него на подиуме стояли двое — доказательство его лидерского дара. Первая — женщина, белокурая амазонка ростом больше шести футов, в строгом сером костюме. У нее были те ноги, которыми меня безжалостно обделили при рождении, — вот сука. Звали ее Гард, и Дрезден считал, что она валькирия — в самом буквальном смысле.

Второй — Хендрикс. Уродом он не был, но мне он все равно напоминал горгулью, существо с каменными мускулами, безобразной внешностью и глазами-бусинками, готовое мгновенно перейти к действиям по приказу человека, которого он охранял. Голубые глаза Гард на мгновение сосредоточились на мне и перешли к Уиллу. Она сощурилась и что-то прошептала Марконе.

Бессменный повелитель чикагского преступного мира ничем не выказал, что он ее услышал, а я, приблизившись, поймала несколько последних фраз из его телефонного разговора.

— Только вам придется сделать это самостоятельно. — Он помолчал, слушая ответ, а потом сказал: — У меня для этого нет подходящих ресурсов — а даже если б и были, я не стал бы попусту их расходовать, посылая туда людей вслепую и без подготовки. Вам придется использовать собственные ресурсы. — Он снова помолчал. — Ни один из нас никогда не станет лизать другому пятки, ни на взаимной основе, ни на какой другой. Я не стану посылать своих людей на рискованное дело, не имея достаточного количества информации. Если передумаете, можете не стесняясь связаться со мной. Хорошего вам дня.

Он повесил трубку и повернулся ко мне. Глаза у него были цвета скошенной сухой травы. Непроницаемые, как у рептилии. Он сложил пальцы домиком и произнес:

— Мисс Мёрфи.

— Новости доходят быстро, — ответила я.

— До меня — да. — Губы его изогнулись в неприветливой улыбке. — Что привело вас сюда? Работа или месть?

— С чего бы мне желать мести такому столпу общества?

— Дрезден, — сказал он просто. — Полагаю, вы здесь, потому что считаете меня за это ответственным.