Охотник за смертью. Война - Саймон Грин

Подруга ее Дженни была высокой, бледной, как призрак, и с волосами цвета воронова крыла. У нее были резкие черты лица и еще более резкий язычок. Фигура у нее была тощая, почти мальчишеская, а нервной энергии хватило бы на то, чтобы управлять небольшим городом. И она тоже была одета по самой последней моде – подарки Саммерайла. Улыбалась она открыто, смеялась редко, всегда была начеку, чтобы не упустить свой шанс. Каковым в данный момент был Кит Саммерайл.

Было очень рано, примерно три часа ночи. Кончился еще один вечер пьянства, разгула и вообще всех развлечений, которые только еще можно выдержать. Поскольку платил Дезсталкер, нехватки желающих присоединиться не было, но постепенно алкоголь и усталость заставляли бражников покидать таверну, стараясь держать генеральный курс на дом. Владелец таверны сдался в два часа ночи, закрыл заведение и пошел спать, бросив еще оставшихся гостей. Такое уже раньше бывало, и за кассу можно было не беспокоиться. Наконец даже железные организмы Дэвида и Кита сдались и запросились спать. Тогда, вместо того чтобы долго лететь домой, поблевывая через борт и споря о том, куда держать курс, они плюхнулись на пол и заснули. Алиса и Дженни, тоже учившиеся пить не первый день, были сейчас в том счастливом и созерцательном состоянии, когда пойти и лечь в постель требует слишком много усилий. Поэтому они сидели и мирно болтали над последней кружкой – может быть, чуть более откровенно, чем обычно.

– Господи, как я есть хочу, – сказала Алиса. – Как ты думаешь, в баре есть чего поесть?

– Если и есть, я до этого не дотронусь, – ответила Дженни. – Не знаю, что он кладет в мясной пирог, но я ни одной крысы здесь не видела. Хлеб у него как булыжник, в супе плавает мусор, а закуски в баре – просто повод для войны. Он их, наверное, растит в темных углах, когда никто не видит.

– Эль у него хорош. И вино, и бренди.

– Еще бы, при таких-то ценах.

– А тебе-то что? – усмехнулась Алиса. – Ведь не из твоего же кармана.

– Верно, – согласилась Дженни. – Исключительно верно. Должна же быть от мальчиков польза.

Девушки посмотрели на спящую пару – Алиса с любовью, Дженни абсолютно бесстрастно. Кит во сне пукнул. Девицы глазом не моргнули.

– А Дэвид, он вполне ничего, – сказала Алиса. – Симпатичный, заботливый – если подумает – и дьявольски богат. И всегда для меня открыт. Не из тех, что все время волнуются о местных выборах, о Восстании, всякой такой ерунде, будто она что-то значит в нашем стоячем болоте. Сплошь долг, работа и политика. Дэвид не такой. Он – это сплошные развлечения, смех, шуточка время от времени. Отчего наши местные ребята не такие?

– Крестьяне! – отмахнулась Дженни. – Они нас не понимают. И не понимали никогда. Никто из них не видит дальше следующего окота овец или следующего урожая. Стиль, утонченность – вообще все, что имеет смысл, – этого им не понять. И уж точно никто из них не умеет обращаться с девушкой, как с леди. О боже мой, как мне здесь надоело! Хочу убраться с этой фермы, из этого города и всей этой вонючей планеты. Кит везет меня на Голгофу. Только он об этом еще не знает. Он – мой билет отсюда.

– Не понимаю, как ты его выдерживаешь. То есть он, конечно, друг Дэвида, и что-то хорошее в нем должно быть, но клянусь тебе: иногда посмотрю на него – и гусиной кожей покрываюсь. Он – ходячая беда. Опасность. Говорят, он кучу народу перебил на Арене.

– И Дэвид тоже, – возразила Дженни. Допив свою кружку, она со стуком поставила ее на стол. – Боже мой, как я хотела бы попасть на представление на Арене! Видеть, как мужчины дерутся и погибают, чтобы меня позабавить. Прямо здесь, во плоти, а не на экране. А Кит совсем не такой плохой на самом – то деле. Достаточно щедрый и ничего от меня не требует. Немножко странноват в постели, но он же в конце концов аристократ. Да я и не имею ничего против. Сама могу его кое-чему научить.

– Странноват? – усмехнулась Алиса. – В каком смысле? Дженни улыбнулась в ответ.

– Скажем так, что Кит всегда рад видеть мою спину.

– Дженни! – Алиса попыталась изобразить возмущение, но не смогла. И они хором захихикали, поглядев на ребят, чтобы убедиться, что те крепко спят.

– А Дэвид? – спросила, отсмеявшись, Дженни. – Какие-нибудь такие... маленькие пристрастия?

– Да нет, – ответила Алиса. – Честно сказать, по-моему, у него немного опыта с девчонками. Иногда в самые неподходящие моменты он смущается. Но мне кажется, я ему не безразлична. То есть он относится ко мне всерьез.

– А Кит – нет, – сказала Дженни. – За что я ему решительно благодарна. Чувства могли бы только усложнить наши отношения. Я хочу того, что могу от него получить, и Кит это знает. Нам вместе хорошо и в постели, и вне ее, и никто ни от кого ничего не требует. Я думаю. Кит не знал бы, что делать с любовью и даже с привязанностью. Это бы его смутило.

– Он очень близок Дэвиду, – произнесла Алиса, чуть нахмурившись. – Дэвид ко мне привязан, иногда можно сказать – даже любит меня, но такой близости, как с Китом, мне даже и представить себе трудно. Как будто ни у кого из них никогда раньше друга не было. И все равно я для Дэвида та, которая ему нужна. Та, на которой он собирается жениться. Хотя пока еще он этого не знает.

Дженни бросила на подругу внимательный взгляд:

– Жениться? Брось, девушка. Забудь. Крестьяночка – и лорд, глава Семьи? Такое случается в плохих мыльных операх на голоэкране. Мы с тобой – не товар для брака, Алиса. Мы – девушки для развлечения, со всем, что отсюда следует. Нам полагаются удовольствия и те мелочи, которые мы по дороге подберем. Аристо с такими девушками могут веселиться, но жениться – никогда. Они размножаются только в своей среде.

– Ну ладно, не именно жениться, – согласилась Алиса. – Но сделать меня своей метрессой, наложницей, как там еще это вежливо называется? Аристо женятся по соображениям политическим и генетическим, но не по любви. Это все завязано на союзы, преимущества, соблюдение чистоты крови, но никогда – на любовь. Именем его будет владеть другая женщина, но сердцем – я.

– Даже если он не так уж хорош в постели?

– Я его могла бы обучить.

– Это так понимать, что никакой я не твой призовой жеребчик?

Девушки обернулись и увидели приподнявшегося на локте Дэвида, который смотрел на них мутным взглядом.

– И давно ты проснулся? – спросила, разозлившись, Алиса.

– Прилично. Черт, сколько можно узнать из девичьей болтовни, когда они думают, что их не слышат.

– А Кит еще спит? – спросила Дженни.

– Кто ж может спать под такие разговоры? – сказал Саммерайл, садясь и расчесывая пятерней спутанные волосы. Пошлепав губами, он скривился: – Поклясться могу, каждую ночь какая-то гадость заползает ко мне в рот и там сдыхает. Мне нужно выпить.

– Абсолютно не нужно, – сурово ответила Дженни. – Засыпай снова и проспись от того, что уже высосал.

– А ты и в самом деле ко мне неравнодушна? – спросил Дэвид, глядя на Алису несколько совиным взглядом.