Мир Аматорио. Неделимые - Мари Мур

отцом. Думаю, не будет лишним, если он узнает, что его сын жив, и с ним все в порядке.

Я делаю глубокий вдох и наблюдаю, как шериф покидает парковку. Рик подходит ко мне.

– Малькольм прав, – говорит он. – Вы не можете прятаться здесь всю жизнь. Каким бы не был ее отец, он должен знать, что его дочь жива. Он имеет на это право.

Я провожу рукой по волосам и устало прикрываю глаза.

– Ты должен рассказать ему и тем людям, с которыми Кимберли жила эти годы, что она жива, и у нее все хорошо, – продолжает Рик. – Подумай о своем отце. Он должен знать, что ты жив. Ты должен всем все рассказать. Только так ты можешь сделать шаг вперед, а не топтаться на одном месте.

 В моем теле вскипает гнев.

– Ее папаша получил за нее страховку, и ему нет до нее никакого дела. Он никогда не узнает о ней, – я выделяю каждое слово. – Что касается тех людей, с которыми жила Ким, – они официально признали, что их дочь мертва. Той девушки уже нет. Возможно, первое время ее искали. Но когда-нибудь они забудут о ней окончательно.

– Почему ты не можешь рассказать обо всем Кимберли? – спрашивает Рик таким тоном, словно я совершаю самую идиотскую ошибку в своей жизни. – Я не понимаю.

Боль, засевшая в сердце, начинает разливаться по всему телу. Рик понятия не имеет, через что пришлось пройти Ким.

– Тебе и не нужно этого понимать. Это мое дело.

– Когда-нибудь у вас появятся дети, – предупреждает Рик. – Малкольм не может прятать здесь вас вечно. Ты хоть имеешь представление, что ты творишь?

Я сжимаю кулаки.

– Я сам во всем разберусь, – резко пресекаю его я. – Я сделаю Ким новые документы. И мне все равно, какая там будет стоять фамилия. Главное, что она станет Аматорио. И мои дети тоже будут Аматорио.

Поворачиваюсь к Рику, расправляю плечи и смотрю в его глаза.

– И я не прячусь. Хочешь верь, хочешь нет, но мне здесь действительно нравится. Я изменился и многое понял. Малькольм был прав: полгода назад я был сраным говнюком. Я был эгоистом и думал только о себе. Я знал, что поступаю неправильно, но все равно это делал, – я щелкаю в воздухе пальцами. – Я мог позволить себе все, что угодно. У меня была карточка, на которой никогда не заканчивались деньги. У меня были друзья. У меня были тачки, проход во все клубы, вечеринки и прочее, что сопровождает обеспеченных мудаков. Но это не делало меня счастливым.

Рик молчит в замешательстве, не зная, что мне ответить.

– Как оказалось, для счастья мне не нужно иметь на счету семизначную сумму. Не нужно дорогих тачек, дизайнерских шмоток и прочего привилегированного дерьма. Мои друзья… – я ненадолго замолкаю. – Я не уверен, остались бы они моими друзьями, если бы узнали, как я сейчас живу. Они бы не смогли понять, как я мог от всего отказаться. Никто из них не знал, что все это время творилось со мной, Рик. Они видели во мне того, кого я им позволял видеть.

Я перевожу взгляд и сквозь окно в баре смотрю на Ким. Она сидит за столиком, подперев рукой голову, и болтает с девушками. Ее губы расплываются в безмятежной улыбке. И моменты нашей жизни проносятся перед моими глазами.

Я возвращаюсь домой после работы, и меня встречает Ким. 

Я просыпаюсь, и у меня теплеет в груди от ее аромата и ощущения ее рядом со мной. 

К нам приходят в гости Меган и Мэтт. На несколько секунд Ким задумывается над ответами к вопросам, которые ей задает Меган. А я не могу оторвать от нее взгляда и мечтаю о том, что однажды Ким будет отвечать на первые вопросы наших детей. 

Мое сердце дико колотится. Точно так же, как в те дни, которые стали частью нашей истории.

Когда мы впервые поцеловались в школьном спортзале.

Когда мы катались на мотоцикле поздней ночью.

Или, когда я опустил Ким на заднее сиденье моего внедорожника, накрыв своим телом.

Я вижу свою жизнь с Ким наперед. И она мне идеально подходит. Без нее для меня ничего не имеет значения.

– Здесь у меня открылись глаза на многие вещи. Эти люди, это место… – я улыбаюсь. – И она. Все это изменило меня. И только сейчас я могу сказать, что нашел счастье.

В это мгновение моя малышка поворачивается, и наши взгляды встречаются. Между нами загорается невидимая искра понимания.

Я люблю тебя. 

Рик понимающе опускает руку на мое плечо. Он просто стоит и молчит, ожидая моих дальнейших слов.

– Ты отличный парень, Рик. Не знаю, как ты, но я рад, что мы с тобой познакомились, – признаюсь я. – Я ценю твои советы, но…

– Делай так, как считаешь нужным, – заканчивает вместо меня он.

Я указываю на бар.

– Пора обратно, наши девочки нас заждались.

– Пойдем, – кивнув, говорит он.

Мы возвращаемся внутрь, и перед тем, как подойти к Ким, я громко обращаюсь к Сэму:

– Налей всем за мой счет. Я хочу выпить за это место и за всех нас.

***

Металлическая решетка с шумом поднимается вверх. В глаза ударяет яркий солнечный свет. Я стягиваю с себя респиратор и делаю несколько глубоких вдохов. Мои легкие наполняются свежим воздухом.

– Парни, вы все молодцы, – говорит Брайн, когда проходит мимо меня. – Сегодня мы отлично поработали.

Он забирается в автобус, ожидающий работников на площадке. За ним следуют остальные, но я не спешу. Хочу как можно больше надышаться и постоять на ветру.

Спустя несколько минут я сажусь на свободное место сзади рядом с Риком. Он стягивает с себя каску и делает несколько крупных глотков.

– Черт, последние две рюмки вчера были лишними, – он протягивает мне бутылку с водой. – Я не помню, как добрался до дома.

– Моя спина помнит, – усмехаюсь я.

Я улыбаюсь, вспоминая, как Рик горланил песни Фрэнка Синатры, когда вис на моей шее по дороге домой. И если еще кто-то не знал, что мы с Ким собираемся пожениться, то после вчерашней ночи об этом услышал каждый местный житель.

«Мой друг женится на Кимберли!» – кричал Рик. – «Он сделает эту девушку своей женой. С той ночной поры-ы-ы мир – это я и ты-ы-ы». 

– Ты тащил меня до дома? – удивляется Рик.

– Ну, половину ты прошел сам.

– Я ничего не помню, – Рик качает головой, потирая затылок.

Зато я отлично помню, как донес его до гостиной и оставил на диване. Рэйчел уговаривала нас остаться