Рассказы (Сборник) - Алексей Александрович Провоторов

Ветер дул в спину, подталкивал, словно гнал прочь. Близилось уже то место, где Долли бросила свои вещи. И было холодно, нестерпимо холодно. Приходилось всё время сжимать и разжимать кулаки, иначе она переставала ощущать пальцы — все, кроме раненого, который ныл не переставая.

Шли по-прежнему молча.

— Девочки, — позвала Долли и сама содрогнулась от того, как в никуда прозвучало это слово.

Никто не ответил. Может, тихо позвала.

— Девочки, Дарла!

Остановилась, обернулась. Долли обернулась в свою очередь, жестом приказала Ниль стоять на месте. Только после этого подошла к Дарле.

— Дарла, дай куртку хоть на десять минут. Холодно, сил нет. И давай немного поближе держаться, мы что—то слишком.

— Хорошо, — ответила Дарла.

Она просто остановилась, не подошла к Долли, ожидая, пока та поравняется с ней.

— Снимай, — сказала она глухо, приподняв руки и отведя плечи назад. Долли отчего-то напряглась, медленно взяла куртку за кожаный воротник и сняла с Дарлы, думая о том, что абсолютно не представляет, что сейчас делает Ниль позади их. Лес услужливо подбрасывал мозгу картины, от которых где-то в горле ощущался неприятный спазм.

Свитер Дарлы был цел. Чёрный вязаный свитер по фигуре, почти такой же, как у самой Долли, только вязка мельче.

— Спасибо, — сказала Долли. — Я чуть-чуть поношу и всё.

В любом случае она не лгала.

Дарла ответила равнодушным «пожалуйста», глянула на Долли в пол-оборота и поспешила возобновить дистанцию. Ей, видно, совсем не хотелось отдавать куртку.

Долли тоже обернулась, проследив взгляд Дарлы. Ниль стояла в десятке шагов позади, пристально глядя на них чёрными глазами. Волосы, как рваные тряпки, таскал ветер. Теперь он свистел в ветвях, негромко, но тоскливо, а иногда низко взвывал.

Они продолжили путь, В куртке поначалу не было теплее — она была холодной, настывшей на ветру.

Дарла куталась в руки, натягивала рукава. Чёрный вязаный свитер на спине натянулся. Назад Долли не оглядывалась, просто надеялась, что Ниль держится неподалёку, на случай чего. Потихоньку Долли увеличивала скорость, сокращая дистанцию.

Малорослое наклонённое дерево с обочины тянулось ветвями к лицу. Долли запомнила его, когда шла вперёд. Сухие, с содранной корой, ветки качались, постукивали друг о друга.

Долли взялась за ветку и надломила её, отводя от лица. И бросила вперёд, надеясь, что Ниль не разберёт этого движения. Ветер подхватил ветку, швырнул Дарле в спину.

Натянутая ткань прогнулась в месте удара, так, словно под ней ничего не было.

Значит, ничего и не было.

Долли горько закричала, изо всех сил стараясь не зажмуриться. Злые слёзы наполняли глаза, жгли, как стылое железо.

Рука сдёрнула нож с пояса, одновременно с этим, хищно пригнув голову, обернулась Дарла, Долли рванулась к ней в прыжке, метя сверху вниз, в шею, и в последнюю секунду перебросила нож лезвием вверх, ударив вскользь по выставленному на защиту запястью. Перехватила накрест правую руку и рассекла Дарле горло. Потом — прямым ударом в приоткрытый рот — воткнула лезвие в нёбо. Металл гарды клацнул о зубы.

Долли выдернула нож. Лес затаил дыхание, только в стоне ветра добавилось низких тонов.

Подоспевшую Ниль пропустила мимо себя, едва успела уклониться. Вывернула руку и ударила ножом в затылок, вдогонку. В основание черепа. Рванула за плечо, разворачивая, и с размаху полоснула по горлу.

Ни из одной раны кровь почти не текла, но всё равно, холодея, Доли всем весом повалила Ниль на прелые листья, рванула полы куртки в стороны, расстегнув всё разом. Потом пинком перевернула тело на живот — от ярости и страха, от боязни ошибки пинок получился мощным — и стянула куртку с плеч, упершись ногой в поясницу убитой девушки.

Потом нагнулась и задрала её серую, грязную от засохшей крови блузу.

В спине Ниль зияла круглая пустая дыра, потоки крови стекали вниз, за пояс, весь верх джинсов пропитался насквозь и почернел. Осколки рёбер торчали внутрь раны, сломанные до костного мозга. Голый белый столб позвоночника в рваной оплётке серых жил светлел в темноте раны. Запаха почти не было, рана была сухой. Судя по глубине, Ниль выскоблили почти до кожи живота.

Когда Долли распрямилась, руки её дрожали, как у тяжелобольной. Спина и затылок замлели, в висках, напротив, бухала кровь. Тошнота держала за горло.

Дарла лежала, не двигаясь. Долли переживала за последний удар, но он достиг цели.

Обе девушки были давно мертвы. Теперь и тела их тоже.

Долли не знала, что они встретили там, далеко в лесу, но оно убило их, наверное, одновременно. Скорее всего, Мохнатый вышел из-за дерева, и у них отнялись руки и ноги. Считалось, что так. Считалось, что они ничего не чувствовали тогда.

Долли вспомнила, как испугалась муравейника. Вспомнила запах мускуса, идущий из глубины леса. Вспомнила и матовый блеск, металлический отсвет в тёмной чаще. Но он был теперь неважен.

Ей очень хотелось револьвер. Будь он у неё, она вернулась бы следующей ночью, найти и убить Мохнатого. Если, конечно, он будет не так близко, чтобы столбняк свалил и её.

Две сразу, подумала Долли. Две. Дарла, вежливая девочка, любившая, когда на неё смотрел Джетту. Ей нравилось заговаривать с ним, пусть он отвечал ей так же отстранённо, как всем, с кем ему не было интересно.

Ниль, серьёзная не по годам. Она любила тренироваться. Долли едва успела перехватить её руку сегодня, просто Долли была жива, по её жилам бежала кровь, а кровь Ниль давно утекла в болото.

Однажды, ещё лет в четырнадцать, Ниль встретила на дороге сомнамбулу—парня, идущего в лес, и просто свалила его ударом, чем и спасла. На самой опушке. Ей досталось за то, что она лазила ночью вдоль кромки, но мать спасённого на следующий день принесла ей черничный пирог. Огромный — она угостила всех соседей, и Долли тоже. Это было давно, но Долли помнила. Теперь ей пришлось отомстить за Ниль, хоть так. Убить Приблуду, занявшую её тело.

Она так не хотела верить в то, что девушки и правда заблудились. Не хотела и провоцировать их в лесу. Нарочно оставила куртку, пусть мёрзла, изловчилась проверить спину Дарлы. Проверила…

Если бы… Если бы они просто заблудились и устали, если бы всё, что они говорили, было всерьёз, если бы куртка Дарлы была холодна от ветра, то Долли оставалось бы только извиниться за неловко упущенную ветку.

Но на самом деле надежды и не должно было быть. Долли понимала это с самого начала. Просто не