Метка смерти - Андреас Грубер

Магдалена Энгельман помотала головой.

– Все думали, что вы погибли при пожаре и похоронены под руинами. Так как настоятельница боялась, что ваши тела обнаружат, парник не отремонтирован до сегодняшнего дня.

Томас помешал длинной кофейной ложкой свой глясе.

– А почему ты нас отдала? – спросил он, проигнорировав предостерегающий взгляд Грит.

Монахиня сохраняла спокойствие.

– Еще за много лет до вашего рождения ходили слухи, что младенцев забирает какой-то детский врач, а через год возвращает их трупы. Сестры много раз видели по ночам автомобиль. В багажнике лежали покрывала. А в них были завернуты голые трупы примерно годовалых детей.

Томас сглотнул.

– И это были те же самые дети?

– По крайней мере, мы так думали. Существовали самые дикие предположения, но что бы там ни было, я знала – с вами это не должно случиться.

– А почему… – начал Томас, но получил сильный пинок под столом.

– В том хаосе, который начался в ночь пожара, – продолжала монахиня, – я смогла спрятать вас в прачечной. Я обложила шкаф и дверь бельем, чтобы никто не услышал вашего плача. Вам повезло, что скорая помощь забрала акушерку с сильными ожогами лица в больницу. И прежде чем настоятельница вернулась на следующее утро после встречи с епископом, я отвезла вас в город.

– В твоей монашеской одежде? – ехидно заметил Томас.

Она проигнорировала тон.

– Я одолжила мирскую одежду акушерки.

– А как ты спустилась в долину? Пешком?

– Дай же ей рассказать! – пристыдила его Грит.

Монахиня с нежностью положила ладонь на предплечье Грит.

– У друга моего брата был «фольксваген-жук». Я позвонила ему, и он меня забрал. Мы сразу поехали к детскому приюту в Браунау.

– Но в записке значилось, что сдала детей некая В. Кронер, – снова перебил ее Томас.

– Я ведь не могла указать свое настоящее имя. Беременная монахиня? Кто бы мне поверил? Так что я выдала себя за Вивиану Кронер – акушерку, у которой была корзина с младенцами неизвестной матери.

– А почему?..

– Я знаю, что ты хочешь знать, – перебила она его. – Почему вас разделили? – Она вздохнула. – Я боялась, что акушерка не поверит в вашу гибель. Выписавшись из больницы, она могла начать разыскивать вас вместе с тем детским врачом. Поэтому заклинала заведующую приюта спасти вас. Ради вашей собственной безопасности вас должны были разделить и отправить в разные страны. Только так можно было скрыть ваши следы.

– И конечно, она это сделала без лишних вопросов? – перебил ее Томас.

– Я рассказала ей правду. До нее уже доходили кое-какие слухи – но она все равно была шокирована. – Монахиня сделала паузу. – Она помогла мне, иначе вас, как и всех остальных, через год закопали бы где-то на территории монастыря.

Томас задумался.

– Но почему все это происходило?

– Настоящую причину я не знаю, – призналась монахиня.

– Пока, – добавила Грит. – Но я клянусь, что все выясню! Мы лишь должны раскопать пару детских трупов и положить перед дверью газетных редакций. Тогда все станет явным.

Монахиня вздохнула.

– Это не так просто. Трупы зарыты где-то на территории монастыря, но где точно, я не знаю. Некоторые из монахинь постарше на протяжении многих лет незаметно, ночь за ночью, обыскивали земельный участок, но ничего не нашли и в итоге сдались.

– Я найду способ, чтобы это выяснить, – сказала Грит.

Некоторое время никто ничего не говорил, Томас тоже молчал.

– Мы найдем способ, – наконец пробурчал он.

Тут Магдалена подняла голову.

– Вы понятия не имеете, кто за всем этим стоит. Вы сошли с ума, если такое задумали.

– Мы будем трусами, если не сделаем этого, – возразил ей Томас.

Грит кивнула.

Неожиданно между ними возникло какое-то особое единение душ. Ярость и ненависть, которые Томас испытывал к этой худой женщине с серыми глазами и седыми волосами, вдруг исчезли. Вместо этого он снова почувствовал связь с Грит и немного с Магдаленой, потому что она излучала такое невероятное спокойствие и проявляла несказанное понимание к нему и его поведению. Как только он мог проклинать ее за все то, что она сделала?

– Поговорите сначала с бывшей заведующей детского приюта в Браунау, – посоветовала им Магдалена.

– Зачем? – спросила Грит.

– В ту ночь я слышала крик троих детей, и в корзине лежали не только вы оба.

– Трое? – повторил Томас.

– В ту ночь родился третий ребенок, – кивнула его мать. – Найдите его.

Уладив после случившегося на Боденском озере все бюрократические вопросы с уголовной полицией Баден-Вюртемберга, они смогли выехать в Висбаден только на следующее утро около одиннадцати. Все кроме Тины, которая должна была еще остаться под наблюдением в клинике Констанца и последовать за ними вечером. Однако на этот раз они полетели не на вертолете, потому что пилот не мог так долго ждать. Их забрали три автомобиля БКА и доставили в Висбаден.

Почти на протяжении всей поездки Снейдер говорил по телефону с самыми разными людьми. Один разговор неприятнее другого. Хуже всего был звонок ван Нистельрою, который так наорал на Снейдера, что Сабина услышала каждое слово несмотря на шум транспорта. «На месте была целая толпа полицейских, и все равно преступник радостно убивает свою жертву? Вы что, совсем ни на что не годитесь?»

Снейдер на стал рассказывать про сообщение о минировании и пожарную сигнализацию.

Когда четыре часа спустя они наконец прибыли в Висбаден, Снейдер позволил им сделать короткую передышку и велел затем собраться у него в кабинете на совещание.

Дирка ван Нистельроя на нем не будет, потому что вместе с пресс-секретарем БКА он займется тем, чтобы более или менее правдоподобно объяснить прессе произошедшие события со всеми сложными связями, уходящими в Австрию и Швейцарию. К тому же позже на этот день было назначено заседание Европола в Гааге. Так что Снейдеру одному придется решать, как им действовать в этот последний день.

После того как переоделась у себя в кабинете, освежилась и проглотила в столовой сэндвич с кофе, Сабина в три часа дня вошла в бюро Снейдера. Как она заметила по свежей заутюженной складке брюк, Снейдер тоже поменял костюм и сорочку. Он стоял у открытого окна и курил сигарету. Хоровитц стучал по клавиатуре своего ноутбука, а Кржистоф ходил туда-сюда по комнате и разговаривал по телефону.

Когда Сабина вошла и села, Снейдер обернулся.