Мег Адская бездна - Стив Алтен

– У тебя начинаются галлюцинации, – сказал он себе. – Постарайся сосредоточиться. Ты должен сосредоточиться. Только не смей спать!

Неожиданно его оглушил чудовищный взрыв, а секунду спустя ударная волна завертела и опрокинула маленький аппарат.

Джонас схватился за голову, в ушах звенело от адского грохота. Взрыв… Это наверняка «Бентос». Боже мой, только не это!.. Господи, пожалуйста…

Джонас выровнял подводный аппарат и понесся вниз.

Понадобилось несколько минут, чтобы звон в ушах прошел и слух полностью восстановился.

– Джонас, ответь…

Он включил рацию:

– Масао, тот взрыв…

– Мы его тоже слышали, но Селеста Сингер утверждает, будто «Бентос» по-прежнему цел и невредим. – (Слава богу!..) – Она хочет с тобой поговорить. Говорит, дело касается Терри.

– Свяжите меня с Селестой.

Сквозь треск статических разрядов в наушники прорвался голос Селесты:

– Джонас, ты меня слышишь?

– Говори.

Глядя на Терри в окно диспетчерской ангара, Селеста включила громкую связь, позволив своей пленнице слышать разговор.

– Джонас, на борту «Бентоса» произошла еще одна авария, – сказала Селеста. – Мы вынуждены покинуть судно. Бенедикт мертв. Джонас, я видела останки Терри. Дорогой, ты же не будешь на них смотреть…

– Я должен увидеть собственными глазами.

Услышав в динамике голос мужа, Терри принялась выкрикивать его имя.

Отгороженная звуконепроницаемым стеклом, Селеста довольно улыбнулась:

– Джонас, я знаю, как важно для тебя получить окончательное подтверждение. Ведь ты хочешь наладить жизнь, а я хочу тебе в этом помочь. Слушай меня внимательно. На нижней палубе «Бентоса» есть большой ангар. Над воротами – датчик движения. Я собираюсь переключить систему входа в автоматический режим. Обычно затопление и выравнивание давления в ангаре занимает пять минут, после чего ворота открываются. Как только ты войдешь, ангар будет снова задраен и давление будет восстановлено автоматически. Тебе понятно?

– Да.

– Джонас, у нас обоих сейчас трудное время. Ты потерял Терри, я потеряла Бенедикта, но я хочу, чтобы ты знал: я тебя люблю и жду, когда ты будешь готов…

Джонас выключил рацию.

Селеста активировала автоматическую систему доступа в ангар и покинула диспетчерскую, заперев дверь изнутри. Она подошла к Терри, сидевшей на полу со связанными за спиной руками.

– Ну как, приятно было узнать, что тебе суждено умереть от руки собственного мужа?

– Да пошла ты на хрен!

– Не волнуйся, Джонас позаботится об этом, когда ты сдохнешь. Возможно, мы с ним сразу поженимся… – Терри вскочила на ноги, Селеста отшвырнула ее на пол. – Прости, но одной женской драки в день для меня более чем достаточно. Кстати, если тебя это интересует, Бенедикт действительно мертв. И не трудись лить по нему крокодиловы слезы. Бенедикт потом и кровью проложил себе дорогу в ад. Так или иначе, желаю счастливой смерти!

Терри дождалась, пока Селеста не задраит за собой дверь. Затем перекатилась на спину, просунув ноги между связанными руками так, чтобы руки оказались не сзади, а спереди. После чего принялась остервенело рвать зубами провод, стараясь не думать о воротах в ангар, которые ее муж должен активизировать в ближайшие несколько минут.

Селеста спустилась в «Прометей». Прокович задраил за ней люк. Подводный аппарат был под завязку забит людьми, стоявшими на бадьях с марганцевыми конкрециями.

– Готовьте судно к погружению! – приказал капитан подводного аппарата.

– Есть, сэр! Люки задраены, шлюз разгерметизирован.

– Откройте доковые зажимы.

– Есть, сэр! Зажимы открыты.

«Прометей» камнем пошел вниз.

– Сбросить весь балласт! Полную мощность на винт, полный вперед…

Подводный аппарат выровнялся, нос попытался подняться.

– Какого черта мы ползем как черепаха? – спросила Селеста.

– Судно перегружено, – ответил капитан. – Но так как мы поднимаемся, все будет в порядке.

Джонас включил внешние огни и посмотрел на водоворот донных осадков, отделявший гидротермальный слой от более холодных вод впадины. Оглядел темноту, сердце бешено колотилось.

Ладно, Джонас, раз сияния нет, можно продолжать погружение…

Потянув на себя джойстик, Джонас направил «Эбис глайдер» сквозь бурный поток сажи.

Внезапно крылатый подводный аппарат швырнуло в сторону, словно он попал в нисходящий поток воздуха. Но уже несколько секунд спустя «Эбис глайдер» прорвался через бурлящую сажу, оказавшись в Ущелье дьявола.

Включив сонар, Джонас засек «Бентос». И пока «Эбис глайдер» ложился на другой курс, где-то внизу, слева от Джонаса, возникло зарево, похожее на луч фонаря. Джонас направился на свет, уже заранее зная, что это «Прометей». На экране появилась красная точка, отмечавшая его местоположение.

Неожиданно Джонас увидел на экране две новые точки, что его несколько озадачило. Объекты стремительно поднялись вверх и начали кружить справа от «Эбис глайдера», прячась в темноте.

Кронозавры!

Затаив дыхание, Джонас вглядывался во впадину, но ничего не видел. Точки приближались. Похоже, кронозавры обнаружили его присутствие.

Один из них зашел сзади, другой продолжал кружить справа.

Джонас прибавил скорость, устремившись к «Прометею».

Описывавший круги кронозавр, заложил крутой вираж, отрезав Джонаса от «Прометея».

Сукин сын! Они меня перехитрили! У Джонаса сжало горло. Кронозавры не только были больше и быстрее его судна, но и оказались умными охотниками, работающими в тандеме.

Вдавив джойстик, Джонас резко опустился к блокировавшей ему путь твари, при этом зорко следя за индикатором «РАССТОЯНИЕ ДО ЦЕЛИ» на панели управления.

Триста футов…

Над лучом прожектора «Прометея» появился темный силуэт.

Сто футов…

Давай!

Джонас врубил прожектор и сделал «бочку», перекатившись через ошарашенного кронозавра.

Не успел Джонас опомниться, как более крупная из двух тварей зашла к нему с тыла, но внезапно вильнула в сторону и исчезла вместе со своим отпрыском.

Яркие точки на экране радара сместились на восток.

Джонас вздохнул с облегчением, но тут на экране появилась новая точка. У Джонаса мурашки побежали по спине. Этот объект был другим – значительно крупнее, – и он нацелился на «Эбис глайдер» с юга.

Так вот почему кронозавры бросились наутек. Джонас смотрел невидящими глазами в черноту впадины и с бешено бьющимся сердцем ожидал появления знакомого сияния.