Александр Мальцев - Максим Макарычев

Телекомментатор Владимир Писаревский вместе с Николаем Озеровым освещал игры того первенства. Он стал свидетелем тех памятных событий. «К нам с Николаем Николаевичем подошел известный хоккейный специалист Билл Харрис, тот самый, который в 1974 году тренировал команду ВХА. Он обратился с предложением о покупке нескольких наших хоккеистов, в том числе Мальцева и Харламова, – вспоминает Писаревский. – Сулил нам с Озеровым приличные комиссионные, говоря, что несколько клубов НХЛ готовы тут же предложить за наших звезд большие деньги, а он уполномочен вести от их лица переговоры. Демонстративно показал чековую книжку, куда можно было вписать любую сумму. Речь шла чуть ли не о миллионе долларов за контракт каждого игрока. Николай Озеров, который был хорошим артистом, сделал вид, что “мы прислушались к этому предложению и заинтересовались им”. А сам сказал, чтобы я спускался к команде и нашел кого-то из нашей службы безопасности. Я рассказал им об этом пристальном интересе к нашим игрокам».

На следующий день Валерий Харламов первым появился на раскатку из раздевалки советской команды. На пути к ледовой площадке стояли несколько человек в одинаковых серых плащах и серых шляпах. На подмогу офицеру по безопасности, обслуживающему команду, вызвали «нескольких людей в штатском».

«Они буквально обложили весь дворец, в котором должна была пройти игра, чтобы никто из наших хоккеистов не сбежал. Валера подошел ко мне и спросил: “Владимир Львович, что происходит? У нас в стране что-то случилось, власть, что ли, переменилась?” – продолжает Писаревский. – Я ему объясняю, что вчера произошел такой-то эпизод. Валера развернулся и сказал несколько раз с укоризной, но улыбаясь: “Эх, что же ты наделал, Владимир Львович? Что ты наделал?”». «Обхаживания» наших хоккеистов со стороны иностранцев вскоре прекратились.

«Мы были воспитаны совершенно не так, как нынешнее поколение хоккеистов. Мы играли за идею, за честь флага, за Родину. Что значат деньги по сравнению с этими непреходящими ценностями? Для себя я один раз и навсегда решил, что не уеду за океан ни при каких обстоятельствах. Потому что мне никогда бы этого не простили мои близкие и наши болельщики», – комментирует эту ситуацию Мальцев.

Ни сам Александр Николаевич, ни его супруга не испытывали никакого дискомфорта, отвечая на вопрос журналистов, что было бы, если б Мальцев родился позже и, заиграв в НХЛ, дескать, стал бы миллионером. «В свое время четырем советским хоккеистам – Мальцеву, Харламову, Третьяку и Якушеву – американцы предложили заключить годовой контракт на такую сумму, о которой нынешнее поколение хоккеистов даже мечтать не может. Получив отказ, ребятам предложили стать невозвращенцами, но это тем более было неприемлемо, поскольку, помимо советского воспитания, у всех дома были семьи», – вспоминала в одном из интервью жена Мальцева Сусанна Константиновна[35].

С этим согласен и брат Александра Николаевича Сергей. «И Саша, и Валера Харламов, и Валера Васильев, может быть, и жалели внутри себя, что не могли играть в НХЛ. Но не из-за того, что не могли зарабатывать огромные деньги (они были по-другому воспитаны), а из-за того, что не могли проверить свой потенциал в сравнении с теми, кого западная пресса называла самыми лучшими хоккеистами-профессионалами на свете. По сути, они были лишены той самой нормальной конкуренции (отдельные игры не в счет), которая способствует росту таланта», – считает брат хоккеиста Сергей Мальцев.

Мальцев и Харламов никогда не пасовали перед соперником, как бы силен он ни был. «Харламов – это бриллиант нашей игры, – сказал Ульф Стернер, один из лучших форвардов шведского хоккея. – Какой рывок с места, какой дриблинг, пас, броски – все в идеале! Но это еще и мужество, смелость!»

Александр Мальцев вспоминает, что Харламов как-то в минуты их особой душевной близости признался ему, что мальчишкой всерьез плакал только один раз. Это было, когда он начинал играть в детской команде ЦСКА и впервые судья удалил его на две минуты. «Вот тут я зарыдал – горько стало, что ребят оставил в меньшинстве. А когда к борту прижимали, на лед сбивали – терпел как ни в чем не бывало», – говорил Валерий Харламов своему другу.

Накануне первого для дебютанта сборной СССР Валерия Харламова чемпионата мира в Стокгольме в 1969 году в товарищеской игре со шведским клубом «Ферьестад» шайба угодила ему в лицо, выбив два зуба. Аркадий Иванович Чернышев, глядя на дальнейшее поведение Харламова на скамейке и на льду, заметил: «Не дрогнул Валера, сплюнул и дальше пошел биться как ни в чем не бывало. Игрок будет мирового класса!»

Однажды на встрече с болельщиками Харламова спросили: «Скажите, что такое слава и что чувствует спортсмен, которого узнают на улице?» Ответ вызвал смех и аплодисменты: «Начали бить чуть ли не через матч – значит, пришла слава…» Харламова на льду били так нещадно, что однажды он, не в силах терпеть тычки и удары исподтишка, спросил арбитра: «За что они меня так, и почему вы смотрите на это сквозь пальцы?» Судья ответил: «А как они еще могут справиться с тобой?»

Мама Харламова, Бегонита, почти не ходила на его матчи. Боялась, что от волнения с ней случится сердечный приступ. А в те редкие минуты, что Бегонита Харламова приходила во Дворец спорта, то с первой и до последней минуты сжимала за сына три пальца на руке…

И знаменитая фраза Николая Озерова «Такой хоккей нам не нужен!», которую до сих пор цитируют во время телетрансляций и о которой мы уже говорили, ведь родилась у легендарного спортивного комментатора в матче между сборными СССР и Канады. Озеров воскликнул ее, не в силах больше смотреть на то, как канадцы, тщетно пытаясь справиться с Харламовым, устроили на него настоящую грубую охоту на площадке.

В 1976 году, спустя несколько месяцев после свадьбы, Харламов, возвращаясь ночью из гостей вместе с молодой женой Ириной, на Ленинградском шоссе не справился с управлением и попал в автомобильную катастрофу. Машина разбилась вдребезги, и супругов доставили в больницу. «Скажу честно, когда я увидел, во что превратилась его машина, мне стало дурно от мысли, что же стало с Харламовым, – вспоминал знаменитый армейский спортивный врач Олег Белаковский. – Я доложил в Главное военно-медицинское управление о состоянии Валеры, добавив, что, по моему мнению, на восстановление старшего лейтенанта Харламова как хоккеиста потребуется месяца четыре. В ответ получил упрек в непрофессионализме. Нашлись “авторитетные” специалисты, считавшие, что Харламов в лучшем случае будет ходить».

У Харламова были зафиксированы двухложечный перелом правой голени, перелом двух ребер, сотрясение мозга, множество ушибов. Врачи говорили о том, что Валерий может остаться инвалидом, мало кто верил, что он вообще сможет вернуться в хоккей. Но он поставил перед собой цель – выйти на лед и снова быть лучшим. В восстановлении Харламова большую роль сыграл Андрей Петрович Сельцовский, хирург Главного военного госпиталя в Москве, который оперировал его и лично следил за курсом реабилитации всенародного любимца.

Харламов не был фаталистом, напротив, полагал, что в этой жизни все зависит от умения и желания самого человека. «Стиснув зубы, преодолевая страшную боль, глотая слезы, он буквально карабкался к хоккею, что для него было равнозначно – к жизни. Именно к жизни, так как хоккей был для него единственно возможным образом существования», – вспоминал Олег Белаковский. Два месяца провел Харламов на больничной койке. Не терял времени, разрабатывал голеностопы. Сначала через два месяца после операции учился ходить. Передвигался с костылями, потом начал тренироваться, сперва играя с мальчишками во дворе. Настал день, когда он приехал с доктором Белаковским в ЦСКА.