Громбелардская легенда - Феликс В. Крес

Спокойствие незнакомца удивило сидевшего под койкой кота. Обычный воришка, пойманный с поличным, вел бы себя совершенно иначе. Рбит подумал о том, не прервать ли нелепую беседу. Тем более что Карениру эта ситуация начала явно забавлять, хотя забавной она вовсе не была.

— Уйти? Нет, дорогой мой… Если потребуется, мы проведем вместе всю ночь, — язвительно заметила она, приближаясь к нему.

— С тобой, госпожа, я не провел бы добровольно даже одного мгновения, — сурово ответил незнакомец.

Лучница остолбенела.

— Ну-ка, объясни, падаль, — наконец потребовала она, теряя самообладание (Рбит под койкой поморщился). — Что же не нравится ночному вору в королеве гор? Что же такое ты услышал обо мне, вонючий грабитель?

— Не подходи, госпожа, — предостерег незнакомец.

— Нож?! — удивленно прошипела она. — Ах ты, скотина…

Рбит услышал пронзительный боевой вопль армектанки и выскочил на середину комнаты как раз в тот момент, когда пришелец кинулся к окну. Ставни хлопнули, потом закрылись снова.

— Он меня укусил! — взвыла лучница, показывая пораненную ножом ладонь. — Я его убью, во имя Шерни!

Они оба подскочили к окну, но в то же мгновение дом содрогнулся от могучего удара. Они выглянули наружу. Незнакомец лежал неподвижно; его явно со всей силы швырнули о стену. Глорм жестом дал знак, чтобы они отошли, и с трудом протиснулся в окно.

— Вас долго не было, и я вернулся, — объяснил он. — Закрой дверь, ваше благородие, — сказал он женщине, — сейчас сюда сбежится толпа. Сматываемся.

Они выбрались через черный ход. Каренира взяла свои вещи, разбойник поднял бесчувственное тело. Он немного постоял, потом снова положил его на землю.

— Гм…

— Забирай его и пошли, — поторопил кот.

— Труп, — коротко пояснил разбойник. — Мне что, забирать труп?

— Великолепно, — сердито проворчал Рбит. — Пошли.

В гостинице уже зажглись многочисленные огни, когда они тайком пробирались к дому Лошадника.

Каренира задумчиво водила пальцем по столу. Она только что выпила вина, которое принес Лошадник.

— Не понимаю, — наконец сказала она. — Не понимаю. Вас не интересует, что кто-то, выдавая себя за вас… Ведь, в конце концов… «Покоритель» платил дань? Я думала, что каждый, кто ее платит, как бы находится под вашей опекой?

— Нет, Каренира.

Она посмотрела на Басергора-Крагдоба. Тот, продолжая молчать, что было для него довольно странно, показал жестом, что Рбит говорит от имени их обоих.

— Каждый, кто платит дань, может быть уверен, что мы оставим его в покое, — объяснил кот. — И только. Не более того. Мы что, должны защищать всех громбелардских купцов, корчмарей и ремесленников? Для этого есть легионы!

— Ну хорошо… но если вдруг окажется, что вы грабите тех, кто платит… Об этом быстро узнают все. Кто станет платить, если это ничем ему не поможет?

— Ты права. Бывало, что тот или иной мелкий воришка выдавал себя за посланца короля гор, рассчитывая произвести соответствующее впечатление. За такими мы охотились.

— Значит?

— Теперь, Каренира, это уже не имеет значения. Властелины гор покидают свои владения. Если кто-то сейчас действует от нашего имени — ну и хорошо. И даже — тем лучше. Если в горах и дальше будут разноситься вести о новых наших подвигах, нам проще будет найти себе новое место для жизни. Самый проницательный разум не свяжет рослого мужчину и огромного кота со знаменитой громбелардской парой, если с гор Громбеларда будут приходить новые о них известия. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Что значит — властелины гор покидают свои владения?

— Мы уезжаем, Каренира. Навсегда.

— Уезжаете? Куда, ради Шерни?

— В Дартан. Может быть, в Роллайну?

— Нет, — сказала она. — Глорм?

— Мы уезжаем, — хмуро повторил он.

— В Роллайну?

— Может быть.

— Но — горы? Громбелард?

— Без нас, — коротко ответил Рбит. — Скажи, Каренира, какое имеет значение, использует кто-то наши имена или нет? Какой-нибудь придурковатый бандюга попадет наконец в руки солдат, поскулит немного в подземельях трибунала, Шерер об этом узнает, а для нас — тем безопаснее…

Басергор-Крагдоб ударил рукой по столу.

— Послушай меня, Рбит, — сказал он спокойно, даже с некоторым подобием улыбки. — Я принял к сведению, что ты против того, чтобы я ехал в Дартан. Но ведь ты можешь остаться в Громбеларде. Хотя должен признаться, что мне легче будет расстаться с горами, чем с тобой. Я думал, что мы не расстанемся.

Армектанка молча смотрела на них.

— Но, прошу тебя, — продолжал Глорм, — не пытайся играть на моем тщеславии. Ты прекрасно знаешь, что я не хочу, чтобы какие-то придурки, неважно, люди или коты, примазывались к нашей славе. Давай вместе подумаем, можно ли этому помешать. И стоит ли пытаться. Рано или поздно мы уйдем из Тяжелых гор. Неважно, в Дартан ли… или же туда, куда уходят все. Мы уйдем, оставив нашу легенду, и кто-то наверняка ее осквернит. Можно ли избежать этого, если сейчас мы расправимся с поддельными властелинами гор?

— Не знаю, друг мой. Но если уж суждено тому случиться, что первая попавшаяся падаль с хвостом безнаказанно возьмет себе мое имя, да еще сделает из него посмешище, то поверь мне — я бы предпочел, чтобы глаза мои были при этом закрыты, а уши ничего больше уже не слышали.

Он посмотрел на женщину, а потом снова на разбойника.

— Глорм, — сказал он. — Я знаю, похоже, впервые в жизни я сознательно нес один лишь вздор. Я не могу примириться с твоим решением. Но это и в самом деле не оправдывает низменных забав. Я готов это признать — при свидетелях.

Разбойник нахмурился. Рбит, вообще не умевший, как и любой кот, извиняться, признался в собственной ошибке. И притом, как он сам сказал, при свидетелях. Король гор понял, что его друг переживает из-за решения покинуть Громбелард еще сильнее, чем казалось прежде.

— Я знаю, Рбит, что ты готов на все ради моего блага.

Протянув руку, он положил ее на крепкое плечо кота.

Каренира — как и каждая женщина, не разбиравшаяся во всех тонкостях мужской дружбы, — поняла лишь, что Рбит пытается любой ценой удержать Глорма в горах, тот же на него за это не в обиде. Она и так поняла значительно больше, чем можно было бы ожидать, но тот факт, что, сказав лишь несколько слов, они в очередной раз укрепили свою дружбу, от нее ускользнул. Немного подождав, она сказала:

— Раз уж вы все выяснили, может быть, начнем еще раз сначала? Я хочу знать, что мы собираемся делать. Что с той бандой на перевале Стервятников?

Рбит прижал уши.