Рейд. Оазисы. Старшие сыновья - Борис Вячеславович Конофальский

согласитесь отвечать на вопросы людей из института биологии, у них-то к вам вопросов ещё больше, чем у судий из Трибунала.

– У меня тут ещё дела…, – начал Рахим.

– Нет, у вас нет времени на дела, – отвечал Горохов, показывая ему пистолет. – Либо вы едете на север, где вы очень нужны, либо я выполняю заказ.

– А как вы меня туда доставите?

– Об этом не беспокойтесь, в Соликамске вы будете уже через двое суток, поедете быстро и с комфортом.

– А дарги? На улице дарги.

– И об этом не беспокойтесь. Так что собирайтесь. Понимаю, это несколько неожиданно и не входило в ваши планы, но, знаете: смена мест, новые люди, новые впечатления… Может вам даже понравится. Кстати, климат там значительно лучше, чем здесь. И фрукты опять же не консервированные, улитки, мясо сурков, яйца термитов… Но всё это придётся ещё заслужить.

– И у меня, что, нет выбора? – теперь в голосе доктора слышалась обречённость. Но, кажется, он ещё на что-то наделся. – А может, наши противоречия удастся разрешить парой тысяч рублей.

– Нет, доктор, нет, ничего у вас не выйдет, вы, наверное, не слышали, но уполномоченные – люди обеспеченные, мы денег не берём, зарплата у нас большая и премиальные отличные, всё, что мне нужно, так это поселиться в своём доме на берегу моря, посевернее Нарьян-Мара, осточертела, знаете ли, жара. Но для этого мне, помимо денег, нужен ещё и вид на жительство, и ваши пара, пять или даже десять тысяч в этом никак не помогут, а вот такой трофей, как вы, очень даже посодействует моей скромной мечте, так что у вас нет выбора, если, конечно, вы собираетесь пожить ещё десяток годков.

Доктор помолчал немного, а потом сказал:

– Ну раз у меня нет выбора…

И двинулся к лестнице, уже положил одну из своих здоровенных рук на металлические перила.

«Уж очень легко согласился». Горохов вытаскивает из кармана капроновую удавку с затяжкой.

– Стоп, стоп, стоп, дорогой доктор, – он показал Рахиму капроновый шнур. – Вы уж извините меня, но учитывая ваши нынешние физические данные, я вам не могу доверять.

– Что? – не понял тот, но остановился.

– Ложитесь на пол и заведите за спину руки. Пока не доберёмся до транспорта, ваши руки будут связаны.

– Ну хорошо, – отвечал Рахим почти сразу.

«И опять он соглашается быстро, какой покладистый».

– Доктор, – Горохов показывает ему пистолет, – палец на спуске, пуля такая, что убивает даже при попадании в конечность… Так что давайте без фокусов.

– Мне лечь на пол? – уточнил здоровяк.

– Да, лицом вниз, руки за спину, – не допускающим возражения тоном сказал инженер и, увидав, что эта гора мышц послушно ложится на бетон, стал спускаться по лестнице.

Горохов без всякого уважения поставил ногу ему на шею, у него было такое ощущение, словно он поставил ногу на бетонный поребрик, а не на человеческую часть тела. Дальше инженер быстрым, заученным движением стянул капроновыми петлями руки доктора, и крепко зафиксировал удавку «замком». Готово. Он помог здоровяку подняться:

– Хочу забрать с собой ваши бумаги и все конструкты из того стеклянного холодильника.

– О, вы уже и о конструктах знаете? – уважительно спросил здоровяк.

– Не без этого, – почти с гордостью отвечал Горохов. – Кстати, сначала давайте поглядим, что там вы прячете за дверью со знаком радиоактивной опасности.

– Там реактор, – ответил Рахим.

– Реактор? – Горохов был удивлён. – Атомный реактор? И он такого размера, что поместился в ту комнату?

– Да, – коротко ответил доктор.

– Реактор? – и тут инженер догадался. – Ах, реактор. А его вам сюда поставили пришлые, – так как доктор молчал и лишь смотрел на него своими карими глазами с белками, налитыми кровью, инженер продолжал: – Кстати, а вы их хоть раз видели самих? Или они не снизошли до общения с вами? Ну, просто интересно, какие они, а то болтают люди всякую дурь. Что только не говорят, одни говорят, они газообразные, ну, или… мерцающее поле какое-то, а ещё я слышал, что они гуманоидного вида, две руки, две ноги, огромная башка, чёрные большие глаза? Что? Не такие?

– Я не видел их, – ответил доктор нехотя. Эта тема ему, кажется, была не по душе.

– Не видели? – Горохов заглянул ему в глаза. И его мало волновало, что там по душе этому бугаю. – А мне кажется, они похожи на нас. Как вы считаете?

Доктор не ответил, он просто шёл и оглядывался на инженера, смотрел при этом хмуро и продолжал молчать до тех пор, пока не дошли до комнаты с символом радиоактивной опасности.

– Ключи у меня в кармане, – произнёс здоровяк, останавливаясь перед дверью. – В правом.

– Доктор, – Горохов снова показал ему пистолет. – Без фокусов.

Доктор не фокусничал, инженер залез к нему в карман и достал связку ключей, и сразу догадался, каким отпирать дверь. Отпер её и увидал мощный бетонный постамент, укреплённый сотым уголком. А на нём стоял куб из чёрного железа, просто куб, сантиметров шестьдесят на шестьдесят, на нём белая металлическая пластина, а из левой плоскости куба выходил всего один медный кабель сечением больше сантиметра и уходил в пластиковую трубу, которая в свою очередь уходила в пол. Ни гудения, ни шипения, ни вращения чего-либо, ни искр. Тихо.

– И сколько же это чудо внеземной мысли выдаёт? – спросил инженер у доктора, ему действительно было интересно.

– Не знаю, не мой профиль, поставили, он и стоит, ничего не просит, но энергии хватает на всё с избытком, – отвечал здоровяк.

– А ветротурбины, панельки на улице, как я понимаю, это всё декорации? – инженер взглянул на доктора

И в первую секунду не понял, зачем тот задрал голову к потолку, словно хотел что-то там увидать. А что он там мог увидать? Ничего.

Мысль о том, что происходит, у инженера появилась раньше, чем доктор Рахим воплотил свои планы в жизнь. Это дало инженеру долю секунды, за которую он успел чуть сгруппироваться и сделать полшага назад, прежде чем огромная и тяжёлая голова бугая, как молот, ударила его чуть выше левого уха.

«На кумпол… Он это сразу планировал». Удар, хоть и не получился таким, каким был задуман, но всё-таки вышел очень тяжёлым. Горохов полетел на пол рядом с дверью. Летел и отчётливо видел, как оскалился доктор, как кровью налилось его тяжёлое лицо, как его перекосило нечеловеческое напряжение.

ДОКТОР РВАЛ УДАВКУ НА РУКАХ.

«Ерунда, она выдерживает три центнера натяжения!»

А здоровяк зарычал… И раз… только что его руки были за спиной, и вот они уже свободны. А доктор Рахим уже разминает свои гигантские запястья. Инженер даже и