Российский флот в Средиземноморье - Евгений Тарле

План Чичагова заключался в том, чтобы русская черноморская эскадра приблизилась к Босфору и удерживала этим часть турецкого флота, а Сенявин мог бы из своих "15 кораблей, 6 фрегатов и 7 меньших военных судов" отрядить "достаточное число" к Дарданеллам, а также к Египту и оставить "сколько потребно будет" в Адриатическом море.

Но эти планы, составлявшиеся в кабинетах адмиралтейства, вдалеке от театра военных действий, не могли быть реализованы. Сенявин и не думал разбрасывать по морям свою эскадру, а собрал почти все свои силы воедино и, как увидим, нанес туркам тяжкое поражение. Если в чем министр Чичагов оказался прав, так это в том, что англичане явились в Архипелаг именно затем, чтобы "перехватить" победу над турками у Сенявина, а когда это им не удалось, они поспешили уйти к берегам Египта.

10 февраля 1807 г. Сенявин отправился на Корфу с 8 кораблями, одним фрегатом и шлюпом. На эскадре находилось два батальона Козловского мушкетерского полка, артиллеристы гарнизона Корфу и 270 албанских легких стрелков. Подойдя к острову Имбро, Сенявин сразу же получил большую подмогу со стороны греческого населения острова. Греки "по своей приверженности к России" охотно предоставили в распоряжение Сенявина до пятнадцати судов, в том числе несколько больших трехмачтовых с вооружением по 20 пушек да каждом.

Но, подойдя к Тенедосу, Сенявин узнал, что напрасны были его расчеты на английскую помощь, на эскадру адмирала Дакуорта, которая должна была его ждать тут, чтобы вместе идти в Дарданеллы.

Положение Сенявина ухудшилось. Не говоря уже о том, что приходилось ждать на суше опаснейшего нападения Али-паши Янинского из Албании, усиления армии Мармона и ряда других осложнений и опасностей, — крушение надежд на помощь от английской эскадры Дакуорта, крейсировавшей в Архипелаге, было ударом неожиданным. Ведь Англия объявила войну Турции еще в конце января 1807 г., и английский посол Эрбатнот экстренно покинул Константинополь, забрав с собой всех английских купцов и пообещав на прощанье через пятнадцать дней разрушить Константинополь5. Грозная опасность, казалось, нависла над турецкой столицей. Уже 20 февраля 1807 г. авангард Дакуорта в количестве девяти линейных судов прошел через Дарданеллы, и французский посол генерал Себастиани не скрыл от Мармона, что ждет к вечеру 20 февраля нежданных английских гостей в Константинополе. Но тут адмирал Дакуорт, не обладавший ни малейшими дипломатическими талантами, начал бесполезнейшие переговоры с султаном, требуя немедленного разрыва с Францией. Руководимый ловким генералом Себастиани, султан делал вид, что готов уступить, а Дакуорт, явно боясь, как бы Сенявин тоже не подошел к Константинополю, очень желал поверить уступчивости турок и прекратить англо-турецкую войну мирным путем. Из всей этой хитроумной комбинации, однако, ничего хорошего для англичан не вышло, потому что французские инженеры во время этой проволочки успели прекрасно укрепить Дарданеллы, и Дакуорт оказался в ловушке.

"Мы развлекали англичан переговорами в течение всего того времени, которое было необходимо, чтобы привести эту столицу в оборонительное положение, но как только работы были окончены, Порта уведомила адмирала Дукворта, что она не может согласиться ни на одно из его требований и что она не боится увидеть его суда перед Константинополем. В то время как тут работали, посылали также войска на Галлипольский полуостров, и г. Гутильо (французский инженер — Е. Т.) был туда отправлен, чтобы воздвигнуть батареи, способные сделать очень опасным возвращение Дукворта"6, — писал Себастиани Мармону 4 марта 1807 г.7

Адмирал Дакуорт был жестоко одурачен: "Если бы английский адмирал на другой или на третий день после своего появления попытался войти в порт, мы не могли бы оказать ему никакого сопротивления, и его успех был бы полным. Мы бы получили квартиры в Семибашенном замке (тюрьма в Константинополе). Эта перспектива нас не испугала, и наша твердость увенчалась успехом". Так ликовал Себастиани, наполеоновский посол, вскоре после того получивший маршальский жезл.

Остановимся несколько подробнее на этом эпизоде с английской эскадрой. Вице-адмирал Дакуорт 7 февраля 1807 г. вошел в Дарданеллы, не пожелав дождаться Сенявина. Он льстил себя надеждой взять Константинополь без русской помощи. Первые действия были удачны. Англичане разгромили небольшую турецкую эскадру, и уже 9 февраля их флот стоял у Константинополя. Но здесь Дакуорт совершил убийственную ошибку, понадеявшись достигнуть капитуляции столицы путем переговоров. Потеряв десять дней попусту, Дакуорт дал туркам возможность свезти на побережье до двухсот орудий и подтянуть в Босфор военные суда. У англичан было всего семь кораблей, два фрегата и два бомбардирских судна. Видя нарастающую опасность, Дакуорт решил отказаться от дальнейших действий и уйти. Но и это оказалось не так просто: за десять дней турки, руководимые французами, укрепили Дарданеллы, и их береговая артиллерия очень потрепала уходящих англичан. Сильно повреждены были три корабля, два фрегата были выведены из строя и нуждались в срочном ремонте, потеря в людях достигала 600 человек, хотя Дакуорт признавал потерло лишь в 400 человек. Этим несчастья английской эскадры не окончились: уже после выхода из Дарданелл сгорел дотла корабль "Аякс".

Следует заметить, что сенявинские офицеры не без иронии отнеслись к плачевно окончившемуся английскому предприятию, затеянному так поспешно с прямой целью присвоить себе в случае удачи всю славу, не делясь ею с русскими. Русских моряков раздражало и оскорбляло предпочтение, которое высшее петербургское морское начальство всегда отдавало англичанам и английской выучке. Вот характерный отзыв одного из сенявинских храбрецов, Панафидина:

"Офицеры, бывшие в английской службе волонтерами, возвратились многие с мнением искусных офицеров, и министр Чичагов, сам бывший в английском флоте волонтером, получивший с тем и пристрастие не только к службе, но и к целой нации, отдавал им явное преимущество перед офицерами достойными, но не бывшими в Англии. Это мнение отчасти и было справедливо, оттого что выбор офицеров, посланных на английский флот, был делан с разбором в способностях и в отличном поведении; они бы, оставшись на русском флоте, были бы всегда из лучших офицеров. И если бы волонтеры несли службу, как служит английский лейтенант, то неоспоримо они бы возвращались с опытностью моряка; а неся должность по своей воле, не имея никакой ответственности ни в чем, могут ли они приобрести те сведения, которые во флоте привыкли им отдавать, по какому-то ложному предубеждению, что они искуснее других своих товарищей, служивших в своем флоте. Опыты доказали, что на многих кораблях, бывших в Средиземном море, (команды — Е. Т.) не уступали в порядке, проворстве и в искусстве управления кораблем английским кораблям, хотя на оных кораблях и не было волонтеров"8.

Сильно пострадавшая английская эскадра, вырвавшись, наконец, из Дарданелл, где она могла погибнуть, оказалась в Архипелаге, и Дакуорт предстал перед Сенявиным. Совещаний двух флотоводцев дало самые неожиданные результаты.

Сенявин, "недоумевавший" сначала, что побудило Дакуорта, не дождавшись русских, идти в Босфор, предложил английскому адмиралу соединить обе эскадры и вместе атаковать Константинополь. Но Дакуорт отказался наотрез. Мучило ли его уязвленное самолюбие или он не желал на этот раз слишком явственно уступить славу возможной победы Сенявину — неизвестно. По крайней мере, даже лучшие из английских офицеров не могли его понять: "Славный Сидней Смит и храбрые английские капитаны, называемые у них огнеедами (fire-eaters), соглашались, чтобы еще раз испытать; но Дукворт решительно и письменно от сего отказался".