Большевики. Причины и последствия переворота 1917 года - Адам Б. Улам

Что следовало предпринять в подобной ситуации? Очевидно, начать все заново, понять причины поражения, создать новую организацию и переждать реакцию.

Период с 1908-го по 1917 год, особенно довоенный, явился для Ленина самым тяжелым испытанием. В то время он казался многим жалкой, покрывшей себя позором личностью. Скандалы, связанные с конфискацией и с теми методами, которыми он пользовался, чтобы получить деньги для большевиков, долгое время мучили его. Ближайшие соратники или стали его противниками, или прекратили заниматься политической деятельностью. В 1910 году, как говорили меньшевики, с Лениным было покончено. В 1914 году он был подвергнут цензуре со стороны международного социалистического движения. На фоне общего спада русского марксизма позиция Ленина выглядела более чем уязвимой. Он подвергался нападкам справа и слева, его считали основным виновником развала партии, он был человеком без политического будущего.

А может, это только казалось. Обращаясь в прошлое, можно сказать, что полная изоляция и злобные нападки явились основной причиной его величия в 1917 году. В тот период рядом не оказалось никого, кто мог бы разделить с ним руководство экстремистским курсом. Легендарный возмутитель спокойствия и догматик стал единственным человеком, соответствовавшим последней, жесточайшей стадии революции. его противники и клеветники прошлых лет были счастливы вернуться, чтобы служить под его началом. Возросшая за годы второй ссылки до невероятных размеров самоуверенность дала Ленину возможность подчинить своей воле группу выдающихся людей, окружавших его в час триумфа.

В 1908 году предстояло решить огромное количество задач. В первую очередь следовало возобновить публикацию «Пролетария» и наладить тайную доставку в Россию, проводить внутрипартийные дискуссии по вопросам, связанным с организацией партии, ее финансированием, основополагающим принципам. Поражение в революции не привело к единству русских социал-демократов, а, даже напротив, вызвало раскол внутри отдельных группировок.

Прошло не так много времени с того момента, когда большевики обсуждали, какой вид оружия предпочтительнее в уличных боях, и стоит ли марксистам следовать примеру эсеров, используя в качестве одного из методов борьбы террористические акты. То, что большевики обсуждали в 1908 году, якобы привело к расколу в их рядах. А спорили они о Махе и Авенариусе. О нет, проницательный читатель, как сказал бы Чернышевский, эти двое не были лидерами Бунда или германскими марксистами, которые вдруг одновременно появились в германской, русской и польской социал-демократических партиях. Загляни в энциклопедию и узнаешь, что Рихард Авенариус (1843—1896) был швейцарским философом, а Эрнст Max (1838—1916) австрийским физиком и философом, и оба они были основателями эмпириокритицизма. Какое же это имеет отношение к проблемам большевиков и русских революционеров в эти роковые годы?

Да самое прямое. Философские проблемы не могут существовать вне политики. Таким образом, несчастные Мах и Авенариус оказались впутаны в политические вопросы, в которые немедленно углубились большевики после поражения революции. От эмпириокритицизма и теории «принципиальной координации» до таких сугубо практических вопросов: следует ли большевикам принимать участие в думских выборах и стоит или нет отказываться от легальной деятельности в России.

Уже в 1904 году Ленин понимал, что его союзники Богданов и Луначарский интересовались весьма подозрительной философией. Ленина вполне устраивала материалистическая теория Маркса, простые и понятные объяснения Энгельса и Плеханова. Только враги марксизма, по его мнению, будут гоняться за непонятными философскими учениями, отыскивать сложные системы, отказываясь от здравомыслящего и очевидного материализма учителя. Валентинов вспоминает, как он пытался заинтересовать Ленина новыми философскими направлениями и открытиями. Все было впустую! У Ленина это вызывало только раздражение. Он категорически отказывался читать литературу, содержащую опасные новшества. Инстинкт истинного марксиста, объяснял Ленин своему ученику, советует держаться подальше от любых учений, не связанных с материализмом. Увидев навозную кучу, не стоит рыться в ней, чтобы выяснить, что это такое. Так зачем тратить время на всякую философскую чепуху?

А вот людей вроде Валентинова и Богданова прямо-таки притягивали новые философские тенденции. То же юношеское любопытство, которое привело их в революцию, заставляло искать новые теории. Материализм и рационализм в том виде, в каком он был заявлен Марксом и многими философами XIX века, был уже хорошо знаком. Конец XIX – начало XX века явились свидетелями роста новых философских и психологических течений. На слуху были такие имена, как Зигмунд Фрейд, австрийский врач-психиатр, Анри Бергсон, французский философ, и американский психолог Уильям Джеймс. А также Эрнст Мах и Рихард Авенариус. Но Ленин не слышал о них. За исключением тех поправок, которые он лично вносил в марксизм, учение должно было оставаться в прежнем виде. Ленин выгнал Валентинова из большевистской группы за ересь. Почему же тогда он терпел присутствие Богданова и Луначарского, еще больших, чем Валентинов, еретиков? Только по необходимости. В период между 1904-м и 1906 годами Богданов по степени влияния на большевиков шел сразу за Лениным, а Луначарский был бесценным пропагандистом и автором. Ленин управлял своими эмоциями, в отличие от Плеханова, который даже слышать не хотел о работе в одной газете с Луначарским. Он, Плеханов, основатель русского марксизма, а какой-то выскочка смеет оспаривать его толкование теории, которое признал лично Фридрих Энгельс.

В 1907—1908 годах Ленин сделал вывод, что его терпимость была ошибкой. Богданов и Луначарский показали свое настоящее лицо. Они подходили для той политики, от которой теперь отказался Ленин – бессмысленных вооруженных выступлений, – и были против того, чтобы сконцентрироваться на задачах, связанных с пропагандистской деятельностью, выборами в Думу и тому подобным. Являлось ли случайностью, что, когда новые времена потребовали новых методов партийной работы, безрассудно смелые, любящие риск люди впали в хандру, открыто признали немарксистские философские учения. Конечно нет! Откажитесь от основополагающего учения, позвольте себе прихоть заинтересоваться новшествами, и скоро вы станете капризным интеллигентом, а не дисциплинированным членом партии.

Поэтому поначалу осторожно, а затем с возрастающей страстностью Ленин приступил к проведению «философской» кампании. Следовало действовать с большой осмотрительностью, чтобы еще больше не разрушить поредевшие ряды большевиков. Непонятные новые течения увлекли тех людей, которых Ленин совсем не хотел терять. Максим Горький был одним из сторонников новых философских учений. Он оказывал неоценимые услуги Ленину и большевикам, помогая материально, устанавливая контакты с богатыми людьми.[185]

Кроме того, Ленин любил Горького. В письмах, относящихся к этому периоду, Владимир Ильич осторожно выясняет, как глубоко погрузился писатель в ересь, и предпринимает дипломатические ходы, стремясь защитить Горького от губительного влияния новой философии. Да, он хочет, чтобы Горький писал для «Пролетария», но только не философские статьи. А как относится «подруга» Горького (актриса Мария Андреева) к новым тенденциям? Нет, это абсолютно не так, он не ругает Горького за убеждения. Он, Ленин, верит, что художник имеет право выбора, но совсем другое дело, когда разговор идет о делах партии.