Лука, или Темное бессмертие - Франк Тилье

Они были на месте.

Она перешагнула порог, Николя хотел пойти следом, но охранник уперся ладонью ему в грудь. Дверь резко захлопнулась.

– Теперь твоя очередь.

Николя был в замешательстве. Как и Одри, он протянул руку, но, естественно, ничего не произошло. Он попробовал еще раз.

– Наверно, мой чип сломался.

Амбал послал ему нехорошую улыбку:

– В таком случае ты не зайдешь.

Николя потоптался у двери. Он был в ловушке.

– Она там надолго?

Мужчина ничего не ответил, держа руку у рации. Если продолжить вопросы и настаивать, Николя только привлечет внимание. Он взглянул на непроницаемое лицо и понял, что другого выхода, кроме как дать задний ход, у него нет. Он смертельно себя ненавидел.

Одри была одна в неизвестности, затерянная в чреве Гидры.

А он ничем не мог помочь ей.

Бретань. Волна холодного воздуха и брызг, которая пробирает вас до костей. Люси ехала по дороге, ведущей прямо на запад. Она видела, как синева неба переходит в черноту по мере того, как ее машина пересекает часть Франции, погруженную, как исполинская ладонь, в море с одной стороны и в океан – с другой.

Она только что закончила телефонный разговор с Джаей. В десять вечера близнецы только заснули, без отца и матери, которые почитали бы им перед сном. И сейчас, оказавшись одна в какой-то песчаной равнине далеко-далеко от дома, в сменной одежде, Люси злилась на себя за это. Но она верила. Она должна найти адрес, который поможет добраться до последних владельцев дома и узнать его историю.

Фужер, Сен-Бриё, Генгам… Бесконечное нанизывание километров в давящем на веки, подобно кирпичам, белесом свете автострады N12. Каждый раз Люси проносилась по этому району как вихрь из-за очередного гнусного преступления. И этот раз не станет исключением из правила.

Огни Морле подстегнули ее. Но бретонские города по осени и в вечернее время нагоняли тоску. Безжизненные улицы, продуваемые резким ветром, чернильные волны, в которых бьются умирающие отсветы. Люси оставила город позади и двинулась в сторону западного побережья бухты. При свете дня эти места наверняка сияли красотой – ультрамариновые воды, пастельные оттенки скал, роскошные парусники, – но в этот час лишь пасть злобного великана распахивалась, готовая вас поглотить.

Еще десяток километров, и дорога сузилась, сворачивая вправо. После Карантека человеческое жилье стало попадаться реже. Пейзаж сделался еще более диким, дорога превратилась в полоску асфальта между землей и скалой. Эта часть берега напоминала голову морского конька, и автомобиль ехал как раз по его хоботу, поднимаясь все выше от уровня моря.

У Люси в животе образовался ком, когда она заметила на севере возникшие из глубины моря два кратких подмигивания, разделенные долей секунды, – двойное биение маяков, которые вели ее, как и моряков, в море. Она следовала по главной дороге, и всякий раз, когда дорога сворачивала вправо – в сторону моря, – она ехала туда. Она начала различать жилища, вкрапленные, как редкие жемчужины, в густую растительность. Летние виллы, пустые и безжизненные, растворялись в сумерках. Только луч маяка обнаруживал их существование. Люси оглядывала их, иногда выходила из машины, чтобы проверить, и снова садилась за руль.

Она нашла дом минут через двадцать, в полукилометре от поворота дороги. Стоящий на отшибе, заросший бирючиной, в путанице гортензий и сорняков – настоящий дом ужасов. Классический бретонский стиль, с шиферной крышей, каменными ребрами и светлым фасадом, испещренным граффити и плющом. Проход на участок загораживали шаткие ворота. Напрасно Люси искала табличку с адресом, названием улицы и номером дома – пустая трата времени. Она находилась «где-то», на мысу Пен-аль-Лан.

Послала эсэмэс Шарко: «Я нашла его, но адреса нет… Сниму номер в гостинице, а завтра расспрошу местных…»

Люси выключила фары, положила руки на руль и глубоко вдохнула. Может, и правда следует сделать так, как она написала. Просто устроиться в гостинице, перевести дух после долгого путешествия и подождать завтрашнего дня, чтобы продолжить изыскания. Но с самого отъезда ею владело одно навязчивое желание: проникнуть в этот дом и ощутить в каждом коридоре, в каждом камне все происшедшие здесь трагедии. Конечно, было уже темно, но мрак – дополнительный стимулятор.

Люси все предусмотрела: перчатки, фонарь, баллон с Bluestar, который потихоньку стащила из кладовки с материалами на их этаже. Она засунула оружие сзади за пояс джинсов и двинулась на территорию. Пронзительный западный ветер налетел на нее, его жестокие укусы заставили застегнуть молнию куртки до самой шеи. Чем дальше она продвигалась, тем сильнее крепла ее уверенность в том, что место для сквота было выбрано отнюдь не случайно. Надо было целенаправленно хотеть этого, чтобы забраться в такой глухой угол. Люси чувствовала глубокую, символическую связь между шайкой и этим местом. Именно среди этих стен принесли в жертву суррогатную мать Луки, именно здесь Каратель вырвал печень из ее внутренностей.

Мобильник завибрировал у нее в кармане. Ответ Шарко: просьба позвонить, когда устроится в гостинице. Наверняка он очень занят с операцией по внедрению Одри и Николя в Гидру. Тем лучше.

Она подошла к фасаду, осветила прибитые к окнам доски. Граффити «Breizh 29» по-прежнему на месте. Дверь оказалась заперта на ключ. Быстрыми шагами она начала обходить дом, как вдруг заметила силуэт на краю сада. Не успела она и глазом моргнуть, как тень исчезла среди деревьев. Десять секунд спустя раздался звук мотора – скутер, подумала Люси. Она кинулась туда, но было уже поздно.

Кто-то из местных? Бездомный? Самовольный поселенец? Или за ней следят?

Держась настороже, она направилась к задней части дома. Белая пульсация маяка вызывала ощущение постоянной грозы, насыщенной электричеством и присосавшейся к бретонскому берегу, как щупальце спрута. От бухты поднимался морской воздух – волна запаха водорослей и тины. Люси не нашла ни одного прохода в дом, а потому взялась за доски, которыми было забито одно из окон заднего фасада. Она использовала дуло своего «зига» как рычаг. В какой-то момент она подумала, что ничего не выйдет, но первый треск придал ей решимости, и через четверть часа она смогла протиснуть свое миниатюрное тело вовнутрь.

Дверь с сухим щелчком захлопнулась у Одри за спиной. Ни кнопки, ни ручки, чтобы выйти. Только металлическая перегородка и ведущие в неизвестность слабо освещенные стены из серого камня. Она подождала несколько секунд и поняла, что Николя с ней не пойдет.

Тогда она углубилась в пасть Гидры, потом двинулась по ее бесконечной шее, по которой в свете факелов змеились трубы и трубки, готовые выплюнуть струю огня. Сбоку она обнаружила еще одну открывающуюся чипом металлическую дверь с надписью «ВЫХОД». Одри заколебалась, она еще могла вернуться к Николя. Но раз уж она сейчас была здесь, то продолжила путь.