Если сердце верит - Барбара Делински

Ансамбль из двух гитар, скрипки и виолончели прекрасно подходил для таких песен, как «Вчера», и так думала не одна Лили. Искренние аплодисменты воодушевляли музыкантов на все новые репризы.

Лили от души наслаждалась, когда к ней подошел Чарли Оуэнс.

— Они потрясающе играют «Гобелен», — сообщил он, протягивал Лили беспроводной микрофон. Его намерения не оставляли никаких сомнений.

— О, н-нет, — в ужасе прошептала она. — Я не смогу.

Но тут до Лили донесся знакомый пронзительный крик — это Поппи подбадривала ее — и со всех сторон раздались ритмичные аплодисменты. Они становились все громче и дружнее. Лили бросила взгляд на Джона. Он выглядел почти таким же испуганным. Как ни странно, именно это больше всего подействовало на нее. Она была рождена артисткой. Ей случалось петь перед совершенно незнакомой аудиторией, причем куда более многочисленной. Раз справлялась тогда, то справится и сейчас. Если не ради себя, так хотя бы ради Джона.

Взяв микрофон у Чарли, Лили вышла на сцену, где для нее уже освободили место. Сначала, склонив голову вперед, она словно отделилась от зрителей. Из всех песен Кэрол Кинг «Гобелен» была ее самой любимой. Когда гитары начали вступление, Лили закрыла глаза и, как только вступили смычковые, сосредоточилась на звуке. К концу вступления она набрала в легкие воздух и подняла микрофон. Не открывая глаз, думая только о словах, Лили запела.

Слова полились легко, рифма за рифмой, фраза за фразой. Она слишком много раз в жизни стояла на сцене с микрофоном, чтобы испытывать затруднения. Но совершенно неожиданным было неимоверное облегчение. Казалось, будто Лили снова обрела возможность дышать, будто прозрела после длительной слепоты. Голос, как старый надежный друг, плавно и безукоризненно зазвучал в привычной тональности. И Лили, словно вскочив на послушного коня, помчалась вперед все быстрее и быстрее. Строка летела за строкой, мелодия становилась полнее, печальнее, повествуя о жизни, которая подошла к концу… Но, дойдя до последнего куплета, Лили ощутила себя решительной и сильной. Она открыла наконец глаза, хотя и теперь в основном смотрела на группу, а не в зал. Переход к «У тебя есть друг» оказался совершенно естественным.

Лили была в своей стихии. Ей всегда нравились песни Кэрол Кинг, а сегодняшняя группа оказалась знакома с ее репертуаром. «У тебя есть друг» сменилась песней «Так далеко», а та, в свою очередь, другой — «Ты будешь любить меня завтра». Лили чувствовала себя так свободно, что забыла об аудитории. Сейчас для нее существовали только четыре музыканта, полностью разделявшие ее вкусы. Прижав микрофон к подбородку, она с улыбкой смотрела на них, а они уже играли вступительные аккорды к «Настоящей женщине». Когда Лили пропела последние строфы, вся она уже вибрировала вместе с ритмичной мелодией.

Струнные завершили песню, и, воодушевленная, взволнованная, утолившая жажду, Лили опустила микрофон и одарила музыкантов лучезарной улыбкой, но они дали ей понять, что пора поклониться слушателям. И лишь тогда она услышала все усиливающиеся аплодисменты. Счастливо и застенчиво улыбаясь, Лили повернулась к залу и низко поклонилась.

Поппи остановилась возле своего дома в десять с небольшим. Несколько минут ушло на то, чтобы перебраться из-за руля в кресло, и еще несколько — чтобы доехать в нем до дома. Энни Джонсон, которая дежурила на телефонах, встретила хозяйку в холле.

— Мне показалось, я слышу машину, — сказала она, доставая свои автомобильные ключи из кармана. — Там тебе только что позвонили. Я попросила подождать у телефона. Какой-то парень с потрясающим голосом.

«Гриффин Хьюс», — подумала Поппи, но ничем не выдала волнения.

— Еще что-нибудь? — спросила она, остановив Энни возле самой двери.

— Нет, — отозвалась та, — довольно спокойный вечер. — Дверь громко захлопнулась за ней.

Поппи подкатила к пульту и, не трогая наушников, сняла телефонную трубку.

— Вили Джейк уже крепко спит. Человеку семьдесят лет. Неужели вы действительно думали найти его в такое время?

— Нет, — послышался добродушный голос, — и вот почему я позвонил вам напрямую.

Поппи взглянула на кнопки пульта и покраснела, увидев, где горел зеленый огонек.

— Откуда у вас мой номер?

Нет, она просто убьет Вилли Джейка или Эмму, если это сделал кто-то из них.

— Справочная служба, — пояснил Гриффин тем же добродушным тоном.

— А…

— Я позвонил не вовремя?

— Нет, ничего.

— Вас не было дома?

— Да. Сегодня четверг.

— И что?

— Я была у Чарли.

— Кто он такой?

— Не кто он такой, а что это такое! Вообще-то это магазин. Точнее, я была в кафе при этом магазине. По вечерам в четверг там выступают музыканты. — И Поппи рассказала о сегодняшней группе, умолчав лишь о выступлении Лили.

— Кажется, у вас там весело? — спросил Гриффин.

— Да нет. Ведь Лейк-Генри — очень маленький городишко. Тому, кто из Нью-Джерси, да еще привык к Нью-Йорку, было бы скучно.

— Это одно из обобщений, которые приходится время от времени слышать, Поппи Блейк, и оно неверно. Я живу в Принстоне. Это совсем небольшой город, но я решил остаться здесь именно потому, что люблю эту особую атмосферу, свойственную всем маленьким городам. В Нью-Йорк я не ездил уже несколько месяцев. Просто незачем.

— И даже по работе не ездили?

— Нет. Мало того, не связывался ни по телефону, ни по электронной почте, ни по факсу.

— Вы преподаете в колледже?

— Нет. Я просто писатель.

— Который по-прежнему звонит мне ради информации о Лили. И вы еще утверждаете, что не сгораете от нетерпения поскорее написать свою статью и не нуждаетесь в деньгах?

— Нет. Финансово я вполне независим. Как и вы. И я звоню не ради того, чтобы получить сведения о Лили.

При этих словах Поппи запнулась и так и не нашлась, что сказать. Почувствовав, что пауза затягивается, Гриффин рассмеялся.

— Ну что, озадачил я вас?

— Так почему же вы звоните? Ведь в Принстоне много симпатичных девушек из колледжа.

— Девушки из колледжа слишком юные.

— Ну, тогда студенток.

— Мне нравятся женщины постарше.

Поппи улыбнулась:

— Лесть вам не поможет. Я не клюну на глубокий сексуальный баритон. Обычно такие голоса принадлежат безобразным жабам.

— Я не жаба.

О нет, она так и не думала.

— Хотите сами посмотреть? — спросил он.

— Ха! Скажите еще, что не надеетесь на положительный ответ. Тогда вы приехали бы сюда под вполне благовидным предлогом, а потом провели бы все время, раскапывая сведения для своей статьи. Знаю я таких, как вы, Гриффин. Нет, я не приглашаю вас. У меня нет времени, чтобы показывать вам город.