Мертвый разлив - Сергей Иванов

– Тоже чуешь чужие заклятья? – посерьёзнев, спросил Михалыч. – Прав ты: на весь город наброшена паутина. А знаешь, кто сии колдуны?

– Ну, теперь вас занесло в мистическую терминологию! – Вадим терпеливо вздохнул. – И кто, если не секрет?

– Знал бы – сказал, – ответил Михалыч. – С таким секретом долго не живут… А что, очень хочешь дознаться? За этим и на Бугор ездил?

– За этим тоже.

– И каково там?

– «Занавес» что надо, только из катапульты и прошибёшь. А зверюги – один другого краше!

– Ну, этого добра и здесь навалом – только за железобетоном и спасаемся.

– Чего ж они в город не заглядывают?

– А ты подумай, – загадочно улыбнулся хозяин. – Может, время не подошло? А скорее, они нужны здесь.

– Это зачем?

– Так ведь селяне тивишников не смотрят – как их ещё обломать? Зато теперь сидят по своим кочкам и не квакают. А про некоторых и вовсе не слыхать, будто сгинули, даже не подобраться к ним – столько нечисти сгустилось вокруг. И чего там деется, кто знает?

– Пся крэв, – содрогнулся Вадим, – ну и картинку вы нарисовали!

– Я не рисую, – возразил хозяин, – только обрисовываю. Вот Оксанка – та балуется, – он кивнул на стены. – Зуд у неё в руках, что ли?

– Скорее в голове, – поправил Вадим, снова и внимательнее оглядывая картины. – Не только зуд – талант. Уж я в этом понимаю.

– Ты на неё глянь, – хмыкнул Михалыч. – Глазища потупила, зато ушки навострила, что мои овчарюги на дичь. Ещё чуть и подгадаешь в её лучшие друзья.

– Да ну вас, балабол! – вспыхнула девушка. – Ну что вы всегда?

– А чего, не так разве?

– Конечно, мне интересно послушать. – Она пожала тонкими плечами, демонстрируя небрежность. – Сами же говорили: учись у умных людей. А здесь этого никто не видит, кроме вас да Шатуна. Тоже, знатоки!..

Неожиданно Михалыч рассмеялся – впервые за вечер, откровенно любуясь дочкой. Может, его персональный зверь и не злобен, однако за Оксанку готов загрызть любого.

– Ладно, хозяюшка, беги за чаем, – разрешил он. – Мы подождём.

То ли от смущения, то ли из долго сдерживаемого гостеприимства, девушка пулей сорвалась со стула, чем вызвала у отца новый благодушный смешок. Однако, выдерживая обещание, он не произнёс ни слова, пока Оксана не вернулась, осторожно неся поднос, уставленный цветистыми пузатыми чашками на столь же красочных блюдцах и хрустальными розетками, полными янтарного варенья, да хрустальными же вазами с несколькими сортами домашнего печенья.

– По счастью, деваха умеет не только малевать, – не без гордости заметил Михалыч. – Всё хозяйство на ней – оцени!

– Папенька, вы точно коровой на рынке торгуете, – укорила Оксана. – Не стыдно?

– А чего ж не похвалить перед хорошим человеком? – возразил хозяин. – Много ль ты встречала их, тем более в нашей глухомани? А тебе, как прочим ведьмам, требуется якорёк – если не муж, так хотя бы друг.

– А что же сами вы, не справитесь?

– Я при тебе навроде сторожевого пса, – ответил он. – И как положено приличному псу, отдам за тебя жизнь не задумываясь. Но нужен тебе другой – не я. Довольно и того, что не стал я ломать тебя под себя, – сумел придержать своего зверя хоть в этом. А большего от меня не жди – не дано. Может, я и колдун, но тебе-то надобен волшебник!

– Ну вот, папенька, опять вас на мистику потянуло, – заметила девушка, быстро глянув на Вадима.

– Во-во – давайте теперь, клюйте меня вдвоём! – Михалыч вздохнул с притворным смирением. – Говорил же: вы быстро споётесь… А разница, доча, таки есть. Это для Гризли все чародеи на одно лицо, будто не люди вовсе, но ты-то держишь глаза открытыми – так что приглядывайся.

– А занятный чай, – вмешался Вадим. – Вкус необычный – никогда такого не пробовал.

– И не мог пробовать, – согласился хозяин. – Этих добавок прежде не произрастало на Земле. Ты что ж думаешь, оттуда только звери проникают?

– Знать бы: откуда.

– Узнаешь – поспеши с другими поделиться, пока не прибрали. Только сперва прощупай человечка досконально – не переметнулся ли? Каждого! Даже из доверенных.

– Господи, к чему такие строгости?

– А знаешь, что такое «заклятый враг»? – Колдун усмехнулся. – Это друг, на которого наложили заклятие.

– Вроде зомби, что ли?

– Вроде робота или киборга, если так тебе понятней, – нацеленного на предательство, на убийство, на что угодно!

– Тогда где-то должен быть настройщик?

– Так он и покажется – жди! Сперва разберись, где кончаются роботы. И помни: чем больше в человеке зверя, тем проще им управлять. Потому мне и опасно туда соваться – а вдруг их звери окажутся сильней моего? Не за себя страшно – за Ксюху. Кто ж её тогда защитит?

– Не хотел бы показаться нескромным, – сказал Вадим, – однако на всякий случай запишите мой адрес. И рабочий телефон.

– А я того и добивался, – со смешком признался Михалыч. – Видишь, при должной сноровке и тобою можно управлять. В будущем остерегись своей жалости – на это многие купились.

– Если б вы меня попросили, просто и без затей, результат был бы тот же, – спокойно возразил Вадим. – Какое ж это управление?

– Может, и так, – не стал спорить хозяин. – Перемудрил, извини, – с колдунами это случается.

– Значит, ради дочери вы на многое способны?

– Страшно представить – на что. Как говорится, «святая отцовская любовь»! – Михалыч усмехнулся не без сарказма.

– Ну да, «что сделаю я для людей»! – поддакнул Вадим, поневоле вспомнив династию людоедов. – Только, в отличие от простодушного Данко, почти все его последователи предпочитали вырывать сердца у других – конечно, ради святой цели.

– Любить в детёнке себя – это от зверя, – сказал хозяин. – Обычный семейный эгоизм. Мало кто способен возлюбить отпрыска целиком, со всеми отличиями. Даже признать это себялюбием не отваживаются – все ищут оправдания!..

– А хотите, покажу фокус? – внезапно решился Вадим. – Конечно, если вам не жаль тивишника.

«Собственно, почему нет? – подумал он. – Где ещё найдёшь такую благодарную, понимающую публику! Только колдуны смогут вполне это оценить, и уж им такое знание пойдёт впрок. А может, сами чего подскажут?»

– Что ли, исполняется впервые? – полюбопытствовал Михалыч. – И у тебя зуд?

– Так не жалко вам ящичек? – снова спросил Вадим. – Риск действительно имеется.

– Чего там, Гризли ещё привезёт – дерзай!

– Люблю, понимаете ли, эффекты, – сказал Вадим, поднимаясь. – Где он у вас?

– Тивишник? Вон там, за дверью.

Втроём они перешли в небольшую сумеречную комнату, похожую то ли на кабинет, то ли на кладовку; и возле стены Вадим увидел вполне модерновый тивишник, правда, изрядно запылённый. Наверное, Михалыч допускал сюда Оксанку не часто – иначе б и тут всё сияло.