Открытое сердце - Чарли Грин

в этот момент отчаяния случилось чудо. В дальнем конце помещения показалась голубая прядь волос, слегка возвышающаяся над поверхностью воды.

— Н-н-нашел, — одно лишь мычание прозвучало из едва поворачивающихся уст. Но эта прядь была так необходима в момент страха. Она вернула потерянную искру жизни в онемевшее тело и почти уснувший разум. Правая рука опять зашевелилась. Стиснув маленький кусочек воли, навеянный невероятным чудом, я пополз к цели. Переставляя почти неуправляемую руку, делая вдох каждый раз выглядывая из воды, шаг за шагом, движением за движением, я полз к потерявшемуся ребенку.

— «Все что нужно это добраться, и ты больше не будешь сидеть здесь одна», — думал я, проглатывая боль, растекающуюся по всему телу. Потерял слишком много крови. Еще лон. Половина. Одно движение.

Совсем онемевшая рука схватила насквозь промокшую куртку голубоволосой девочки. Мир перевернулся. Все бытие очень быстро возвращалось на законное место.

— Ну вот и будет, — промычал я, — вот и будет…

Энергия вновь полилась через тело, способности опять стали, пусть и неуклюже, осязаться на кончиках пальцев. Могу чувствовать окружение, машины, поток, тепло…Первым хрустнул позвоночник, позволяя конечностям обрести способность двигаться. Затем нога под невидимым контролем кукловода приняла свое нормальное положение. Раны одна задругой сворачивались, а дрожь отступала под натиском тепла. Похоже Джек тоже нашелся в этом замкнутом, пропитанным потерей помещении.

Как только сил стало хватать на перемещение, я поднялся с пола и взял на руки маленькое тело потерявшейся девочки. Она вся давно с ног до головы покрылась синевой, а старая куртка превратилась в половую тряпку.

— Ты здесь подзадержалась, Дая, — произнес я чуть ли не шепотом, чтобы не тревожить ее мирный сон.

Поскольку чувства вернулись, сразу же определилось местоположение, а также небольшая истина о том, что комната едва заметно уменьшается в размерах. Бесконечно медленно все содержимое выталкивается к стене, под которой есть провал, ведущий прямиком на быстро вращающиеся измельчичели.

— Думаю, нам больше нечего тут делать, — прошептал я, а затем свободной рукой ударил в боковую стену. В ней тут же образовался проем в соседний тоннель. К сожалению, его толщина не позволила свободно перемещаться вместе с пассажиром на руках, поэтому пришлось ползать на корточках. Искусственно созданная струя воздуха быстро подсказала, куда нужно двигаться, чтобы выбраться наружу. Вода унесла меня довольно глубоко под землю, следовательно пришлось сильно попетлять в узких тоннелях, прежде чем над головой показался люк, через который открылось ночное небо.

— Почти выбрались, еще чуть-чуть, — обнадежил я свою спутницу, поднимаясь по лестнице к поверхности.

Холодный воздух. Как приятно было вновь вдохнуть холодный свежий воздух. Станция осталась позади, темная и пустая, едва различимая на фоне ночного неба, словно притаившийся утес посреди спокойного моря.

— Еще вернусь, — пообещал я черному замку и поспешил в город.

Приют ночью выглядит куда теплее. Может дело в огнях искусственного освещения, усыпанных по территории, в которых, правда, газету будет не прочитать. Чего уж там газету, в настолько тусклом свете и маму родную можно не признать. А может дело в том, что темнота как раз-таки скрывает все шероховатости и недостатки. Двое охранников уже успели смениться, теперь это пара молодых людей разного пола. Парень давно спит, а девчонка сидит глубоко в своей электронике. Как же мне их обойти?

— Дая, ты здесь? — прошептал я, но ответа не последовало. Честно говоря, как только я выбрался из того непонятного места, магия улетучилась. Сейчас уже точно не могу вспомнить детали происшествия. А говорила ли она вообще со мной? Что там случилось на самом деле? Неважно, наверное. Этот поход передал очень важную информацию, которая, хавала небесам, отпечаталась в памяти, словно выжженная железом метка.

— Боюсь мне нужно заняться своими делами, но, думаю, ты уже успела соскучиться по этому месту, — как можно обнадеживающе прозвучал я. Затем усилием воли притянул булыжник и запустил его в одну из детских лесенок. Камень повалил конструкцию набок, подняв в воздух пыль и создав массу шума. Охранник вскочил как ошпаренный, пытаясь определить источник неспокойствия, и как только нужное место оказалось на виду, рванул к нему вместе с напарницей, оставив вход без присмотра.

В это время я совершил два бесшумных прыжка до крыльца, аккуратно положил девочку на ступени и сразу скрылся в темноте ночи. Что случиться дальше, мне не нужно было знать.

В этот раз не существовало необходимости ползать по нижним лабиринтам, как только юбка станции стала досягаема, я прокачал ноги и запрыгнул прямиком на площадку. Вид сверху действительно сильно отличался: вместо огромного количества труб и станций, здесь ровными рядами стояли различные силосы и перегонные колонны. Просто невероятно насколько дорого обходится содержание нескольких миллионов человек. У этой площадки не видно даже края, но сегодня мы не занимаемся экскурсиями. Путь лежал к средней башне. Прыгая с одной вершины на другую, я отправился к огромной темной фигуре, устрашающе направленной в звездное небо. Несмотря на хорошо просматриваемую цель, потратить пришлось не менее трех дек, чтобы оказаться перед роковой дверью. На ней не было предупреждающих знаков, не было мощных замков или затворов, кричащих об опасности, но отчетливый энергетический след, выдавал значимость предмета с головой.

— Тонкий кусок железа и огромный слой лжи, — потянув рукоять вперед, я открыл проход в логово безумца и проскользнул внутрь. Не похоже, что внутри кто-то находился. Возможно, время неудачное. Очень сильно хотелось покончить с этой историей, чтобы больше никто не попал в руки к парню, а самое главное, чтобы снова как можно быстрее оказаться на верном пути.

Винтовая лестница успела обернуться по кругу двенадцать раз, прежде чем появилась дверь с надписью «комната управления главной артерии». Пора наконец заглянуть к пришельцу в гости.

За стеной, отделявшей разум от безумия, встретило просторное помещение, служившее когда-то пунктом контроля за определенной частью станции. Все оборудование давно демонтировано, вместо него стоит техническое кресло, к которому по полу подходили провода.

— Похоже, он сам себя аугментировал, — не без доли удивления сказал я, обращая внимание на хирургические ножи с залипшей кровью, торчащие из-за спинки кресла. Больше в этом помещение ничего привлекающего взгляд не находилось, за исключением еще одной двери, ведущей в подсобку или что-то похожее. Как только я коснулся ручки, сразу осознал, где происходила основная деятельность маньяка. Боль и страх прятались за стенкой, те чувства, которые испытывают умирающие люди. Проем вел в уборную, трансформированную в операционную сошедшего с ума хирурга. Однако, следов крови или человеческих остатков не обнаружилось, ведь в углу прислонился к стене баллон с чистящими химикатами. Если бы не энергетика, созданная пострадавшими