Военно-морской флот Третьего рейха. 1939-1945 - Фридрих Руге

Роммель считал, что необходимо укреплять первую линию обороны, поскольку с ее помощью можно вообще не допустить высадки противника. Для этого там необходимо было сосредоточить все имеющиеся боевые средства. Поэтому, когда он принял командование над этим важнейшим участком побережья, он создал для пехоты систему укрепленных пунктов вдоль побережья шириной от 2,5 до 3 миль. Он хотел создать на берегу как можно больше малых опорных пунктов. Их было не очень много; так называемый «Атлантический вал» имелся только в самой узкой части Ла-Манша около Булони и Кале, где во время подготовки операции «Морской лев» были установлены четыре крупнокалиберные морские и много армейских батарей. Именно здесь оборона побережья строилась в два эшелона. В других местах «Атлантический вал» был просто блефом. Вдоль всего побережья Нормандии имелось только несколько полевых укреплений. Морская береговая артиллерия устанавливалась в крупных портах. Немногочисленные армейские береговые батареи, вооруженные трофейными орудиями, не могли значительно укрепить оборону. В последние месяцы перед вторжением союзников в районе будущей высадки были установлены две морские батареи – калибра 15 см в Лонге около Байе и калибра 21 см в Маркуфе на восточном побережье полуострова Котантен. В целом береговая артиллерия была слаба. На каждые 16 миль в среднем приходилась одна батарея среднего калибра. Пехоты было также недостаточно. В первое время участок длиной в 31 милю между Орном и Виром занимала только одна дивизия семибатальонного состава. Позднее туда была направлена еще одна дивизия.

К чему привели ошибки Гитлера и отсутствие морской авиации, можно видеть из того факта, что в это же время в Норвегии подходы к Бергену охраняли не меньше 34 батарей, в том числе 7 батарей с 21 орудием калибром от 21 до 28 см, на участке Нарвик – Харстад установили примерно 80 батарей калибром до 40,6 см, а на островах Ла-Манша[114]– 38 тяжелых орудий. С другой стороны, 625 миль береговой линии между Соммой и южным берегом Луары, включавшие большие порты Гавр, Шербур, Брест, Лорьян и Сен-Назер, защищали всего-навсего 37 тяжелых орудий.

Роммель приказал заминировать все пространство между опорными пунктами. Когда он прибыл во Францию, уже было установлено примерно 1,7 тыс. таких мин, а в течение нескольких месяцев его командования установили еще от 3 до 4 млн мин, в том числе много самодельных. Всего он хотел установить от 50 до 100 млн мин.

Используя идею, опробованную японцами, в воде у берега построили препятствия. Эти препятствия оказались настолько опасными для противника, что он был вынужден осуществлять высадку во время отлива и днем, а не на рассвете и в полную воду, как обычно поступали раньше. Устраивались такие препятствия следующим образом: в дно вбивались бревна, на них навешивались мины, ловушки и тому подобные приспособления, в зависимости от местных возможностей и фантазии строителей. Но из-за сильных прилив-но-отливных колебаний уровня воды у берегов Нормандии, достигающих почти 9 м, к моменту высадки в июне 1944 г. были в основном готовы лишь препятствия на случай полной воды, а препятствия на период малой воды лишь начинали строить.

Предполагалось, что на мелководье сразу за препятствиями установят малые морские мины, еще дальше в море – донные магнитные и акустические, а еще дальше – якорные с взрывателями различных типов. Однако ничего этого не было сделано, поскольку командование группы ВМС «Запад» имело свое собственное мнение относительно даты вторжения и игнорировало неоднократные просьбы о постановке мин в заливе Сены. Так важная часть плана Роммеля была провалена.

На местности, пригодной для высадки посадочных воздушных десантов в «поясе Роммеля», устанавливали высокие столбы, чтобы планеры противника разбивались при попытке приземлиться.

Из танковых дивизий три были расположены на юге Франции, а те семь, которые находились севернее Луары, необходимо было выдвинуть вперед так, чтобы танки участвовали в непосредственной обороне побережья. Такое расположение обеспечивало наличие одной-двух танковых дивизий в месте высадки в качестве «пожарной команды», в то время как остальные дивизии могли в кратчайшие сроки выйти в этот район, используя сеть хороших дорог.

Но командование танковой группы «Запад» имело другие намерения. На основании опыта сражений в Польше, Франции и России ее командующий думал лишь об обычных боях с противостоящими бронетанковыми силами противника. Лично обратившись в ОКВ, он добился того, что четыре танковые дивизии – ядро группы – остались в тылу, хотя план Роммеля в принципе был уже утвержден. В результате сражение, от которого зависела судьба рейха, проводилось по двум диаметрально противоположным планам – нелепость, которая является, вероятно, уникальной в истории войны.

Правда, оставшиеся три танковые дивизии были расположены непосредственно позади пехоты, но только одна из них оказалась в зоне вторжения. Роммелю не позволяли ни сконцентрировать другие танковые дивизии, ни снимать пехотные дивизии с менее опасных участков фронта без разрешения ОКВ. Однако на самом деле разрешение ОКВ либо вообще не приходило, либо требовалось несколько дней, чтобы получить ответ. Кроме того, ОКВ считало, что главный удар следует ожидать в самой узкой части Ла-Манша. То был, несомненно, «сухопутный» взгляд на предполагаемые действия союзников. Он не учитывал тот факт, что лишние 20–30 миль вообще ничего не значат для флота при проведении десантной операции. ОКВ также не сумело понять, что англичане придавали большое значение поддержке десанта тяжелыми корабельными орудиями и что, соответственно, они должны были выбрать такой участок для пересечения Ла-Манша и десантирования, где такое прикрытие можно было обеспечить.

Роммель предложил также поставить мины с самоликвидаторами при тралении у острова Уайт – важного пункта сбора сил противника – и нанести удары с воздуха с помощью систем «V-1»[115]и авиации по пунктам сосредоточения сил вторжения в Англии. Но и эти предложения не встретили понимания. Когда утром 6 июня началось вторжение союзников, Роммель направлялся в ставку Гитлера, чтобы получить разрешение на передислокацию по крайней мере двух танковых дивизий и зенитного корпуса в тот самый район, где как раз и происходила высадка союзных войск.

В результате мероприятий, предпринятых Роммелем, в день D союзники высадили только 80 % личного состава, 50 % колесно-гусеничных машин и 25 % снаряжения от запланированного. Но этого оказалось недостаточно, чтобы отразить десант. Малоэффективными оказались и отважные действия малочисленных сил люфтваффе. Временами немецкая авиация могла совершить только 500 вылетов в день по сравнению с 20 тыс. у союзников. Действия флота оказались столь же неэффективными. Эсминцы (их к тому времени осталось совсем мало) понесли тяжелые потери, но не смогли пройти к району высадки десанта. Атаки миноносцев и торпедных катеров из Гавра так же, как и подводных лодок, оборудованных шноркелями, из портов Бискайского залива имели незначительный успех. Большая часть легких сил была уничтожена в портах бомбардировками союзников. Самопожертвование пилотов малых боевых средств – одноместных управляемых торпед и взрывающихся катеров – причинило некоторый ущерб союзникам, но не оказало реального воздействия на ход операции так же, как и нетралящиеся мины и самолеты-снаряды «V-1», да и применять их стали слишком поздно.