В конце времен - Дмитрий Мансуров

— Поздно!

Деревья валились, образовывая широкий коридор, и перед готовыми увидеть всё что угодно появилась перепрыгнувшая через упавшее дерево избушка на курьих ножках. Пулеметные стволы вращались, готовые разнести в пух и прах любое подозрительное существо, а из широкого окна на Кащея смотрела ухмыляющаяся Яга.

Щелкнуло, и по лесу разнесся ее усиленный динамиками голос:

— Ну что, господа? Вы уже достаточно созрели для того, чтобы вас сорвать с веток?

Ветки не ветки, но челюсти на землю упали. Дверь приглашающе открылась.

— Мужики, за мной! Это свои! — Кащей спрыгнул с ветки. — Яга, у меня…

— Я в курсе, Кащей, я в курсе! — прогрохотали динамики. — Заходите скорее, да побежим за этой утренней пташкой, пока граф ее не перехватил!

— Разрешите доложить, господин граф!

— Докладывай!

— Получено сообщение о том, что сундук открыт, но ужасной зубастой твари удалось улететь! — отрапортовал агент.

Граф растерянно моргнул и уставился на агента. Тот почувствовал себя очень неудобно, но не понимал, что именно сказал не так.

— Прости, не понял, — чистосердечно признался граф, чего раньше себе не позволял. — Обычную утку обозвать ужасающей зубастой тварью? Кто писал это донесение? Горожанин, ни разу в жизни не видевший живых птиц? Как он попал в полевые агенты?

— Не могу знать, господин граф! — ответил агент. — Но я получил подробное, описание утки, сравните сами.

И протянул ему измятый листок бумаги с донесением. Граф забрал бумагу и быстро, но внимательно просмотрел текст, написанный корявым почерком. Описание и в самом деле производило неизгладимое впечатление.

— Лишенные оперения крылья… — читал он вслух, мысленно комментируя прочитанное. «Кто успел ощипать?» — …черные и кожистые, четырех метров в ширину… — «Это не утка, а мутант какой-то, двухсотлетний заяц!» — Длинный костяной клюв с зубами… — «Вообще без комментариев!» — …и длинный хвост. — «Это еще что за номер?! Четырехметровая утка без оперения, с хвостом, с зубами? Господь, ты кого там вместо утки запихнул в зайца? Это же… это же… это же вылитый птеро… — Граф ахнул. — Точно, вылитый он! Маньяк ты, Господь, и шутки у тебя такие маньячные. Так и знал, что без подвоха не обойдется!»

— Передай коршунам точный текст, — сказал граф, протягивая агенту листок, — пусть срочно летят на север и атакуют эту утку! Увидят яйцо — не трогать, только стеречь! Кто нарушит приказ, лично сверну ему шею! Я доходчиво объяснил?

— Так точно, господин граф!

— Вперед, и чтоб через минуту доложил о выполнении!

— Есть!

Граф махнул рукой, и колонна танков рванула с места.

Коршуны улетели далеко вперед, и только связные постоянно кружили в пределах видимости графа, передавая по цепочке новые приказы и показывая, в каком направлении ехать.

Он сожалел, что слишком поздно узнал о существовании сундука, который приведет открывшего его и сломавшего иголку к овладению новой Вселенной. Агенты засекли появление Бога перед Кащеем, но о чем именно они говорили, долгое время оставалось невыясненным. Граф ожидал, что Бог уничтожит Вселенную, и не поверил своим ушам, когда услышал о создании городов и появлении настоящей жизни. Ведь Кащей — хитрая бестия, незаметно заменял вымирающую жизнь кибернетической. Киборгов невозможно было соблазнить богатством или подкупить исполнением самых невообразимых мечтаний. Они жили согласно хитрой, специально созданной Кащеем, программе, и ни один адский хакер не мог подобрать к ним ключ. А подкупить их, предлагая источники энергии для вечной жизни, тоже не удалось. Они просто действовали на нервы искушающим, как и их создатель. Правильно говорят, что яблоко от яблони недалеко падает: таких ехидных киборгов еще стоило поискать.

А когда Бог и Кащей исчезли, граф переполошился еще больше и приступил к расследованию. С большим трудом проник на Землю и запустил собранный специально по такому случаю спутник в мертвый космос. И постепенно, потратив сотни лет, шаг за шагом расшифровывал улавливаемый спутником фоновый шум планеты. И однажды обнаружил то, что искал: отзвуки разговора Бога и Кащея. Прослушал и понял, что за игру они затеяли перед уничтожением старого мира.

А также понял, что и у него есть ШАНС завладеть новой Вселенной. Шанс, не воспользоваться которым было не просто глупо, а фантастически недальновидно.

Магические способности исчезли, когда он появился на Земле, и пришлось стать практически обычным человеком. Разве что удалось захватить с собой нескольких помощников: небольшую группу светопрочных вампиров для работы с населением и демона, превращенного в оборотня еще там, в Аду. Тот кусал людей, заражал и превращал в себе подобных. Всё-таки развлечение в ожидании Кащея и Бога. И польза от обращенных есть: именно коршуны первыми увидели Бога и следили за его передвижением, до тех пор пока Создателя не поймали.

Граф проследил весь путь передвижения сундука. А когда узнал, что тот спрятан где-то в двадцать третьем царстве, тихо-мирно захватил страну. И приступил к поискам, буквально перевернув ее вверх дном.

Оборотни пополнялись за счет местного населения, а когда его перестало хватать, граф объявил, что его царство — самое лучшее и самое светлое в мире. Приезжавшие в гости высокопоставленные чиновники из соседних царств и королевств подтверждали это, и толпы народа ежечасно срывались с насиженных мест, эмигрируя в поисках лучшей доли.

И вот теперь, когда миг победы почти наступил, когда сундук найден, оказалось, что у кого-то на его счет совсем другие планы.

Пусть Аникс и сбежал, ему не выйти за пределы царства. Он будет скитаться, и рано или поздно — лучше рано — его обнаружат оборотни.

«Никогда никому не доверяй!» — гласил трактат о правилах поведения злодеев, да граф и сам прекрасно об этом знал. Но проверить всех подданных было невозможно, а проводить поиски сундука в одиночку муторно — так и бродил бы, как Бог и Кащей, в поисках слепой удачи сотни лет. Нет, здесь помощники нужны, обязательно нужны. Только попадаются и среди них мастера обмана и маскировки. Это внушает уважение. Но хорошо, что никто из них не знает об истинной ценности сундука, давно бы его взломали и…

Граф непроизвольно хихикнул: и напоролись бы на зайчика, из которого выбрался бы на свет доисторический летающий динозавр. Утка, понимаешь, мезозойская. Первоапрельская шуточка, добрый розыгрыш. Если бы Бог узнал, что именно эта оригинальная придумка только что не позволила Кащею заполучить иголку, он бы рвал на себе волосы, потом их остатки, а потом обреченно щипал бы себя за лысину. Теперь, когда Бог находится в мягкой комнате под неусыпным наблюдением и контролем, ему оставалось только биться головой о подушки и мечтать о том, чтобы иголка досталась его конкуренту. Живому конкуренту, а не погибшему при встрече с хвостатым уткозавром. Или погибшему, что для Бога тоже выход. Но ему облом и там, и там! Должен победить сильнейший, и граф считал себя именно таким. Пусть другие думают точно так же о себе, это дела не меняет.