100 великих операций спецслужб - Игорь Атаманенко

По прибытии на базу подробности спасения двух англичан были доложены командиром эсминца по команде. Два часа спустя в Москве уже знали о затонувшем судне все, как знали и о предсмертных словах помощника капитана. Потерпевший крушение английский рудовоз подпадал под классификацию судов, имеющих на борту пресловутый документ. Не было счастья – да несчастье помогло. Казалось, протяни руку – и жар-птица твоя…

Из Москвы в Мурманск вылетели сотрудники ряда подразделений КГБ. Задача упрощалась тем, что рудовоз затонул на мелководье. Подводные работы дали результаты: на борт эсминца был поднят сейф капитана. Среди судовых документов находился и «Пакет», покрытый полихлорвиниловой оболочкой и снабженный восковой печатью.

«Вскрыть!» – приказал старший московской экспедиции охотников за натовскими секретами.

Но как только была вспорота синтетическая упаковка, «Пакет» вспыхнул ярчайшим белым пламенем, и через 10 секунд на опаленном зеленом сукне стола осталась лишь дымящаяся оболочка со щепоткой пепла внутри…

Шли годы, уходили в отставку офицеры, планировавшие мероприятия по добыче «Пакета», морские просторы бороздили суда, в чьих сейфах скрывалась сверхсекретная информация, а она, увы, по-прежнему оставалась для нас тайной за семью печатями.

Согласно плану, разработанному генералом Карповым из Второго главка КГБ, на учет были взяты все суда заданной классификации, регулярно посещавшие морские порты СССР.

И вот на стол генерала легла шифртелеграмма, в которой сообщалось, что 12 октября 1981 года в Новороссийск для загрузки должен прийти итальянский супертанкер «Genova», который подпадал под классификацию судов, имевших на борту искомый документ.

План, разработанный отделом генерала Карпова, предполагал использование следующих благоприятных обстоятельств.

Первое. В октябре в новороссийской бухте изрядно штормит – волны достигают высоты двухэтажного дома. Это значит, что каждое прибывшее судно, чтобы закрепиться на рейде, будет беспрестанно передвигаться в траверзе порта, а штурман не станет отмечать на судовой карте все его маневры. А уж через день по памяти восстановить их попросту невозможно.

Второе. Натовским спецслужбам, как и капитанам судов, имевших на борту «Пакет», было известно, что на дне акватории новороссийской бухты пролегает кабель стратегического назначения, идущий от штаба Краснознаменного Черноморского флота в Севастополе до военно-морской базы в Поти.

Третье. Согласно положению Гаагской конвенции, выведение из строя средств связи государственного значения каралось огромным штрафом – 100 000 американских долларов за каждый день дисфункции кабеля. Капитанов судов, виновных в причинении ущерба, списывали на берег без выходного пособия. Их имущество подлежало конфискации в счет компенсации затрат Ллойдовской страховой компании, которая и должна была выплатить огромные суммы пострадавшей стороне.

«Почему бы, – решил Карпов, – не использовать эти нюансы, обвинив Доменико Дзаппу, капитана супертанкера “Genova”, в повреждении стратегического кабеля при спуске якоря?»

Решено – сделано. 11 октября генерал Карпов с группой офицеров, один из которых владел итальянским языком, прибыл в Новороссийск.

«Нет ничего лучше плохой погоды!» – воскликнул генерал, ознакомившись с метеосводкой на ближайшую неделю. Шторм должен был бушевать как минимум еще 3–5 дней. Этого времени было достаточно, чтобы убедить итальянца, что якорем именно его судна поврежден кабель, и впоследствии предложить ему поделиться секретами, содержащимися в «Пакете».

Капитан Дзаппа был вызван в администрацию порта радиограммой. В беседе он категорически отвергал все аргументы о повреждении кабеля якорем его супертанкера, настаивая на проведении экспертизы независимой комиссией, в которую должны были войти юристы Ллойдовской страховой компании и… военные эксперты Североатлантического блока.

«Ничего себе “независимая комиссия”! – подумал Карпов. – Согласись я с условиями этого упертого итальяшки, нам, вместо того чтобы завладеть натовскими секретами, пришлось бы раскрыть свои. Нет, дружок, с круга я тебя снимаю и ставлю на “запасную лошадь” – на твоего первого помощника – африканца Самантара. Для него я припас “туза в рукаве” – особо ценного агента, студента Университета Дружбы народов. Бенжамин – тоже африканец. Выступит в роли бизнесмена, прибывшего в Новороссийск, чтобы зафрахтовать судно. Подведем его к Самантару. Уверен, африканцы быстро подружатся. Об остальном я позабочусь лично… За работу!»

По данным «наружного наблюдения», первый помощник капитана сомалиец Мохамед Али Самантар снял номер в гостинице «Советская» и второй день пил горькую в гостиничном ресторане.

В ресторане гостиницы «Советская» сидят двое африканцев. Выпивают. Один из них заводится и начинает проклинать СССР и Гаагское соглашение, предусматривающее жесткие санкции за повреждение средств связи, имеющих стратегическое значение. Второй, с бородкой (это был Бенжамин), подливая водку в рюмку собеседника, вторит ему, говоря, что противостоять натиску русских стало невозможно.

В зал ресторана входит наряд милиции. Лейтенант и два сержанта. Проходя между столами, они слышат, как иностранцы кроют Советский Союз. Ну и как тут не сделать замечание двум иностранцам, если ты в милицейской форме, да еще и при исполнении?

«Один из иностранцев, тот, который без бороды, поднялся и неожиданно ударил меня в подбородок, – напишет в рапорте один из сержантов. – Вдруг тот, что с бородой, по-русски скомандовал: “Мохаммед, срывай с них погоны! Это – коммунисты, они узурпировали власть в 1917 году! Бей их!” Между нами и иностранцами началась потасовка. С лейтенанта содрали погоны и ударили по голове чем-то тяжелым. Он отключился. Мы по рации вызвали дополнительный наряд и забрали этих дебоширов…»

Схватка в ресторане была проведена в соответствии с планом Карпова. А в роли милиционеров выступали сотрудники новороссийской «наружки».

Когда Самантар, протрезвев, очнулся в изоляторе временного содержания, Бенжамин сообщил товарищу по несчастью, что тот убил офицера милиции. Сомалиец был потрясен.

В дискуссии, продолжавшейся около двух часов, Бенжамин сумел убедить Самантара, что для того, чтобы избежать наказания за убийство, надо поделиться имевшимися в его распоряжении секретами. В итоге первый помощник капитана не только выдал вожделенный «Пакет», но и объяснил, что его надо вскрывать в барокамере, лишенной кислорода…

Специалистам из Оперативно-технического управления КГБ потребовалось около двух часов, чтобы вскрыть и переснять содержимое «Пакета». А чтобы скрыть свою осведомленность о содержании секретных натовских предписаний и кодах, спецам пришлось придавать «Пакету» первозданный вид. На это потребовалось еще около часа.

Вечером 20 июля 1983 года машина с дипломатическим номером посольства США в Москве остановилось у Серебряно-Виноградного пруда в Измайлово. Атлетического сложения водитель осторожно достал из багажника тяжелую спортивную сумку и, внимательно оглядевшись, нырнул в заросли кустарника. Появившись оттуда через минуту, он снова осмотрелся. Никого. Иностранец небрежно бросил пустую сумку в багажник, уселся за руль и был таков.