Верховный Издеватель - Андрей Владимирович Рощектаев
Шрифт:
Интервал:
– Слушай и запоминай. Всё, что тебе тогда в твоей "церкви" предсказали, мы здесь вчетвером отменяем! Всё! Властью, данной нам, отменяем конец света! Тебе этого достаточно.
Кирилл вспомнил евангельский вопрос фарисеев:
"Кто дал Тебе это право и какой властью Ты это делаешь?"
Но вопрос-то был именно – фарисейский. Христос знал, какой властью. И ещё знал: "Дела, которые Я творю, и они сотворят, и больше сих сотворят". Кто "они"? Христиане! Мы! Бывают такие исключительные ситуации, когда не место и не время разыгрывать псевдо-смирение. Просто: властью, данной нам, отменяем ложь!
Вера осталась у них в каюте. Как-то она сразу присмирела: похоже, всеобщее внимание для такой болезненно-демонстративной особы было – именно то, что надо.
– Ладно, я хоть кому-то в жизни ещё нужна! – всхлипнула она. – Хоть кто-то в мире не хочет, чтоб я сдохла.
Волна в очередной раз шмякнула в стекло, и Вера вздрогнула.
– Теперь я под воду смотреть не могу, – призналась она.
– И не смотри.
– Мне всё кажется, там мертвецы сидят… и меня хотят…
– Не думай про них!
– Они сами думаются. Я знаю: они умеют сами думаться… когда ты этого не хочешь. Ты не хочешь – а они хотят. Они за тебя думают.
И вдруг закончила:
– …Потому что они все всегда хотят, чтоб мы стали – как они.
– Да… – невольно подтвердил Кирилл со знанием дела, не в силах с этим спорить.
– И тогда мы станем их добычей. Совсем!.. как те дохлые рыбы в том шлюзе – для чаек. Потому что мы же можем! мы же ещё как можем стать полностью как они – полностью! кроме… только слабее! А над слабыми они…
Потом вдруг добавила:
– Я думала, это не вы! Там, на палубе думала – не вы…
– Как это так не мы? А кто ж тогда? – удивился Ромка.
– Я думала, всё поменялось, и вы – уже не вы, и… никого нет. Вообще никого.
– А как же ты всё-таки узнала, что это мы?
Она пожала плечами и попыталась улыбнуться.
– Значит, не всё поменялось? – предположила Марина.
– Выходит, не всё! – Вера даже почти обрадовалась.
Только что было "никого нет", и вот – "я есть". Да – есть: как тут не замрёшь от потрясения. "Я есть, ты есть… я – живая! ты – живой!"
Ад не властен над живыми, он – страна мертвых, а Бог – не Бог мёртвых, но Бог живых. Мы живые, только когда кто-то может сказать про нас, что мы – есть. Когда кто-то нас узнает. В аду все разобщены и неузнаваемы. "Лица без лиц".
Узнать - значит, помянуть: "Помяни мя, Господи, во Царствии Твоём".
И наоборот: "… не знаю вас, отойдите от Меня, все делающие беззаконие".
Всё просто: знать можно только живых!
8. Царство живых
Но сами в себе имели приговор к смерти для того,
чтобы надеяться не на самих себя,
но на Бога, воскрешающего мёртвых.
2 Кор. 1, 9
Итак, сыны свободны.
Но чтобы нам не соблазнять их,
пойди на море, брось уду и первую рыбу,
которая попадётся, возьми; и открой у ней рот,
найдёшь статир, возьми его и
отдай им за Меня и за себя.
Мф. 17, 26-27
Вера уснула в их каюте.
– А ты чего такой счастливый? – тихо спросила Марина.
– Да он теперь не боится, что мы умрём по отдельности, – объяснил Кирилл за Рому.
– Ну, типа того, – подтвердил Ромка.
– А-а, ну тогда всё понятно.
И впрямь, чего ж тут ещё не понять?
Ромка умирал часто. Уже постоял одной ногой на том свете – вернулся-протиснулся и как-то даже ногу успел за собой вытащить, в отличие от Данила. "Мам, я живой!" Ну и что же? Неужели спаслись тогда в автобусе только для того, чтоб на следующий год утонуть на теплоходе!? Или Ромка тогда так весело махал, что он живой, чтоб потом умереть не одному?
– У нас просто какая-то вредная привычка попадать в дорожные переделки! – весело проворчал он.
– Да! – поддержал Кирилл. – Как в наполеоновской армии был такой особо храбрый генерал Жан Рапп: за всё время его, кажется, больше 20 раз ранило. И когда в очередной раз – под Бородином, – его принесли сразу с пятью ранами, Наполеон проворчал: "Опять ранен?". Он ответил: "Виноват, ваше величество, дурная привычка".
Все засмеялись. Из четверых, кроме Саши, все в своё время были ранены – так что знали по себе, о чём речь. Делили тайну на троих.
– Непутёвые мы – вообще, жуть! зря ты с нами связался! – сказал Ромка Саше.
– Почему это?
– Ну, вот видишь: нет же пути – непутёвые! Точнее, путь-то есть, только вечно на нём что-то происходит.
– Тогда, наоборот вы – перепутёвые! Я понял: ваши пути – это такая классная игра!
– А в чём её смысл?
– Вы-играть! – придуряясь, ответил Саша.
– Да ка-ак?
– Ну-у, пройти все клетки на карте и стать ферзями.
– Это ж тебе не шахматы.
– Ну, значит, не ферзями там, а… царями, что ли!
– Королями?
– Не, лучше царями!
– Значит, теперь мы уж точно все – цари, – сделал вывод Ромка. – После всего-то, что было. И едем в Москву на коронацию!
– А я – в первую очередь! – ехидно ввернул Санька.
– Да, ты – в первую очередь, – охотно согласилась Марина. – Ты у нас сегодня главный герой дня.
– Вернее, ночи, – уточнил Ромка.
– А где то-орт!? герою и царю!
– Вон торт… самый большой в мире! со взбитыми сливками из пены, – показал за стекло Ромка.
Заплёванный ливнем иллюминатор белел в свете молний, как зимнее окно – замёрзшее, заиндевевшее, играющее тысячами искр. Свет через каждую секунду белой метелью сметал весь мир и волной ударял в стекло, оставляя за собой лишь ядерную зиму. Всё сгорало, обращаясь одновременно в пепел и снег.
– А я уж на самом деле чё-то есть захотел! – сказал Саша. – У меня уже желудок, как телефон на вибрации. Мне на него давно кто-то звонит.
– Ну, значит, всё в порядке. Значит, мы живы. Про воскресшую дочь Иаира Христос первым делом что сказал?
– Чтобы дали ей есть! – продекламировал Ромка.
– Не знаю, о какой дочери вы – но пусть бы Он обо мне это тоже сказал. Не только дочерей – сыновей тоже кормить надо!
За несколько часов можно узнать друг друга лучше, чем за годы, если эти часы – такие.
– Если б это был конец света, нам было бы страшно. А нам, наоборот, прикольно, –
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!