Утечка мозгов - Владислав Выставной

– Привет кэпу! – весело отозвался Никита.

Лиза недоуменно хлопала глазами, а со стороны в него с новым интересом вглядывалась Катя.

– Все, слазь, – сказал Жорж. – Я сейчас супертрюк делать буду…

Ну уж нет, решил Никита. Биться башкой об асфальт? Это не сегодня…

И неожиданно для самого себя он развернулся туда, где уже ждала острых ощущений компания зрителей.

– Э-э… – проговорил Жорж. – Погоди… Ты что задумал?

Но Никита в ответ только рассмеялся и налег на педали.

– Стой! – заорал Жоож. – Ты что, чокнулся?!

А Никита несся все быстрей и быстрей, и с каждым метром, приближавшим его к краю пропасти, страха становилось все меньше – его место занимал невероятный, неведомый раньше восторг.

Зрители шарахнулись в стороны. Парни присвистнули, девчонки ахнули от неожиданности.

А он уже летел над пропастью девяти этажей, и снизу смотрели на него изумленные прохожие.

И тонкой струйкой песка высыпался из души страх…

…Батхед открыл форточку и впустил в густую атмосферу кухни ядовитые струи свежего воздуха.

– М-да, – сказал Батхед. – Сдается мне все-таки, что ключик этот был не от дверцы домой, и даже не от Изначального Мира.

– У тебя появились новые версии? – хмыкнул Стас.

– Нет, всего лишь вариант старых, – пожал плечами Батхед. – Я думаю, что ключ этот призван восстановить равновесие в мироздании. Ты смотрел сегодня телик?

– Ну?

– Никаких сообщений о карантине, бандах и людях с опустошенными взглядами. Ты восстановил статус-кво, дружище!

– Ну, хоть что-то полезное я сделал на своей работе, – усмехнулся Стас.

– Надо же, – продолжал Батхед, – все стало на свои места… А может, вообще изменилось устройство нашего мира?

– Ты это о чем? – не понял Стас.

– Ну, ты же был на работе? У нас, в Конторе?

– Нет, конечно, когда бы это я успел? Я как в себя пришел, так сразу к тебе помчался…

– А я вот думаю, – задумчиво произнес Батхед, – придем мы на работу – а ее, работы-то прежней, и нет! И Челноков никаких нет уже! Все, мол, наигрались!

– Это ты с чего взял? – удивился Стас. – Хочешь сказать, что у нас просто массовые галлюцинации были?

– Почему обязательно галлюцинации? – пожал плечами психолог. – Просто… Ты помнишь Взрослых?

– Конечно. Это ведь они привели нас домой.

– И ты даже не спрашивал себя, кто они, откуда?

– А должен был?

– Ну, не знаю… Меня сразу, как только я снова стал адекватен, стал мучить один простой вопрос: кто такие эти Взрослые, по отношению к которым мы, ведущие сотрудники сверхсекретного института, просто малые дети?

– Ты хочешь сказать…

– Я пока ничего не хочу сказать. Просто не знаю, что говорить. Я задаю себе этот вопрос. И он не дает мне покоя…

– Так, значит, ты не исключаешь, что Челноки у человечества могли просто отобрать?

– Во всяком случае, лишить нас возможности в дальнейшем перемещаться по внутренним вселенным. Дабы неповадно было такие безобразия чинить, к которым и мы с тобой имели самое непосредственное отношение.

Стас задумчиво покачал головой. Был бы он расстроен такой перспективой? С одной стороны, жаль, конечно, что самое поразительное открытие за всю человеческую историю кануло бы в небытие.

Но с другой стороны, прекратилась бы пресловутая «утечка мозгов». Во всяком случае, самая опасная ее составляющая.

Что ж, если таковой будет цена безопасности его страны, да и людей в целом – черт с ними, с путешествиями по мирам…

…Батхед ушел ненадолго в комнату и вернулся с пузатой бутылкой.

– Отличный коньяк! – заявил он. – Предлагаю отметить завершение нашей нейронной одиссеи!

Не дожидаясь ответа приятеля, он налил с два пальца ароматной жидкости в чистые кофейные чашечки.

– Хорошая мысль, – согласился Стас. – Давай за нас и за наших друзей, которых неведомые силы разбросали по разным мирам. Будем надеяться, что эти миры будут к ним ласковы…

Они подняли чашки и чокнулись. Но выпить не успели.

В дверь позвонили.

– Ого! – сказал Батхед, держа чашку с коньяком на уровне подбородка. – Ты ждешь кого-то?

– Это твоя квартира, дружище, – отозвался Стас и осторожно поставил чашку на стол.

– Ну да, ну да… – пробормотал Батхед и отправился открывать дверь.

Через несколько секунд он вернулся.

– Ты будешь смеяться, но это тебя, – сказал Батхед.

Стас удивленно вскинул брови, встал и вместе с Батхедом направился в прихожую. Кого это черт принес?

В прихожей стоял совершенно мокрый, будто только что вылезший из-под дождя человек – хотя на улице светило солнце, а дождя даже не предвиделось. Человек был незнакомый. В возрасте, полноватый, в плаще и обвисшей шляпе, с которой стекали тонкие струйки воды.

– Здравствуйте, Стас, – сказал он. – Вот мы с вами и встретились снова.

– Вы кто? – Стас напрасно перебирал в голове картотеку друзей и знакомых. – Мы разве знакомы?

– Да, как вам сказать, – улыбнулся человек. – Я – Алекс.

Времена Джейса Бонда прошли. И прошли окончательно.

Во всяком случае, для него.

Кэвин уходил. Уходил навсегда. Туда, где он был по-настоящему свободен, туда, где ему не нужно было отвоевывать себе место под солнцем и доказывать изо всех сил, что он такой же человек, как и прочие.

Да, он мог бы вернуть себе здоровое и крепкое тело – то, что уже забрал себе как-то раз своей хитростью и небывалым опытом.

Но это пройденный этап. Ни к чему теперь быть связанным с этим миром трудовыми контрактами и подписками о неразглашении, явками, паролями и агентурными связями.

Ни к чему ему счет в банке и положение в обществе.

Вообще незачем слишком тесно связывать себя с тем миром, где он никогда не был счастлив. Бог с ним, с этим миром.

Он уходил туда, где его ожидало бесконечное число непохожих друг на друга миров – настолько же разных, насколько бывают разными в нашем мире люди.

Поэтому он спокойно думал о том, как в какой-то душной комнате в неком секретном учреждении тихо уходит из жизни никому не нужный и никем не любимый калека. Никто этого даже и не заметит, кроме специалистов. Которые, впрочем, быстро подберут ему замену.

Это не имело значения.

Имело значение лишь то, что в это же время происходило в одном из множества миров, в обыкновенном родильном доме.