Рабы свободы - Сергей Вольнов

«Гораздо проще закрыть им мультипорт и отсечь от сети…»

«Вот видишь, смерть, случившаяся на твоих глазах, тебе покоя не даёт, а далёкая и неведомая совсем не пугае…»

«Не читай мораль. Это у меня от тебя. Подцепил бациллу цинизма».

«Слушай, чистоплюй хренов, ты себе-то не особо льсти. Пацифист нашёлся!»

«Ты прав. Уел. Но вернёмся к главной те…»

«Вот что мне в тебе нравится, так это трезвое осознание собственных недостатков».

«Ага, если бы ещё окружающие понимали, что мне самого себя трибуналом совести не привыкать судить…»

«Можно подумать, мнение окружающих тебя колышет».

«Раньше не колыхало. Теперь… сдвиги какие-то. Мнение некоторых очень близко окружающих для меня почти так же ценно, как…»

«Вот именно. ПОЧТИ».

«Ну, может быть, отыщется человек, мнение которого будет так же высоко котироваться, как собственное…»

«Стоп. О любви ни слова. Война. Никаких фронтовых романов!»

«Сам знаешь, чувству не прикажешь… оно или свободное, или его нет».

«Слушай, чувствительный ты наш. Вспомни, что сказал, когда решалась участь пленника? Ты ведь чувствовал, остро чувствовал сострадание, но тем не менее проголосовал ЗА. И твой голос был решающим, после того как Джо высказался против умерщвления».

«Да, Джо удивил всех…»

«Он себя удивил в первую очередь. Помнишь, какое у него было лицо? Такое ощущение, что ему кто-то помешал сказать ЗА…»

«Неужели он всё-таки под контролем? Но ведь даже ТЫ его чистым считал…»

«В радуге цветов больше, чем три. Ясно?»

«Куда уж яснее. Разглядеть бы главный цвет, в который красят миры…»

«Чёрный. Разглядеть бы, кто им раскрашивает мироздание…»

«И я о том. Сейчас важнее всего выяснить, к какому ми-радужному кукловоду тянутся нитки от легионеров, кто их смастерил и выпустил на авансцену…»

«Для этого нелишне отправиться по обоим известным адресам. И выслушать ОБЕ стороны».

«Так они и скажут правду…»

«Да, правды у всех свои. Но кто тебе мешает попытаться разглядеть лик истины за фальш-личинами и трансморфизи-рованными образами… Хотя бы попытаться».

«А как быть с Эли? Допускать её обратно в сеть миров нельзя. Семья моментально засечёт…»

«С семьёй можно договориться. Комиссарам сейчас не до жиру, быть бы живу… Или прикрыть Эли так, чтобы…Чтобы ни одна сегментированная нитка не зацепила… Её из-за твоей наглой морды выгнали, потому что засекли кардинальную перемену в ней, когда ты ходил в гости на Клондайк и приоткрыл канал просачивания. Так что – ты ей должен… По меньшей мере – заботиться о ней».

«Ага, а потом семью заменить…»

«Почему нет?»

«Будто не знаешь…»

«ЗНАЮ. Кому ж ещё, как не мне?! А ты знаешь, СКОЛЬКО лет прошло с тех пор, как ОНА тебя предала и бросила? И все эти годы…»

«Да, все эти годы…»

«М-да-а уж… Да, все эти годы. Мы-то знаем, что сердцу не прикажешь, память не заставишь не вспоминать. Фигня это всё, про время-лекаря. Если забылось, значит, и нечего помнить, по большому счёту. Что БЫЛО, не забывается… Но припомни, как тебя когда-то зацепила фраза, прочитанная в одной книжке древнеземного гения Ремарка…»

«Помню… жизнь слишком длинна для одной любви…»

МЫ

Предположение, что тотальное отгораживание внутренней вселенной от внешнего мироздания обязательно должно быть «обоюдным», оказалось ошибочным. Вполне возможно отгородиться только с одной стороны.

Я-Мы убедились в том, что допустили ошибку. Но исправить её не смогли. Не смогли в прямом смысле. Не хватило сил.

Я-Мы был преподан урок. За уроки надо платить.

Я-Мы заплатили внесением в память обескураживающего вывода: чтобы оценить сладость побед, необходимо познать горечь поражений.

Было так.

Мыслящие сегменты сверхсущности встретили новое появление Ты во всеоружии. Отозванные из всех миров сети, собрались они в одном пункте, чтобы объединиться, навалиться всем вместе и адсорбировать желанную добычу.

В точке столкновения реальность вновь лила наземь дождь, на этот раз в сопровождении шквального ветра.

Ты занял одно из наличных тел-носителей, мановением мысли вышвырнув прочь несколько памятей комиссаров.

– Привет, совнарком гангренозный. Послушайте совет доброжелателя. Иногда полезно счищать с мозгов плесень. Представьте себе щёточку для чистки замшелых разумов – и гомерически хохочите над собой. Вас имеют во все извилины, а вы репу не чешете.

Ты говорил напористо, атакующее, не оставляя Я-Мы ни шанса. Комиссары, как ни напрягались, заткнуть его не смогли. Они вообще не могли к нему приблизиться. Штурмуй не штурмуй – никакого эффекта.

Ты был ЗАКРЫТ для доступа, закупорен, закоконен, он ощетинился жерлами, изрыгавшими огонь, испепелявший своевременно не ретировавшихся Я, что пересекли некую границу, расположение коей установил сам Ты.

Никто не сумел приблизиться к Ты на достаточное расстояние, чтобы набросить ловчую сеть.

Взять крепость приступом не удалось, и Я-Мы принялись рыть подкопы.

Но Ты обрушивал своды, распознавая подвохи раньше, чем удавалось их довести до его тыла.

И яростный напор Я-Мы захлебнулся. Сил пробить оборону Ты – не хватило. Откатились. Замерли в ожидании…

– Навоевались, ребятишки? Теперь передохните (акцентирую, пока что ударение ставится на «и», а не на «о») и послушайте, что вам говорит доброжелатель. Повторяю, я не драться с вами пришёл. Обсудить дела наши скорбные. Ты союзник Мы. Не враг. Не наживите во мне врага, мой вам совет… У вас и без меня проблем хватает.

Я-Мы выслали парламентёра, который ответил:

Я-Мы выслушаем Ты.

Ну спа-асибочки. Наконец-то дошло, что со мной не совладать… Туповатые вы стали… Тревожный симптом, между прочим. Утекают мозги, утекают на сторону с каждой секундой… Так вот. Хотим все МЫ этого или нет, но реальность выдвигает новые вводные. Так что вам придётся согласиться на некоторые совместные действия, без осуществления которых вероятность успеха стремится к нулю.

Что, по-Твоему, происходит?

По-моему, скоро нас всех вполне могут отправить на свалку истории. Доигрались. Перетягивали сеть туда-сюда, то Я верх брало, то Я-Мы… Пока не заявились новообразованные Мы, чтобы всех нас разогнать и перетоптать. Они сосут энергию разума, и Я-Мы слабеют, точно также, как и Я. На всех доброй еды не хватит. Кому-то суждено вымереть. Ты не желает вымирать. И зовёт Я-Мы в союзники.