Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Ирвин Кэбот

Преступность в США растет в 10—11 раз быстрее, чем население. Одними из причин называют расширение употребления наркотиков, а также возрастающее распространение огнестрельного оружия, но, представляется весьма вероятным, что это лишь проявления, но не причины, точно так же как нельзя назвать существенными влияние войн и военных конфликтов, в которые оказывалась втянутой Америка. Страна переживала экономические подъемы и спады, страна достигла ведущего положения в промышленном развитии, страна обеспечила гражданам весьма высокий жизненный уровень и систему социального обеспечения, которая уже многим кажется едва ли не чрезмерной — во всяком случае, говорят уже о миллионах «социальных паразитов», которые отнюдь не спешат трудиться, предпочитая жить за счет государства. Причины, как представляется, кроются в системе ценностей — при условии фактического отсутствия идеологии.

Не исключено, что общество может прожить без идеологии (в широком смысле, распространяющемся и на религию, национальную идею, патриотизм) — в случае, если то, что заменяет идеологию, то есть система ценностей, правил и традиций, — исчерпывающа и безукоризненна.

Но это никак не применимо к Америке, уникальному конгломерату предприимчивых людей без традиций, с пестрыми и неполными, неадекватными правилами и совершенно искаженной (в том числе их же стараниями) ценностями. Экономические и геополитические процессы позволили создать современный базис, как определяют ведущие экономисты и социологи, постиндустриальное общество — но примат таких ценностей, как материальное благо, преуспеяние, всеобщая известность, завоеванные любыми средствами, как в сущности и «свобода» в фактически волюнтаристическом понимании, — не позволяет создать общество благополучия. Оно достигается только в «островной», разрозненной форме — и зачастую это островки с отчетливой идеологической окраской. И омываются эти «острова» бурным морем преступности во всем спектре, от бытовых и дорожных правонарушений, до мафиозной и террористической…

В «послегуверовскую» эпоху стало заметно расширяться и международное сотрудничество, прежде всего по линии Интерпола. Вообще отношения между этими организациями составляют предмет отдельного разговора.

Крупнейшая и важнейшая международная полицейская организация, Интерпол создан де-юре в апреле 1914 года по инициативе принца Монако Альберта I. Достаточно долго Интерпол не привлекал особого внимания американской юстиции. На Первом Конгрессе Интерпола присутствовал единственный делегат из США — судья из глубинки (Дайтона, штат Огайо), хотя принц Альберт направил приглашения весьма широкому кругу правоохранителей. На Международном Конгрессе криминальной полиции, состоявшемся в Вене в 1923 году (эту дату считают более «отчетливо» рождением Интерпола, или, как он тогда назывался, Международной комиссией криминальной полиции, МККП, английская аббревиатура — ICPC) присутствовали начальники полицейских управлений нескольких крупных американских городов. Но они либо представляли только полицию своего города, а никак не страны, либо же только самих себя — как, например, комиссар полиции Нью-Йорка Ричард Энрайт. Идеи полицейского объединения широко пропагандировались и даже лоббировались, но реальных результатов достаточно долго это не давало. Были здесь и вполне объективные причины, особенно в межвоенные годы, и конечно же причины субъективные, связанные с позицией Эдгара Гувера.

Объективно следует прежде всего отметить, что в тот период абсолютное большинство преступлений, совершаемых в США, не имело отчетливо интерконтинентальных связей. Преступники достаточно широко и традиционно использовали Канаду и Мексику, но это происходило ничуть не чаще, чем укрытие за пределами того штата, где совершено преступление. Самая, пожалуй, крупная операция, проведенная в предвоенные годы, была посылка полицейского офицера в Сицилию для выявления связей американской и сицилианской мафий; там, в Палермо, его и убили — средь бела дня, прямо на площади, его расстрелял один из «донов», а затем вернулся и продолжил обед с приятелем-судьей.

А вот весть из новых времен, по той же теме:

…Директор ФБР Луис Фри постоянно подчеркивал, что сотрудничество правоохранительных органов — необходимость в деле борьбы с внутренней и международной преступностью. Фри стал действовать и как директор важнейшего подразделения Министерства юстиции, и одновременно как глава Агентства полицейских расследований. Так удалось наладить совместную эффективную работу с правоохранительными органами в пределах Министерства юстиции. Удалось достичь успешного сотрудничества в таких сферах, как борьба с незаконным оборотом наркотиков, компьютерной преступностью, распространением огнестрельного оружия, обеспечение безопасности авиаперевозок от терроризма. В международном аспекте ФБР начало реально реагировать на глобализацию преступности. Например, еще 7 июня 1999 года ФБР поместило Усаму Бен Ладена в список «Десяти наиболее разыскиваемых преступников» в связи с его предполагаемой причастностью к взрывам посольств Соединенных Штатов в нескольких странах Африки. Глобализация преступления требовала международного сотрудничества. Летом 1994 года Фри возглавил делегацию дипломатов и официальных представителей правоохранительных органов на встрече с высшими должностными лицами 11 Европейских государств на совещании по проблемам международной преступности. А еще раньше он побывал в Сицилии на похоронах своего старого друга и коллеги Джованни Фальконе, который погиб вместе с женой и тремя телохранителями от взрыва бомбы. На ступенях Часовни Норманского Дворца Палатин, в присутствии мафиози, Луис Фри призвал сицилийцев «отдать и разум, и сердца борьбе против мафии, во имя торжества закона». Нечто подобное было повторено и усилено в следующем году в новых демократических столицах России и Восточной Европы.

Начал кампанию Ричард Холбрук, Посол США в Германии, объявив, что установление законности и правопорядка становится одним из приоритетов развивающейся внешней политики США. Соблюдение законности — стержень национальных интересов США в этой части мира…

Но это так, к слову. По мере становления и развития федеральной структуры, ФБР, появлялось множество дел, связанных с всеамериканским розыском; значительно меньше дел требовали сотрудничества с Канадской конной полицией и Национальной полицией Мексики, и совсем немного — с полицейскими силами всех остальных стран. Кроме того, структура американской полиции сама по себе локальна, и не предполагает участие во внетерриториальных, а тем более в международных организациях; по сути, понятие «американская полиция» остается несколько условным, речь, в сущности, должна идти каждый раз о конкретной полиции — скажем, Чикагской или Бостонской. ФБР фактически единственное учреждение, которое могло бы представлять страну в Интерполе, — но оно не торопилось это сделать. Почему? Имело, несомненно, значение и то, что для вступления в МККП требовалось внести достаточно заметный вступительный взнос и проводить отчисления на функционирование аппарата МККП — «а значит, денежки американских налогоплательщиков будут идти на содержание каких-то иностранцев», а Гувер достаточно болезненно реагировал на всякое расходование средств не на благо Бюро. Но самое принципиальное значение, по-видимому, имело то, что архивы Интерпола находились в Вене и можно было только по запросу получить разовые, конкретные сведения; получить доступ к этим архивам, а тем более в свое собственное распоряжение ФБР не могло — и это весьма негативно сказывалось на позиции Бюро. Так в общем-то и получилось, что на протяжении полутора десятилетий, по 1938 год, формальных отношений между организациями не было; на неформальном уровне определенная помощь оказывалась — периодически Бюро давало ответы на запросы Интерпола, давало информацию о преступниках, которые укрывались от европейского правосудия за океаном. Определенную информацию от Интерпола получали и другие службы — например, иммиграционная. Важным моментом, способствующим сближению ФБР с Интерполом, было также установление Верховным судом США в 1933 году основных принципов экстрадиции: «Международный закон признает право экстрадиции только на основе договора. В то же время правительство может, если это соответствует конституции и законам страны, сознательно, из стремления к справедливости, передать беглеца в руки правосудия страны, из которой он бежал, и такое решение будет отвечать нашему моральному долгу… Законное право — требовать его экстрадиции и соответствующий долг — выдать его затребовавшей стране — существует лишь на договорной основе».