Прах к праху - Тэми Хоуг

— Как давно вы были знакомы с Фон Пирс? — спросила Мэри Мосс, опускаясь на один конец зеленого дивана в гостиной «Феникса» и молча как бы приглашая Риту сесть на другой. В мягкое место ей уперлась пружина.

— Примерно два года, — ответила Рита, так тихо, что Мэри потянулась к портативному магнитофону на кофейном столике, чтобы придвинуть его ближе. — Мы познакомились в городе и сразу подружились.

— Вы работали на одной и той же территории?

Рита посмотрела на Тони Эрскин. Та устроилась на подлокотнике дивана, положив руку на плечо своей подопечной. Затем перевела взгляд на Роба Маршалла. Тот занял позицию по другую сторону кофейного столика. По его виду нетрудно понять, что он предпочел бы оказаться где-нибудь в другом месте, но только не здесь, — беспрестанно болтал ногой, как будто к ней был присоединен мотор.

— Да, — сказала Реннер. — Мы с ней работали по стрип-клубам и в «Таргет-центре».

Голос ее звучал как будто из другого измерения, тихий, как мышиный писк. Да и сама Рита была похожа на мышку — в старых джинсах, фланелевой рубашке, она никак не производила впечатления «ночной бабочки», готовой за энное количество баксов обслужить очередного любителя продажного секса, каких в сомнительных кварталах Миннеаполиса нашлось бы немало. Впрочем, теперь это была другая Рита Реннер. Та, которая «исправилась», а вовсе не та, которую арестовали за хранение наркотиков и во влагалище нашли трубку для курения крэка. Как говорится, почувствуйте разницу.

— У нее были враги? Ты когда-нибудь видела, чтобы кто-то угрожал ей на улице?

Вид у Риты был растерянный.

— Почти каждую ночь. Потому что мужчины все такие, — сказала она, глядя из-под полуопущенных ресниц на Роба Маршалла. — Однажды ее изнасиловали. Люди почему-то считают, что проститутку изнасиловать нельзя, а на самом деле очень даже можно. Полицейские поймали того типа, и он даже сел, но не за Фон, а за другую женщину, бухгалтера, которую он изнасиловал в крытой парковке в центре города. Полиция даже не хотела приглашать Фон в качестве свидетельницы. Как будто им все равно, что он с ней сделал.

— Показания о других возможных преступлениях, совершенных ответчиком, недопустимы в суде, мисс Реннер, — сказал Маршалл. — Согласитесь, что это не совсем честно.

— Это вам так кажется.

— Просто кто-то должен был объяснить это мисс Пирс… Кстати, к ней когда-нибудь приставляли адвоката из отдела юридической поддержки потерпевших и свидетелей?

— Да, и она сказала, что это все лажа. Ей следовало еще несколько раз ходить туда, но она так и не пошла. Потому что им нужно лишь одно: чтобы она еще раз рассказала, что как было.

— Такой рассказ помогает справиться с психологической травмой, — произнес Маршалл и по-поросячьи улыбнулся. — Лично я всегда рекомендую это моим клиентам. Более того, советую спустя какое-то время записывать свои рассказы на пленку, чтобы они сами могли услышать изменения в собственных эмоциях по мере того, как зарастают душевные раны. Уверяю вас, эффект поразительный.

Слегка наклонив голову, Реннер пристально посмотрела на него — словно птичка, которая увидела для себя нечто новое и странное.

Мэри подавила вздох нетерпения. То, что в этой комнате находились посторонние люди, как бы призванные «помочь», ничуть не способствовало делу, если не сказать, что они здесь вообще были нужны как собаке пятая нога.

— Может, она говорила тебе, что ей угрожал кто-то конкретный?

— Она сказала, что ей звонил один тип. Угрожал.

— И когда это было?

— Дня за два, как она погибла.

— А как его звали?

— Не помню. В то время мне самой было лихо. Думаю, один из ее клиентов. А разве нельзя проверить звонки на ее мобильный?

— Нет, проверить можно только исходящие.

Реннер нахмурилась.

— То есть нигде в компьютере их нет?

— Если бы ты вспомнила его имя, мы могли бы проверить сделанные им звонки.

— Не знаю, — к глазам девушки подступили слезы. Она посмотрела на Тони Эрскин. Та в свою очередь похлопала ее по плечу. — Фон называла его Жабой. Это я отлично помню.

— К сожалению, — подал голос Роб Маршалл, — я не думаю, что в компании сотовой связи он числился именно под этим именем.

Тони Эрскин смерила его неприязненным взглядом.

— Думаю, здесь нет оснований для иронии. Рита делает все, что в ее силах.

Роб тотчас поспешил загладить оплошность.

— Разумеется. У меня в этом нет ни малейших сомнений, — произнес он с нервной улыбочкой, которая предназначалась Рите Реннер. — Вы не могли бы вспомнить свои разговоры с Фон об этой, как его, Жабе? Попробуйте воспроизвести этот разговор в голове, и многие вещи вспомнятся сами.

— Я не знаю! — всхлипнула Рита, накручивая на руку подол рубашки. — Я тогда сидела на крэке, как я могу что-то помнить? Тем более что она не видела поводов бояться его.

— Все в порядке, Рита. Возможно, ты вспомнишь позднее, — успокоила ее Мосс. — Скажи, а у Фон были татуировки?

Рита растерянно заморгала. Было видно, что вопрос привел ее в замешательство.

— Ну да, были. А при чем здесь это?

— А ты не можешь припомнить, где конкретно?

— Роза на лодыжке, трилистник на животе, губы с высунутым языком на ягодице. А зачем вам это знать?

Слава богу, лгать Мэри Мосс не пришлось. От этой неприятной необходимости ее спас Грег Эрскин, который в этот момент вошел в комнату с подносом в руках. Он принес всем кофе. Мэри взяла со стола магнитофон, поднялась с дивана и виновато улыбнулась.

— Боюсь, что мне нужно идти. Тем не менее всем спасибо.

— Не хотите погреться, прежде чем выйти на холод? — спросил Эрскин. Вид у него самого был довольный.

— Большое спасибо, но, к сожалению, время поджимает.

— Мне почему-то кажется, что сегодня оно поджимает даже больше обычного, — заметила Тони Эрскин с легким злорадством. — Если учесть, что произошло нынешней ночью, должна сказать, что ваша следственная группа производит весьма жалкое впечатление.

— Мы делаем все, что в наших силах, — ответила Мосс. — Более того, сержант Ковач поручил мне пригласить вас сегодня зайти в полицейское управление. Мистер Эрскин, захватите, пожалуйста, квитанцию из охотничьего домика, в котором вы останавливались в тот уик-энд, когда была убита Лайла Уайт.

Тони Эрскин подскочила как ужаленная.

— Что? Это возмутительно! — воскликнула она, заливаясь краской.

— Это не более чем формальность, — заверила ее Мосс. — Мы просто расставляем все точки над «i».

— Неправда, вы пытаетесь нас запугать!

— Это не более чем просьба. Более того, вы даже не обязаны к ней прислушиваться. Сержант Ковач не счел нужным даже выписывать ордер, учитывая ваше активное сотрудничество с полицией в ходе расследования.