Особый штаб "Россия" - Иван Ковтун

Предполагавшаяся мобилизация требовала структурных изменений в союзе. В ноябре 1950 г. Б. А. Хольмстон-Смысловский издает недвусмысленный приказ: «В целях создания единого военно-национального фронта и в связи с надвигающимися политическими событиями командором союза были отданы новые приказания и распоряжения организационного характера, дабы грядущие события не застали русское национальное зарубежное воинство врасплох, как застали его неподготовленным исторические события 1941–1944 гг.

На основании вышеуказанного с 1-го декабря 1950 г. при Суворовском союзе открыты два новых отдела.

1. Отдел кадров воинских чинов Русского Освободительного Движения, возглавляемого генерал-лейтенантом Власовым в период войны 1941–1945 гг. против СССР.

2. Отдел кадров всех казачьих войск, находящихся за рубежом и входивших в свое время в состав Российской императорской армии.

Начальником обоих Отделов кадров назначен генерал-майор Полозов.

Генерал-майор Полозов подчинен непосредственно командору»[709].

Генерал-майор Борис Николаевич Полозов был достаточно известной фигурой в казачьей послевоенной эмиграции. Участник Первой мировой войны он был одним из последних кавалеров ордена Святого Георгия 4-й степени (с серебряной ветвью, введенной Временным правительством). Участвовал в Гражданской войне, в эмиграции был членом корпуса Императорской Армии и Флота. С 1943 г. состоял при 1-й Казачьей дивизии, а 3 октября 1944 г. был назначен начальником учебных и военно-учебных школ Казачьего стана (Юнкерское училище, Школа переподготовки офицеров, Школа урядников, гимназия, 14 начальных школ). Был активным сторонником генерала A. A. Власова, из-за чего перешел в Вооруженные силы КОНР, где был назначен инспектором Казачьих войск и заместителем начальника управления Казачьих войск при Штабе КОНР. Чудом избежал репатриации, получив в мае 1945 г. в результате автокатастрофы тяжелейшие травмы. Начальником штаба Казачьего отдела стал войсковой старшина Белоусов (в 1952 г. возглавил отдел), делопроизводителем — есаул Аксеновский. На местах создавались штабы кадров РОА.

11 апреля 1953 г. в помещении штаба Суворовского движения в присутствии членов штаба Главного Военного Управления, Особого Совещания, Буэнос-Айресского сектора было торжественно освящено Знамя Движения[710]. Торжественный чин был совершен протоиереем Иоанном Грамолиным.

Интерес представляет небольшая корреспонденция о деятельности союза, опубликованная 13 апреля 1953 г. в американском журнале «Тайм»:

«На прошлой неделе в тихом пригороде Буэнос-Айреса один из заслуженных генералов Адольфа Гитлера созвал конференцию с участием своих высших офицеров. В то же самое время, в другом месте в городе, около 200 других бывших офицеров и солдат Специальной дивизии R вермахта (в которой служили русские) собрались в учебных группах и корпели над военными учебниками.

Днем они — обычные клерки, инженеры-железнодорожники или работники текстильной промышленности, но к вечеру они вновь превращаются в верных солдат своего генерала, который называет себя Артур Хольмстон. Хотя генерал и его люди фактически были частью гитлеровской армии, они претенциозно предпочитают считать себя кадрами будущей русской освободительной армии. Все они — русские эмигранты.

Генерал Хольмстон, урожденный Борис Смысловский, появился на свет под Санкт-Петербургом, 55 лет назад. Он был произведен в чин лейтенанта царской армии и впервые начал борьбу с красными в 1917 году. После победы большевиков он бежал в Германию, принял имя фон Регенау и зарабатывал на жизнь как подрядчик-лесозаготовитель.

Во время Второй мировой войны нацисты послали его на Балканский фронт, где он командовал специальным соединением, состоявшим из 4000 русских антикоммунистов. Когда вермахт потерпел поражение, генерал привел часть своих подчиненных в нейтральный Лихтенштейн. Его люди рассеялись. Под давлением Кремля княжество вынуждено было просить генерала покинуть территорию Лихтенштейна. С помощью русского православного архиепископа Аргентины, друга Хуана Перона, генерал получил разрешение приехать со своими подчиненными в Буэнос-Айрес.

На прошлой неделе в своей квартире на третьем этаже, в компании своей прекрасной польской жены и экстравагантных соратников, он был занят планированием своего будущего похода против Красной армии. "В настоящее время мир должен знать, что иностранные армии никогда не победят Россию", — сказал он. "Только национальная русская армия, борьба с коммунизмом, но не против России, может принести успех. Кадры этой армии собираются в этой комнате каждую субботу. Однажды нам позвонят…"»[711].

Собрания, о которых идет речь в вышеприведенной корреспонденции, проводились в рамках объединенного военного семинара. Здесь обсуждались практические и военно-теоретические задачи и вопросы. В семинаре, открывшемся осенью 1951 г., принимали участие все военно-политические организации Буэнос-Айреса: Суворовский союз, РОВС, РВНД, СВОД, Союз им. Святого благоверного князя Александра Невского (бывшие чины Русского корпуса), Союз Святого Андрея Первозванного (местное отделение Союза Андреевского флага).

Серьезная организационная перестройка в Суворовском движении произошла в 1952 г. Для координации деятельности многочисленных представительств и кадров было создано Главное военное управление во главе с заместителем командора полковником Г. З. Трошиным (начальник штаба — майор Шумилин, адъютант Управления — старший лейтенант В. П. Неронов). В отдельную структуру был выделен Аргентинский отдел союза (начальник — капитан А. И. Туляков). Для реализации «дальневосточного плана» из наиболее близких командору людей было сформировано Особое совещание при командоре (председатель — подпоручик Н. П. Кусаков).

В этот же период наблюдается частичный отход от принципа аполитичности Движения. Во Франции местные структуры Движения вошли в Российский антикоммунистический фронт (вместе с Демократическим союзом российских солидаристов, Патриотическим союзом, САФ, Союзом монархистов-конституционалистов)[712]. Сам Хольмстон встал во главе Эмигрантского объединения в Аргентине.

Деятельность и жесткая позиция Суворовского союза не могли не привести к конфликтам, как со старой, так и с новой эмиграцией. Молодые члены союза с одобрения Хольмстон-Смысловского допускали чрезвычайно жесткие и нелицеприятные заявления в адрес «старой» эмиграции: «За 30 лет российская эмиграция как военно-политический фактор перестала существовать… Появились бесконечные общества "взаимного обожания и чашек чая" в составе: правление, трое сочувствующих, причем один из сочувствующих обыкновенно председатель другого общества, которого сочувствующий, в свою очередь, является членом данного правления»[713].