Принцесса маори - Лора Вальден

— Скажи, ну что ты за человек? Как ты можешь отбирать у бабушки дом? Уже достаточно того, что ты выгнала нас отсюда, да к тому же сделала это с помощью беспощадного шантажа.

— Ты в курсе дела? — Береника беспомощно уставилась на Еву. — Но она наверняка сказала вам не всю правду. Я не шантажировала ее тем, что нашли под деревянным полом кладовки. У бабушки были важные основания, чтобы оставить мне этот дом. Но ты же всегда безоговорочно принимаешь ее сторону. Если бы ты только знала, почему она так безропотно перебралась в Мини!

Ева шагнула вплотную к Беренике и посмотрела ей прямо в глаза.

— Я знаю, чем ты ее шантажировала.

— Ты знаешь о скелете под кладовкой?

— Да, и я даже знаю, чей это скелет. И однажды ты это тоже узнаешь. Но если Люси хочет сохранить все в тайне, это еще не повод выгонять ее из дома. Ты об этом скоро узнаешь!

— Ах, только не лезь в мою жизнь! Ты вообще не имеешь никакого права меня поучать, аферистка! — в сердцах воскликнула Береника.

Обе не заметили, как к ним тихо подошел Ганс.

— Что здесь происходит?

— Твоей сестре не нравится, что бабушка подарила мне дом. Она считает, что если пару часов побыла замужем за моим братом, то ей тоже что-то должно перепасть, — соврала Береника, даже не покраснев.

— Это правда? — Ганс повернулся к сестре.

— Конечно, нет. У меня нет совершенно никаких планов на этот дом, но он принадлежит бабушке!

— Что за чепуха, Ева? Бабушка Люси только что за столом сказала при всех, что подарила его Беренике. Зачем ты вмешиваешься?

— Она сказала это лишь потому, что Береника ее шантажирует! — хмыкнула Ева.

— Ева! Пожалуйста! Я тебя такой еще никогда не видел! Ты действительно считаешь, что можешь претендовать на часть этого дома?

— Нет, черт побери! Я ничего не хочу! Но у Береники нет никакого права отнимать этот дом у бабушки, тем более она не имеет права его продавать.

— Ева, я на самом деле не понимаю, что происходит. Мне кажется, тебе стоит извиниться перед Береникой. Как ты можешь подозревать ее в таких подлостях?

— Ганс, пожалуйста, не вмешивайся! Возвращайся к гостям и дай нам спокойно поговорить!

Ганс скрестил руки на груди и сердито посмотрел на сестру.

— Извини, но ты утверждаешь, что моя жена шантажирует свою бабушку. Такие слова не бросают на ветер. Как ты вообще могла до такого додуматься?

— Спроси жену. Она охотно тебе все расскажет.

Ганс простонал и повернулся к Беренике:

— О чем она говорит?

— Хорошо, я расскажу тебе эту историю, дорогой Ганс. Это месть твоей сестры за то, что я выявила ее мошенничество. Поэтому они с Даниэлем вынуждены уехать из Нейпира. Они были замешаны в скандале.

Ева бросилась на Беренику и хотела силой заставить ее замолчать, но Ганс удержал ее.

— Что это за история?

— Она совершенно не имеет никакого отношения к этому дому! — прошипела Ева.

— И все же я хочу ее услышать! И именно из твоих уст, Ева!

— Ладно. Работая в Нейпире, я выдала себя за дизайнера интерьера и даже получила премию за свою работу, а твоя жена постаралась, чтобы все архитекторы в городе узнали, что у меня нет никакого образования!

Ганс замер на мгновение, а потом громко расхохотался:

— А ты все такая же! Ты помнишь домик для кукол, который я тебе построил? И как ты настаивала на том, что сама будешь делать для него мебель?

Улыбка появилась на губах Евы. Как она могла такое забыть! Она помнила как сейчас все шесть комнат. Каждая была украшена по-своему.

— Ты же не хочешь сказать, что было бы хорошо, если бы Ева опозорила весь архитектурный цех? В конце концов, вся страна напряженно наблюдала за Нейпиром, за тем, как здесь строили новый город. И если бы у меня не было связей в прессе, тогда бы это мгновенно стало посмешищем на всю страну!

Ганс похлопал Беренику по плечу.

— Да, это хорошо, моя дорогая, но я пока не вижу связи.

Ева хотела что-то ответить, но вдруг увидела, как глаза Береники наполняются слезами. Против этого она была бессильна.

— Я не хотела ее выдавать. Это все вышло случайно, а теперь Ева делает все, чтобы выставить меня в дурном свете. Как отвратительно! — Береника бросилась в объятия Ганса и расплакалась, громко всхлипывая.

Ева наблюдала за всем этим со смешанным чувством беспомощности и удивления. При этом она спрашивала себя, действительно ли Береника так зарвалась или была просто немного сумасшедшей: Ева и сама почти поверила в ее историю.

— Ну, хватит! — Ганс отодвинул жену в сторону и разъяренно взглянул на Еву: — Замолчи! Мы сейчас вернемся и спросим об этом бабушку. И если она подтвердит, что подарила дом Беренике, я больше ничего не хочу об этом слышать в будущем! Ни слова! Поняла?

В этот момент появились Харакеке, Люси и Даниэль в верхней одежде.

— Я сейчас же отвезу бабушку и Харакеке в Мини. Тетушка Ха чувствует себя плохо, — объяснил Даниэль.

— Ничего не поделаешь, — произнес Ганс. — Бабушка, ты не могла бы ответить на один вопрос? Тут, очевидно, произошло маленькое недоразумение. Кому же принадлежит дом в Нейпире? Тебе или твоей внучке?

Люси несколько раз тяжело вздохнула и твердо произнесла:

— Я оформлю бумаги, чтобы дом принадлежал тебе, Береника!

— Нет! Хватит! Достаточно! Люси, я не могу больше смотреть, как ты приносишь себя в жертву. Пойдем в полицию, и ты там расскажешь все, как было. Никто тебя судить не будет! Лучше преврати этот дом в сиротский приют! — закричала Харакеке. Ее лицо исказилось от гнева.

— Пожалуйста, я не могу иначе, — чуть слышно произнесла Люси.

— Что осталось от той сильной воительницы? Ты позволяешь чужим пакеха отбирать твой дом, точно так же, как их предки отняли землю у твоего народа! — Харакеке в гневе закатила глаза.

У Евы по спине мурашки побежали. Она шагнула к маори, но Харакеке, казалось, впала в транс. Она внезапно заговорила на языке маори и умоляюще воздела руки к небу. Потом она схватилась за сердце и зашаталась.

— Пожалуйста, нет, нет, не покидай меня! — закричала Люси и заговорила с сестрой на языке маори.

Харакеке шагнула к ней, оперлась на ее плечо. Сестры потерлись носами. В миг, когда Харакеке осела на пол, Люси громко взвыла. Харакеке лежала на полу безжизненно, с закрытыми глазами, но потом снова их открыла.

— Он тебя давно простил! — прошептала она из последних сил. — Береги себя и не отдавай дом. Пожалуйста, не делай этого! Ты потом об этом горько пожалеешь! — Повернув голову, Харакеке прошептала: — Ева, я вижу, тебя ждет испытание. Следуй за своим сердцем, пусть оно ведет тебя! — После этого она шумно выдохнула, и ее грудь опустилась в последний раз.