Джихангир-Император. Прошедшее продолженное время - Александр Петров

Эндфилд оторвался от текстонабирателя, собственные дела поджимали.

И все же, заполняя емкости конфигуратора водой и делая тестовые образцы металлических пластин, Джек то и дело обращался к подсмотренным воспоминаниям джихана.

Для Эндфилда наступили горячие деньки. Спасая себя, он развил бурную деятельность. Давно изъятые из справочников экзотические материалы, подчиняясь искусному программированию управляющих блоков конфигураторов, стали возникать в рабочих камерах. После того как Джек определил, что может нормально работать в местных условиях, он принялся за конструирование агрегата для проходки. Часть узлов и агрегатов, не подлежащих изготовлению в местных условиях, пришлось выдернуть из наличествующих устройств. Джек запланировал лишиться пары грузовых платформ, запасных насосов и почти всего ремонтного комплекта капсулы.

Остальное необходимо было изготовить из вырожденного материала, преобразовав целую часть обрушившегося тоннеля в импровизированный конфигуратор. В нем Эндфилд планировал создать машину для проходки нового штрека, заэкранированного по всем правилам суперпозиции пространственных волн.

Капитан снова и снова спрашивал себя: зачем ему такая гигантомания? Неужели нельзя сделать небольшой волноводный отсекатель для одного пищевого синтезатора? И изготавливать еду с минимумом затрат… Завтраки, обеды, ужины в серебристых упаковках. Супчики, тефтельки с гарниром и подливкой. Маленькие сладкие пирожные к чаю… Стандартная космофлотская мерзость… Но сейчас, в условиях жестких ограничений в пище, всё это снилось Капитану и казалось гастрономическим изыском.

Однако вычисления упорно давали прежний результат, несмотря на все хитрости теории резонанса. Выходило, что только циклопическая, сложнопрофилированная полость в камне обладала необходимыми свойствами.

Тем временем запас продуктов стремительно таял. Времени у Джека оставалось в обрез. Организм потихоньку ел самого себя, и Эндфилд спешил, пока у него оставались силы таскать чертовски тяжелый скафандр.

Иногда он думал, что судьба имеет своеобразное чувство юмора, что происходящее – злая насмешка над тем, кто мнил себя имеющим почти божественную власть. Капитан проводил дни, формуя в конфигураторах пластины. Вонючий снег Беты и осколки базальта становились металлом. Два аппарата работали непрерывно. Как только в одном из них заканчивался процесс, Джек вынимал готовую деталь, заправлял машинку новой порцией материала и вставлял кусок в возводимую стену.

Конструкции были сделаны как части пазла. Точность субатомного конфигурирования позволяла складывать их практически без зазора. Но все же для герметизации Капитан периодически делал легкоплавкий припой и загонял его в щели напором пламени горелки.

Вымотавшись до предела, Эндфилд возвращался домой, где медленно, для лучшего усвоения, пережевывал свой блокадный ужин и садился за конструирование проходческого комбайна.

Он никогда бы не сделал эту машину без воспоминаний Даниила. Варварские, допотопные материалы требовали варварских и допотопных технологических решений.

Анализируя увиденное, Эндфилд диву давался, какими сложными, недолговечными и несовершенными были тогдашние механизмы. В основе механики того времени лежали практически не используемые теперь устройства с передачей момента вращения – вместо линейных полевых приводов и гибких силовых элементов со многими степенями свободы.

Фрикционы, подшипники качения, лопаточные турбины, крипошипно-шатунные механизмы, электромагнитные двигатели – все это вызывало дикое раздражение. Цивилизация практически перестала пользоваться колесом во всех видах. И только понимание, что недоразвитая техника по-иному и не могла быть собрана, заставляло работать дальше.

Джек догадывался, что со своим «возвышенным» и «высокотехнологичным» взглядом он напорет критических ошибок, из-за которых аппарат не сможет функционировать. А оттого тщательно следовал мэйнстриму давно забытых технологий.

Он решил оставить в качестве рабочего инструмента плазменный резак, чтобы не менять каждые двадцать метров проходки буровые фрезы. Дело сразу осложнилось тем, что механизм должен запускаться при минус ста пятидесяти градусах и продолжать работу при нагреве до температуры красного каления.

Машина получалась неуклюжей даже по допотопным меркам. Термическое расширение заставило Капитана сделать огромные допуски по соединению деталей, и он морщился, представляя, какой жуткий лязг будет издавать эта машина.

Но это было лучше, чем вручную откалывать и выносить неподъемно тяжелые куски породы. Оставался один, принципиально неустранимый, недостаток. После того как армирующие вставки из сверхпрочного на морозе сплава ртути, свинца и золота будут расплавлены и выдуты из аппарата под напором плазменной струи, обратного пути не будет – установке придется работать до победного конца. Вскоре после того как горелка будет остановлена, детали из вольфрама и керамики, остыв, станут кучей рассыпающегося под собственным весом мусора.

Джек пытался найти обьяснение такому поведению материала, вспоминая о полетах в космосе маленьких доисторических корабликов, но не находил другой причины, кроме выявленной: именно неполная атомная суперпозиция в конфигураторах создавала ущербное вещество, лишь отдаленно напоминающее оригинал.

Закончив с монтажом створов отсечки, Джек решил проблему подачи вещества в рабочую зону. Та самая сера, пласт которой погубил тоннель, стала самотеком подаваться к испарительной камере, избавив Эндфилда от необходимости вручную лопатить сотни тонн.

Капитан не стал рисковать и реализовал самый простой способ материализации с преобразованием в малообъемном конвертере и адресной доставки в нужную точку энергетической сборочной матрицы. Он бестрепетной рукой разобрал запасные компьютеры, тяжелые бластеры, грузовые платформы. Но, когда дело дошло до малых конфигураторов, Капитан испытал вдруг приступ тревоги – вдруг чего-то не хватит в последний момент? Он даже отложил на день окончательный монтаж, производя всякие нужные и ненужные мелочи.

После сборки и проверки Джек не стал бегать в волнении у самодельного конфигуратора. Так бы он вряд ли помог делу. Он вернулся в капсулу, плотно поел, вымылся, отдохнул и пришел в спокойное и уравновешенное состояние. Все человеческие заморочки отошли куда-то далеко.

В сознании не осталось ни погибшей Ники, ни ловкого демагога Катрана. Вообще ничего, кроме простой задачи – синтезировать и расположить неисчислимые квинтиллионы атомов в правильном порядке. Джек сам не заметил, как отдал команду на запуск. Сверхчувственное восприятие обострилось до предела. Лазеры и излучатели начали прогревать пласт серы. Легкая желтая жидкость, наполненная хлопьями не до конца расплавленного вещества, двинулась к приемникам…

Процесс проходил как было намечено. Но Эндфилду это дорогого стоило. Ему приходилось постоянно вмешиваться, когда плохо состыкованные вспомогательные процессоры шли вразнос. Восприятие Джека исполняло то роль контроллера второго испарителя, пока устройство не перезагружалось и не вставало в штатный режим, то управляющего блока сборки полевых эмиттеров, то чего-нибудь еще.