Властители Рун - Дэвид Фарланд

— Вот, опять! — закричал Габорн. — Неужели вы не слышите?

— Нет, ничего, — призналась Иом. Внезапно глаза Габорна вспыхнули.

— Я понял! Теперь понял! — воскликнул он. — «Эрден Гсборен» на древнем языке значит «Землерожденный». Деревья этого леса сердятся на Радж Ахтена. Он нанес им оскорбление. Но я — Землерожденный. Они хотят защитить меня.

— Откуда вам это известно? — спросила Иом.

Почему он называет себя Землерожденным? С какой стати? Эрден Геборен был последним великим королем Рофехавана еще во времена единения населяющих его народов. Он подарил эти леса одному из своих военачальников, Гередону Сильварреста, в качестве награды за верную службу и, в частности, за блестящие победы в войне с опустошителями и колдунами Тота. Со временем предки Иом и сами стали называться королями — и они имели на это право, хотя были королями более низкого уровня, чем те, кто вел происхождение непосредственно от Геборена. За прошедшие с тех пор шестнадцать веков род Геборена настолько умножился, а его представители стали составлять такую существенную часть знати Рофехавана, что теперь уже было трудно установить, у кого из них больше оснований считать себя наследником великого короля.

Однако, если бы Дома Вал и Ордин объединились, как и было задумано, Габорн, конечно, имел бы основания претендовать на эту честь, — если бы осмелился. Что он хотел сказать, называя себя Землерожденным? Что уже считает эти леса, да и все королевство своими?

— Я уверен, — ответил Габорн. — Эти духи… если они духи… не желают нам зла.

— Нет, я спрашиваю не об этом, — объяснила ему Иом. — Я спрашиваю — откуда вам известно, что вы Землерожденный?

— Биннесман назвал меня так, когда мы были у него в саду. Земля попросила меня поклясться, что я буду защищать ее, и потом Биннесман посыпал мне голову землей и провозгласил Землерожденным.

У Иом отвисла челюсть. Она знала Биннесмана всю свою жизнь. Старый целитель как-то рассказывал ей, что в прежние времена Охранители Земли благословляли новоиспеченных королей, посыпая им голову землей, которую те клялись защищать. Но эта церемония не совершалась уже сотни лет. По словам Биннесмана, Земля считала современных правителей «недостойными» такого благословения.

Теперь она вспомнила слова Биннесмана в отцовской Башне, произнесенные во время допроса, учиненного ему Радж Ахтеном:

— Новый Король Земли идет.

Иом думала, что Биннесман имел в виду короля Ордина, ведь именно он вступил в королевство се отца в тот день, о котором говорил Пламяплет. Однако теперь ей стало ясно, что Земля провозгласила Новым Королем не старого Ордина, а Габорна…

А как же слова Радж Ахтена о том, что его Пламяплет видел в пламени Менделласа Ордина? Лорд Волк боялся именно его, недаром он тут же помчался в Лонгмот, чтобы уничтожить старого короля.

Внезапно Иом охватила такая слабость, что она была вынуждена слезть с коня, боясь попросту свалиться с него. У нее возникло ужасное предчувствие, что когда Менделлас Ордин и Радж Ахтен встретятся в Лонгмоте, сила Земли не спасет короля Ордина во время этого сражения.

Иом соскользнула с седла прямо в воду, тут же замочив ноги по щиколотки. Но, не обращая на это внимания, постаралась сосредоточиться. Прежде она боялась идти в Лонгмот, потому что понимала — король Ордин хочет ее смерти. Теперь она не боялась идти в Лонгмот, потому что, если Биннесман прав, спасти короля Ордина может только Габорн.

Жизнь Иом и ее отца — в обмен на жизнь короля Ордина, вот какова цена Лонгмота. На жизнь короля Ордина, человека, которого она всегда недолюбливала. Но даже не любя его и не доверяя ему, она не могла допустить, чтобы он умер.

Но и своего отца она не могла принести в жертву ради Ордина.

Сейчас ее отец сидел на своем коне, немо глядя на бегущую воду и не обращая внимания на происходящее вокруг. Капли дождя падали на него, и он поворачивался то так, то эдак, пытаясь разглядеть, что беспокоит его. Безнадежно. Безнадежно потерян для нес.

Габорн смотрел на Иом сверху вниз с таким выражением лица, как будто беспокоился за се здоровье. Иом стало ясно, что он не понимает, какая перед ней стоит дилемма. Габорн был родом из Мистаррии, из королевства неподалеку от океана, где, в основном, жили чародеи вод. Он ничего не знал об Охранителях Земли. Он понятия не имел о том, что был провозглашен Королем Земли. Он понятия не имел о том, что Радж Ахтен будет смертельно бояться и попытается убить его, если только узнает, кто он такой.

Ветер снова пробежался по веткам деревьев на вершине холма. Габорн насторожился, словно услышав далекий голос. Всего несколько минут назад Иом задавалась вопросом, не безумен ли он. Сейчас у нее возникло ощущение, будто случилось нечто удивительное. Деревья разговаривали с ним, взывали к нему. С какой целью? Этого не понимали ни он, ни она.

— Что мы должны делать, милорд? — спросила Иом. Она никогда не называла так никого, кроме своего отца, никогда не склоняла голову ни перед каким другим королем. Если Габорн и заметил, что ее отношение к нему изменилось, то не подал вида.

— Мы должны отправиться на запад, — прошептал он. — Дальше, в самое сердце этих лесов.

— Не на юг? — спросила Иом. — Возможно, вашему отцу угрожает опасность, гораздо большая, чем он себе представляет. Мы могли бы помочь ему.

Габорн улыбнулся.

— Вы беспокоитесь о моем отце? — спросил он. — Вот за это я люблю вас, принцесса Сильварреста.

Он произнес эти слова с такой легкостью, что можно было подумать, будто за ними ничего не стоит. Однако Иом почувствовала, что он в самом деле испытывал к ней и благодарность, и любовь.

Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Она желала его как ни одного мужчину до сих пор! Иом всегда была восприимчива к магии и отдавала себе отчет в том, что вспыхнувшее в ней желание было порождено силами земли, которые теперь ощущались в Габорне гораздо сильнее. Красавцем его не назовешь, сказала она себе. Самый обычный человек, каких множество.

И все же се со страшной силой тянуло к нему. Разве можно меня любить, удивлялась она? Разве можно любить это лицо? То, что произошло с ней — утрата обаяния, чувства собственного достоинства и надежды — возвело между ними стену, казавшуюся непреодолимой. И все же, когда Габорн сказал, что любит ее, она почувствовала, что у нее стало теплее на сердце. В душе вновь забрезжила надежда.

Габорн, сосредоточенно о чем-то размышлявший, сказал:

— Нет, нам не нужно на юг. Мы должны идти своим путем — на запад. Я чувствую притяжение со стороны духов. Отец идет не куда-нибудь, а в Лонгмот, в хорошо укрепленный замок, стены которого обеспечат ему защиту. Замки срастаются с землей и становятся ее частью. Силы земли защитят отца. Он будет там в большей безопасности, чем мы здесь.

С этими словами он протянул руку, помог Иом забраться в седло и пришпорил коня.

Ветер принес новые звуки со стороны далеких холмов — лай боевых псов.