Мой парень – демон - Екатерина Слави

«Кажется, это тот же самый ангел, который приходил к Илье в прошлый раз, — подумала она. — Только тогда я не знала, что он ангел. Теперь-то понятно».

Она скривилась.

«И характер у него, кем бы он ни был, весьма вредный. Совсем не такой добрый, как у Ильи. Оказывается, не все ангелы — и по характеру ангелы».

Осторожно приоткрыв дверь, она заглянула в кухню. Не заметила никого, кроме Ильи, который, услышав посторонние звуки, обернулся.

Его лицо тотчас озарила широкая улыбка. По крайней мере, Рай совершенно точно могла сказать, что он был рад ее видеть. Она невольно заулыбалась в ответ, но тотчас взяла себя в руки.

Стоп-стоп-стоп. Не до улыбок пока. Сначала надо кое-что прояснить.

— Здравствуй, Рай, — направляясь к ней, произнес Илья.

Заметив, что она смотрит на него недоверчиво и хмуро, он перестал улыбаться и озадаченно поморгал.

— Что-то случилось?

Рай прочистила горло. Наверное, лучше сразу говорить на прямую, а не ходить вокруг да около. И время сэкономит, и недосказанности в их отношениях избежит.

— Путаница с результатами обследования, — произнесла осторожно Рай. — Это ведь было… подстроено? Это был его, — она многозначительно потыкала пальцем в потолок, — план? Верно?

Илья втянул ртом воздух, будто хотел что-то сказать, но потом словно передумал, прикрыл глаза на миг, выдохнул и кивнул, подтверждая ее слова.

— Зачем? — спросила Рай.

— Чтобы ты встретилась с Демоном Последней Битвы, — спокойно ответил Илья. — Чтобы помогла ему. Чтобы он поместил в тебя частицу своей демонической силы. И чтобы в нужный момент ты вернула ему ее измененной. — Илья чуть склонил голову набок. — Ему нельзя было проиграть. Если бы этот демон выполнил то, чего добивался от него наследник Соломона, этот мир, каким мы его знаем, перестал бы существовать.

Рай обиженно поджала губы.

— Но ведь… я все это время думала, что смертельно больна. Ты представляешь, каково мне было?

Илья грустно улыбнулся.

— Прости, милая, это моя вина. Ты нефилим — наполовину ангел. А ангелы существуют, чтобы исполнять волю Создателя. Для этого они были созданы.

— Но… — снова попыталась возразить Рай. — Я ведь могла и не вернуть Андрасу его демоническую силу. Могла ведь!

Илья кивнул.

— Могла. Даже если ты нефилим, ты все равно наполовину человек. А у человека всегда остается свобода выбора, которую он дал людям.

— Но тогда… не такой уж надежный был план, — пробурчала себе под нос Рай.

Илья улыбнулся и просто сказал:

— Он в тебя верил.

Рай не стоило большого труда догадаться, о ком сейчас говорил Илья, хоть в этот раз слово «он» прозвучало без всякого ударения.

«Верил, значит? — подумала она со странным чувством и смиренно выдохнула. — Надо же…»

— Значит, мой диагноз и встреча с Андрасом — все это было частью божественного замысла? — спросила Рай и, подняв глаза, посмотрела в потолок.

Воображение вдруг принялось рисовать ей что-то уж совсем невероятное, и она произнесла с трепетом в голосе:

— Страшно представить.

Илья поморщился сочувственно, приподнял руку и мотнул ею из стороны в сторону.

— Не надо, — участливо посоветовал он. — Не представляй.

Рай кивнула и опустила взгляд.

— Пожалуй, не буду.

Задумалась ненадолго, потом скривилась и протянула:

— Но как сложно-то все. Я про замысел. Мудреный он какой-то, разве нет? Неужели нельзя было просто этого заклинателя хлопнуть, с землей сравнять — и нет проблем. — Она снова ткнула пальцем вверх: — Он же всемогущий. Вроде.

— Всемогущий, — согласился Илья. — Но хлопнуть и с землей сравнять — никак нельзя. Создатель дал человеку свободу выбора, и до судного дня этот закон не отменит. Поэтому остановить наследника Соломона он сам не мог. Даже если душа этого человека была совращена демоном, он все равно был и остается человеком. Ты — другое дело. Ты могла его остановить. Ведь, даже будучи нефилимом, ты человек, как и он.

Рай некоторое время думала над его словами, потом произнесла задумчиво:

— Значит, я не умираю, и у меня впереди целая жизнь?

— Долгая жизнь, — сказал Илья, вынуждая Рай поднять на него глаза. — Очень долгая. Ведь нефилимы благодаря ангельской крови живут намного дольше людей.

— О, — оживилась Рай. — Насколько дольше?

Илья с многозначительно улыбкой ответил:

— В несколько раз.

«Ого, — подумала Рай. — Правильно говорит народная мудрость: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Я тут умереть готовилась, а оно вот как, оказывается».

Однако эту мысль ей еще предстояло переварить. Сейчас все казалось каким-то нереальным.

— Кстати, — вспомнила она, — а что случилось с заклинателем?

Илья чуть приподнял брови.

— Ничего. Жив и здоров. Но теперь он знает, что второго шанса воплотить в жизнь дерзкий план по изменению мироустройства у него уже не будет. Ему предстоит с этим жить. — Илья покачал головой, то ли грустно, то ли сочувственно: — И я ему не завидую. Боюсь, его ждет унылое существование, исполненное сожалений.

— Еще бы он не сожалел, — неодобрительно произнесла Рай. — Такую кашу заварить. Хотя и немного жаль его, — добавила она со вздохом, — тяжело, наверное, быть потомком великого царя. Подавляет морально.

Илья тихо усмехнулся. В его взгляде Рай видела подкупающую нежность, и это перевело ее мысли в другое русло. Она смущенно прокашлялась и несмело посмотрела ему в лицо.

— Я еще кое о чем хотела спросить.

— О чем?

Рай колебалась секунду, потом решилась.

— О моей маме. Ты любил ее?

Испугавшись собственной откровенности, Рай тотчас уточнила:

— Я ведь не ошиблась?!

Илья улыбнулся одними глазами и отрицательно покачал головой. Она видела по его взгляду: он понял, о чем она спрашивала.

— Не ошиблась.

Он тотчас кивнул:

— Я очень ее любил. И очень тоскую о ней до сих пор.

— Почему мама умерла? — спросила Рай. — Тетка никогда не рассказывала подробностей.

— У твоей мамы было слабое тело, и, наверное, ей нельзя было иметь детей. Но она очень хотела, чтобы ты появилась на свет. Она умерла вскоре после того, как ты родилась, отдав тебе все свои жизненные силы и всю любовь. Кстати, именно поэтому ты Невинная душа. У тех, кто рождается из самопожертвования и любви, душа всегда чиста.

Рай почувствовала, как внутри нее разлилась волна одновременно грусти и тепла. Как все-таки странно… Она всю жизнь думала, что никому не нужна, а теперь оказывается, все совсем не так. Ее мать так сильно хотела подарить ей жизнь, что даже пожертвовала собой.