Большой план апокалипсиса. Земля на пороге Конца Света - Ярослав Зуев

При этом надлежит отметить: и будучи нищим кадетом военного училища, и произведенный в лейтенанты в 1785 г., Бонапарт не преуспевал — жалованье было нищенским, и, как впоследствии вспоминал он сам, хватало его лишь на хлеб, молоко и книги. Все свободное от казармы время будущий император уделял именно им, книгам. Читал запоем и мемуары, и романы, и специальные издания, посвященные артиллерийской науке. Словом, как сказал бы Владимир Ленин, учился, учился и учился. И одновременно бедовал, поскольку, согласитесь, от хорошей жизни офицерам не приходится вербоваться в иностранные армии, а Наполеон пробовал это дважды. Просился и в русскую, и в прусскую армии, впоследствии неоднократно битые им в качестве военачальника. Но оба раза — отказали. Не подошел. Чудеса…

Взлет капитана-артиллериста начался под захваченным жирондистами и английским экспедиционным корпусом Тулоном (1793), решимость и блестящие специальные знания сделали его (в 24 года) бригадным генералом. Это произошло в январе 1794 г., когда Тулон, стараниями Наполеона, пал. Доблестный молодой бригадир сблизился с самим Огюстеном Робеспьером, младшим братом Максимилиана. Впрочем, Огюстену, как и остальным лидерам якобинской диктатуры, жить оставалось совсем недолго. Когда они пошли под нож, Наполеон ненадолго сел в тюрьму, а после своего чудесного освобождения (по идее, его тоже должны были грохнуть под горячую руку) около года промаялся без дела. Пока один из термидорианских вождей, продажный насквозь Поль Баррас, не применил его решимость при разгоне (огнем из орудий) очередных парижских волнений (1795). Это событие (парижское Кровавое воскресенье, по большому счету) стало новой отправной точкой карьеры новоиспеченного дивизионного генерала, еще и удачно женившегося на графине Богарне, бывшей любовнице этого самого Барраса.

В качестве свадебного подарка молодоженам (или чтобы из столицы сплавить) всесильный Баррас назначил Бонапарта (с подачи Карно) командовать голой и босой революционной армией (интенданты там все имущество разворовали подчистую) на второстепенном итальянском ТВД. Ну а далее уже пошло как по маслу. Военный гений Бонапарта мгновенно превратил ТВД в первостепенный, и его слава полетела перед ним. На крыльях блистательных побед молодой генерал отправился крушить оплот англичан в Египте (обратите внимание, друзья, и Гитлер, спустя полтора столетия двинул тем же путем, на Нил), ну а далее вы, конечно, знаете. Пока Бонапарт сражался с навербованными британцами мамелюками у подножий пирамид (1798–1799), Францию потряс очередной правительственный кризис, народ взвыл под властью коррупционеров от Директории. Надежда у него оставалась одна — на молодого смельчака-генерала. Правда, само его благополучное возвращение из Африки без преувеличения висело на волоске, обрезать который британцам не составляло ровно никакого труда. Ведь именно их несокрушимый флот господствовал на средиземноморских просторах. Но ничего подобного англичане не сделали. Более того, тут вообще — чудеса.

Разгромив подчистую и турок, и мамлюков, Наполеон Бонапарт, тем не менее, очутился в западне, в особенности после того, как в августе 1798 г. непобедимый английский адмирал Горацио Нельсон (1758–1805) перетопил ему все дееспособные корабли в Абукирском заливе. Оставшись без эскадры, Бонапарт, конечно, мог при желании объявить себя фараоном, как это некогда сделал Александр Македонский, и сделать все, что угодно, еще, но только не вырваться из Египта.

Между тем в континентальной Европе французские дела складывались драматически. Командование войсками коалиции в Италии принял опальный русский генералиссимус граф Александр Суворов, которого, по настоянию англичан, новому российскому императору Павлу I по этому случаю довелось вызывать из ссылки. Взявшись за дело с присущей ему кипучей энергией, Суворов в два счета очистил от французов Северную Италию, а затем предложил союзникам план решительного наступления на Лион и Париж.

Кто знает, что бы вышло из затеи генералиссимуса, прежние блицкриги ему, вообще говоря, удавались. Берлин он брал еще в ходе Семилетней войны (1760), Краков в 1772 г. (незадолго до первого раздела Польши), Измаил в 1990 г., Варшаву в 1794-м, Милан и Турин в 1798 г. Вполне возможно, к коллекции ключей от городов, собранной к тому времени этим загадочным человеком.[411]добавился бы и Париж, но не тут-то было. Вездесущие английские дипломаты, с превеликим трудом сколотившие Вторую антифранцузскую коалицию,[412]теперь, на пару с карманным австрийским гофкригсратом (то есть военным советом) сделали все возможное, чтобы вставить ему в колеса максимально возможное количество палок. «Союзники» саботировали поставки провианта, отменяли суворовские приказы, интриговали в суворовском тылу, снабжали штаб армии откровенно ложными сведениями, пока в конце концов не добились, чтобы генералиссимуса отозвали с ТВД куда подальше. Более того, фактически возвратили из Египта Наполеона, потому как если бы только не неожиданная слепота, загадочным образом настигшая несравненного Горацио Нельсона и его многоопытных моряков, не видать бы Бонапарту родных берегов, как собственных ушей.