Дом теней - К. А. Линде

посмотрел на Фордхэма.

— Ну?

Фордхэм резко вдохнул, словно впервые понял, чего Трулиан хотел от него. Он мог догадываться с самого начала, но другим делом было услышать об этом.

— Сэр?

— Говорят, ты — кронпринц Темного Двора, — Фордхэм стиснул зубы от старого оскорбления. — Общество выше племени. Говори то, что нам нужно знать.

— Сэр, при всем уважении, нам не стоит лезть в этот бой, — прямо сказал Фордхэм.

— Объясни.

— Думаю, стоит придержать атаку и послать кого — то для переговоров.

— Думаешь, они сдадутся?

Фордхэм переминался, и Керриган знала, что он собирался соврать. Только это его и выдало.

— Да. Думаю, они послушают меня.

Трулиан фыркнул.

— Это не похоже на двор, который я помню.

— То было тысячу лет назад, Трулиан, — вмешался Лориан. — Может, информация мальчишки новее.

— Я знаю, что я бился в Великой Войне задолго до того, как вы все появились в планах ваших родителей. Я хочу правду. Что нам дадут переговоры?

— Смертей не будет, — сказал Фордхэм.

— Они начали этот бой. Они понимают жертвы.

Фордхэм расправил плечи.

— Я в курсе. Но они ощутили свободу. Думаю, они хотели бы увидеть ее дольше пары дней.

— Должен с ним согласиться, — сказал Лориан. — Вы с ними бились. У вас старые предрассудки. Но они так ли сильно отличаются от вас меня? Они фейри. Они хотят землю. Я могу это понять. Мы можем разобраться без кровопролития.

Хелли фыркнула, глядя на Лориана.

— У него старые предрассудки? Он бился за окончание рабства людей и полуфейри, а вы все еще поддерживаете это в своих устаревших идеалах, — Хелли впервые активно высказалась против него на публике, но тут не было других членов совета. Только она и Лориан, Трулиан поддерживал ее. У нее была сила.

— Я не поддерживаю рабство, — сказал он, оскорблённый обвинением.

— Соглашение распространено в Отбросах среди полуфейри и людей. Многие без дома. Они не чувствуют, что у них есть голос. Красные Маски действуют свободно. И теперь вы хотите вести переговоры с теми, кто подвергнет их большей опасности? С ума сошли? — Хелли повернулась к Фордхэму. — Не хочу обидеть твой народ, но нам не хватало еще больше фанатизма в Аландрии.

Фордхэм напрягся, но молчал.

— Тогда решено, — сказал Трулиан. — Никаких переговоров с врагом. Скажи, верна ли оценка Алуры.

Фордхэм сжал кулаки.

— Солдат будет ближе к десяти тысячам. Мы сражаемся, едва можем держать меч, и мы знаем, что делаем. Это не дети. Они не остановятся ни перед чем. Они убьют нас.

— У них нет драконов, — парировал Трулиан.

— О, умолкните, — Зина вышла из транса. — Отстаньте от мальчика. Шесть или десять тысяч. Драконы или нет. Мы попадем в ад. Пусть поспят ночью, а утром разберемся.

— Захина, — рявкнул Трулиан.

— У нас преимущество, генерал. Если мы не дадим им шанса отступить, то какая разница?

Трулиан вздохнул от слов дочери.

— Ладно. Фордхэм, можешь идти. Керриган, поработай с Зиной над своей магией.

— Конечно, сэр, — Керриган поклонилась и вышла за Зиной из палатки.

Фордхэм пошел прочь.

— Он будет в порядке, — сказала Зина. — Он просто узнал тяжелый урок войны.

— Да. Ваш отец…

— Козел?

Керриган рассмеялась.

— Эм, я хотела сказать: грозный.

— Он просто слишком упрямый, чтобы уйти в бездну.

— Простите, что вам пришлось так услышать о своей матери.

Зина пожала плечами.

— Он должен был рассказать мне о ней, когда это случилось. Не тысячу лет спустя. Это было эгоистично. И это привело нас на поле боя, — Зина снова воспарила. — И я не буду тебя тренировать. Это было предлогом уйти из той палатки. Ты знаешь то, что тебе нужно, для завтра. Просто иди за мальчишкой, пока он не наделал глупостей.

Керриган посмотрела на Фордхэма, идущего к палатке. Она боялась, что Зина была права.

56

ПЕРЕГОВОРЫ

— Ты хочешь поговорить об этом? — спросила Керриган, когда нашла Фордхэма, глядящего пусто на огонь.

Одрия приподняла бровь, но Керриган только покачала головой. Не было смысла втягивать ее. Боль Фордхэма не мог понять тот, кто не видел его с его народом.

Это было сложно. Он ненавидел Дом Теней глубоко. Но он сильно любил свой дом и свой народ. Он был их кронпринцем. Он всегда планировал стать их королем. Но все изменило его изгнание. Он тяжелым путем узнал, что все было лучше и хуже, чем он знал.

— Нет, — прорычал он.

— Ладно. Я могу просто посидеть тут.

— Разве ты не должна тренироваться?

— Зина сказала, что я знаю все, что нужно.

Он пожал плечами.

— Наверное, это так.

— И она не хотела, чтобы ты наделал глупостей.

Он повернул голову к ней, в его глазах был гнев.

— Например, предать свой народ, выдав, как их одолеть, Обществу?

— Например, предать Общество и выдать информацию Дому Теней.

— Я бы так никогда не сделал, — рявкнул он. — Общество выше племени.

— На словах — да. В реальности это все еще твой народ.

Он молчал, скрестил руки и смотрел на огонь. Она не заговорила снова, и он спросил:

— Ты убрала стену?

— Не знаю. Возможно? Я все еще была связана со стеной через Мэй, — Керриган опустила взгляд, а потом посмотрела в его мрачные глаза. — Она была одной из вас, знаешь?

— Одной из чего?

— Она была из Шарбоннэ. Она была послом.

Фордхэм посмотрел на нее с упрямым видом.

— Не была. Я бы знал об этом. Наш народ так не сделал бы с нами.

— Общество собиралось разбить гору и убить всех внутри, — сказала Керриган. — Мужчин, женщин и детей.

Он напрягся.

— Они собирались уничтожить гору Равиния?

— Да. Мэй верила, что спасти вас можно было, заставив Общество забыть, где Дом Теней. Она не знала, какими будут последствия, это длилось явно дольше, чем она думала.

— Это было сделано защитой… а не наказанием, — сказал он, словно пробовал это впервые.

— Да. И когда я узнала это, я была связана со стеной, с ее воспоминаниями.

Фордхэм серьезно кивнул.

— Хорошо, что ее нет. У народа должен быть выбор.

— Точно, — согласилась она. — Жаль, что дошло до этого.

Он кивнул, без слов ушел в палатку и поправил ткань на входе. Она закрыла глаза, вздохнув. Она пыталась. Он знал теперь все, что знала она. Другое дело — что он будет делать с этим.

* * *

Керриган не знала, что ее разбудило.

Лагерь был живым всю ночь. Все сторожили по очереди. Разведка двигалась туда — сюда. А еще шорохи, стоны и храп создавали военный лагерь. Было грязно, вонюче и громко.

Но что —