Июль 1944. Битва за Псков - Сергей Бирюк

В период преследования высокие боевые качества показали истребительно-противотанковые полки и гвардейские минометные части, двигавшиеся в боевых порядках пехоты и своевременно реагировавшие на изменения обстановки.

Для борьбы с САУ противника применялось двухъярусное выдвижение орудий прямой наводки. Впереди выставлялись орудия-застрельщики с задачей вызвать огонь на себя. Другие расположенные вблизи орудия вели прицельный огонь по противнику с коротких дистанций. Таким образом, на пути от Красногородского до Балтинава было уничтожено 6 самоходных орудий (5, л. 83).

Батареи реактивных минометов двигались в боевых порядках пехоты и часто с марша развертывались и вели огонь прямой наводкой. При задержке пехоты дивизион занимал следующий боевой порядок: одна батарея (чаще реактивные минометы М-8) поблизости от пехоты, вторая батарея на некотором удалении, и вызов ее огня осуществлялся по радио. За второй батареей двигался транспорт с боеприпасами. Смена боевых порядков производилась перекатами.

При преследовании выявилось неумение артиллерии быстро вскрывать огневую систему противника и надежно подавлять ее в условиях быстротечного боя. Артиллерийская разведка не справлялась с задачами. Цели выявлялись несвоевременно, огневые позиции артиллерийских и минометных батарей засекались медленно. Огонь часто велся по площадям, артиллерия противника в это время действовала безнаказанно (1, л. 14–15).

Отчет 7-го ск отмечает: «Артиллерия свою функцию по прорыву выполнила блестяще, но в процессе преследования отставала от главных сил и в нужный момент боя отсутствовала, а потому прорыв пехоты своевременно не поддерживался (на рубеже р. Лжа, р. Папарзэ), и нередко артиллерия не имела достаточно снарядов, что сказывалось на ходе боя» (4, л. 69).

Отчет артиллерии 123-го ск сообщает, что, несмотря на повседневную работу артиллерийских командиров всех уровней, имели место случаи, когда артиллерия отставала от пехоты. Причины: «Во-первых, недостаточная обеспеченность арт. частей и подразделений средствами тяги, почти все арт. полки при условии одновременного подъема 0,5 б/к б/припасов не в состоянии поднять даже всю мат. часть, не говоря уже о транспорте для взводов управлений; во-вторых, не все арт. начальники, даже больших степеней, поняли, что в условиях преследования, особенно на пересеченной местности, требуется ведение боя накоротке, ведение огня с открытых ОП, а было тяготение к ведению огня с закрытых ОП на дальности 4–5 км, что значительно увеличивало время готовности к открытию огня и усложняло вопросы управления» (7, л. 172).

По итогам боев в отчете артиллерии 123-го полка сделан вывод: «Дивизионную артиллерию в период преследования держать непосредственно в боевых порядках пехоты, с каждым батальном должна следовать арт. батарея, в том случае, если она на автотяге, то сопровождать пехоту перекатами в 400–500 м с задачей – при столкновении с прком немедленно разворачиваться и вести огонь с открытых ОП» (7, л. 173).

Отчет 3-го Прибалтийского фронта сообщает, что для придания дивизионам М-31 большей маневренности и более эффективного их использования несколько дивизионов были смонтированы на автомашинах «Студебеккер». Автомашина имела хорошую проходимость, и дивизион (12 РСЗО) в целом имел достаточную маневренность для сопровождения своим огнем наступавшей пехоты и передвижения по фронту. Для зарядки боевых установок, занятия огневой позиции с 4–6-км марша и производства залпа требовался один час (с рам потребовалось 3–5 часов). Для подготовки повторного залпа требовалось 20–25 минут. Опыт показал, что основным способом ведения огня как на разрушение, так и на подавление являлся залповый огонь. Залп дивизиона (144 мины) производился за 1–2 минуты. Скрытность подготовки к залпу (вне ОП) и малое время на занятие огневых позиций, производство наводки и залпа обеспечивали полную внезапность огня. Плотность огня дивизиона обычными снарядами М-31 на практике составляла 4–5 снарядов на 1 га, что достаточно для подавления. Для разрушения требовалось 3–4 дивизионных залпа.

Так как снаряды М-31 УК (улучшенной кучности) отсутствовали, огонь велся обычными снарядами М-31. Кучность стрельбы с автомобилей лучше, чем с рам. Уменьшение рассеивания происходило за счет улучшения наводки, сосредоточения веера батареи дивизиона и совершенства самих пусковых установок.

С получением снарядов М-31 УК плотность огня увеличится до 17 снарядов на гектар, следовательно, задачи на разрушение будут выполняться дивизионным залпом, а на подавление – батарейным залпом (1, л. 15–16).

Штаб артиллерии 123-го корпуса считал, что «лучшим средством сопровождения пехоты в условиях пересеченной местности являются минометы и особенно калибра 82 мм – поэтому необходимо следить за тем, чтобы они находились непосредственно в передовых цепях и имели достаточное количество б/припасов» (7, л. 173).

Танковые и самоходно-артиллерийские полки использовались поротно со стрелковыми полками и побатарейно с батальонами. Боевой порядок полков строился в одном эшелоне, преимущественно рота – батарея в линию. Тяжелые танки и СУ использовались во вторых эшелонах за боевыми порядками танковых батальонов бригад.

Огонь велся, как правило, с хода с коротким замедлением и с коротких остановок. В случае, когда танки подходили к водной преграде и не могли форсировать с хода, они вели огонь с места, методом кочующих орудий, поддерживая переправу пехоты.

САУ вели огонь с места и коротких остановок. В ряде случаев, когда СУ-76 действовали с десантом автоматчиков, преследуя отходящего противника, огонь велся с хода.

Нужно отметить, что танковые десанты показали хорошие результаты как при действиях на танках, так и на СУ-76. Десант вел огонь прямо с бронетехники. Встретив сильное огневое сопротивление, пехота спешивалась и действовала рядом с танками. Сломив сопротивление, пехота снова действовала в качестве десанта.

Опыт боев показал, что в условиях боев в лесисто-болотистой местности при отсутствии разветвленной сети дорог бронетехнику при преследовании следовало применять мелкими группами для непосредственной поддержки пехоты. При благоприятной местности целесообразно практиковать применение мелких групп танков (взвод – рота), усиленных самоходными орудиями и артиллерией для неглубокого маневра – обхода, охвата и выхода на пути отхода противника (1, л. 16–173).

В отчете 7-го ск отмечалось, что приданные корпусу танки в основном свои задачи выполнили. Однако были отмечены следующие недостатки: «а) Мало маневренности и огня на ходу, слабо увязывают взаимодействие с пехотным командиром передовых частей по изысканию огневых точек противника и своевременного подавления или уничтожения мешающих пехоте.

б) Во время действий нередко танки запаздывали к выходу на исходное положение для поддержки пехоты, а командиры и личный состав танкистов (511, 33 тп) показали неповоротливость и даже в некоторых моментах трусость (511 отп при поддержке 374 сд)» (4, л. 69).

Отчет 111-го ск действия танкистов оценил следующим образом: «Действовавшие танки (122 ТБр и 33 гв. ТПП) надлежащего успеха не имели. Действия их затруднялись болотистой и густо пересеченной реками местностью. Танковые подразделения не проявили задора, действовали вяло, нерешительно, обходов и ударов с тыла противника не применяли» (5, л. 83).