Живодер - Джош Рейнольдс

ногах, — заметил Бриай. — Но ты всегда был крепким ублюдком, так ведь?»

— Довольно крепким, — пробормотал Арриан. Он ничего не чувствовал. Боль была не тем пороком, которому он часто потакал. От нее Гвозди жгли только сильнее.

Он поискал свои клинки, но нигде их не увидел, Сквозь дым впереди скользили стройные фигуры налетчиков-друкари, входящих в узел следом за Башней.

«Похоже, ты не справился, псобрат».

Он не справился.

Но оказалось, что это не так больно, как он думал. Ощущалось даже некое облегчение. Он повернулся, обхватив рукой грудь, и заковылял обратно к воротам. Если он сумеет проникнуть обратно, то сможет добраться и до сил старшего апотекария. Что-то подсказывало, что сейчас Фабий нуждается в нем больше, чем когда-либо прежде.

«Нельзя так долго уберегать человека от смерти», — заметил Бриай.

— Не припомню, чтобы я спрашивал твоего мнения, брат, — буркнул Арриан. Доспехи — или позвоночник — были повреждены и мешали идти. Он чувствовал, как по венам растекается обезболивающее, не давая упасть.

Перед ним выросли ворота: изящный утес, покрытый замысловатой резьбой и мерцающий чуждым светом. Была в нем какая-то странная, пусть и противоестественная, красота. Ворота вырастили, придали им форму точно так же, как он делал это со своими цветами.

«Твой ум блуждает, брат. Тебе не хватает ясности».

Он обернулся. Бриай шел рядом. И не один. Телегар, Моргев и остальные тоже были здесь. Он опустил глаза на их черепа и увидел, что те исчезли. Наверное, разбились, когда его сбросило со стены.

«Будь я суеверным, я бы сказал, что она освободила наши души. Но ты не веришь в души, так ведь, Арриан?»

— Душа ты или галлюцинация, я все равно рад тебя видеть, — отозвался Арриан. — У меня проблемы с ходьбой. Может один из вас мне помочь?

«Ты же знаешь, что не можем, псобрат. Теперь тебе никто не поможет».

— Ты всегда был фаталистом, Бриай. — Арриан заставил себя идти дальше. В ноге определенно что-то было сломано. Все равно, что идти по разбитому стеклу. Он постарался не обращать внимания.

«Реалистом, — возразил Бриай. — Мертвецы знают, когда видят своих».

Прежде чем Арриан успел ответить, он заметил какое-то движение в дыму. Дым поредел, открыв развалин, которые, склонившись над трупами, брали образцы.

Один из них заметил Арриана и указал на него пальцем. Другой издал пронзительный крик, и несколько массивных фигур метнулись вперед. Гротески. Слишком много, чтобы с ними сражаться. И слишком быстрые, чтобы от них убежать.

«Похоже, тебе все-таки не удастся добраться до своего учителя, псобрат».

Арриан улыбнулся. Постепенно, один за другим, он отключил химические насосы, которые контролировали поступление в организм успокоительных и болеутоляющих. Гвозди тут же впились в мозг, ощущаясь как в тот день, когда их вставили.

Пожиратель Миров вырвал фыркающий цепной топор из рук мертвого мутанта. Оружие было тяжелым, но он поднял его с легкостью.

«Все кончается так же, как и началось, а, псобрат?»

— Похоже на то, Бриай, — ответил Арриан. Вспышки боли заплясали в голове и туго обвились вокруг позвоночника. Его ухмылка стала шире, поток адреналина вымыл последние капли успокоительного из организма.

«Я всегда знал, что ты вернешься к нам».

— Да. Вы меня прощаете?

«Что тут прощать, псобрат? А теперь хватит слов. Пора убивать».

— Да. — Арриан замахнулся цепным топором на первого гротеска, который бежал к нему.

И с воем прыгнул навстречу.

Игори сидела на вершине разбитой башни-шпиля, наблюдая сверху, как ее народ бредет в никуда. Homo novus, созданные, чтобы заменить увядшее человечество, уходили во тьму без единой жалобы. Просто еще один неудачный эксперимент. Ей хотелось закричать, остановить их. Отвести от могилы, которую так любовно приготовил для них Благодетель. Но она ничего не сказала. Ничего не сделала. Она просто сидела и смотрела.

Их были сотни. Она даже не знала, что их так много. Некоторые выглядели соответствующе: мощные, с генетически усиленными мышцами, с точеными до холодного совершенства лицами, точь-в-точь как ее собственное. Другие больше походили на тот вид, который им предстояло заменить. Только глаза их выдавали, В них было что-то от самого Благодетеля. Он был для них отцом во многих отношениях. И как верные дети, они беспрекословно следовали его приказам.

Она настолько увлеклась эвакуацией, что едва не пропустила предательский скрип за спиной.

Улыбнулась, и ее рука легла на сюрикенный пистолет, висевший в кобуре на бедре.

— Это ты, внучка?

— Я, бабушка.

Игори поднялась на ноги и развернулась, по-прежнему держа руку на пистолете. Майшана стояла на макушке шпиля, глядя на нее сверху вниз. Оружия она не вынула. Игори потянула носом, уловив знакомые запахи — запахи семьи. Ее правнуков, внуков ее братьев и сестер. Они будут рядом, наблюдая за противостоянием и готовые вмешаться, если потребуется.

— Значит, пришла, чтобы увести меня обратно? — спросила Игори.

— Он хочет, чтобы ты была в безопасности.

— Это всегда было его любимым оправданием. — Она повернулась. — Ты его когда-нибудь видела? Это тайное царство, что он создал для нас?

— Да.

— Это подходящий дом для нашего народа?

— Почему бы тебе не взглянуть самой?

Игори улыбнулась и покачала головой.

— Нет. Думаю, не стоит. Я слишком стара, чтобы начинать строить еще одно царство. — Она подняла глаза на Майшану. — Но я велела своим людям пойти. Перед тем как пришла к тебе.

Майшана нахмурилась:

— Тогда для чего это притворство?

— Чтобы посмотреть, что он скажет. Посмотреть, будет ли он спорить. Будет ли объяснять… — Игори вытащила пистолет и взвесила в руке. — Вместо этого он послал тебя. И так было всегда. Благодетель говорит тихо, но слова его все равно тяжелее железа.

Майшана уставилась на нее сверху вниз:

— Тогда зачем ты противишься?

— Потому что я слишком стара, чтобы бегать за палкой. — Игори вскинула пистолет. Майшана напряглась, но не стала прятаться. Как не стала доставать и свое оружие. — Я слишком стара, чтобы играть роль, которую он так великодушно мне уготовил. — Она опустила ствол ниже, целясь внучке в сердце. — И слишком стара, чтобы слушаться его.

— Но ведь он Благодетель, — сказала Майшана почти шепотом.

— А я — Игори.

Майшана тихо зарычала.

— Ты… неблагодарная. Ты всегда была неблагодарной. Он спас тебя. Простил тебя… а ты предаешь его снова.

— Я не предаю его. Я делаю то, для чего он меня создал. — Игори опустила пистолет и после секундного колебания спрятала в кобуру. — И тебя. И всех нас. Мы не можем поступить иначе. — Она взглянула на внучку. — Он послал тебя, чтобы ты отвела меня в редут «Омега». Я не желаю туда идти. Ты заставишь меня силой?

— Если