Обрекающие на жизнь - Анастасия Парфенова

Я отстранилась. Улыбнулась, чуть пьяно и нервно:

— Прямо по расписанию.

Аррек выругался.

Ранящая мельчайшими кристаллами льда вьюга ворвалась на галерею, ударила по нашим лицам, по нашим душам. Холод.

Ткань реальности была разорвана, грубо и торопливо. В образовавшуюся прореху грациозно прыгнул огромный седой волк. Мягко приземлился в нескольких метрах от нас, сделал два изящных бесшумных шага, разворачиваясь. На спине чудовища, плотно обхватив его бока ногами, сидела яростная эль-ин, с кожей чёрной, как самая тёмная ночь, и глазами цвета весенних фиалок. Когтистые ладони умело сжимали натянутый лук, коротко остриженные седые волосы были взлохмачены. И белоснежный комбинезон всадницы, и белая шерсть волка были испачканы в крови, оба они выглядели дикими, ощерившимися, только что вырвавшимися из смертельной ловушки.

— Хранительница! — Лейри скатилась со спины зверя, каким-то невероятным кувырком оказалась передо мной на одном колене, натянутая стрела смотрела в пол у самых моих ног. Запрокинутое вверх лицо приёмной дочери было искажено болью и яростью, уши прижаты к голове, клыки обнажены в беззвучном рычании. — Предательство! Демоны собираются напасть — сегодня! Здесь! Сейчас! Раниель заключил перемирие с Ийнелем на сегодняшний вечер. Они хотят воспользоваться твоим приглашением, чтобы изнутри открыть путь в Зал своим воинам.

Гигантский волк за её спиной присел на задние лапы, а когда поднялся, это был уже Зимний, окровавленный, с убийственной вьюгой, бушующей в фиалковых глазах. Приближаясь к нам, он чуть подволакивал заднюю ногу.

— Тёмное воинство уже занимает позиции. У нас больше нет времени.

Лидер Атакующих, как всегда, был одет в белое — единственный цвет, который он признавал. Я раздражённо тряхнула головой, отгоняя мысли о нём. Да, что-то в последней фразе было странное. Похоже, он обращался к кому-то другому, но я не могла сейчас разгадывать все эти загадки.

Хлестнула всех успокаивающим сен-образом.

— Всё в порядке. Нам всего лишь придётся сдвинуть расписание. Ждать до полуночи не имеет смысла.

Стремительный обмен взглядами. Лейруору отпрянула, опустив уши, на её лице мелькнуло отрицание. Аррек повернулся к ней, яростно зашипел:

— Доигралась?!

Нет времени со всем разбираться. Я вскинула руки, призывая силу Источника. И хлёстко, резко активировала древние, столь древние, что большинство эль-ин даже не подозревали об их существовании, защитные щиты, встроенные в стены Зала. Это были старые заклинания, сравнительно примитивные. Но, во имя Ауте, при такой мощи и не нужно особой изощрённости. Это были оборонительные укрепления из серии: «против стремительно падающей на тебя горы нет приёма».

Стены Зала задрожали. Вдруг, без всякого предупреждения, начали гаснуть светильники. Вииала, вскочившая при появлении Лейри на тонкие перила, чтобы лучше видеть из-за спин высоких оливулцев, не удержала равновесие и упала оттуда. В последнюю секунду ей удалось развернуть крылья, затормозить буквально в нескольких сантиметрах от пола и почти избежать синяков, обычных при столкновении падающего объекта с твёрдым препятствием.

— Дар!!! — Вопль моей прекрасной тётушки, оказавшейся в таком нелепом положении, разнёсся по всему залу, перекрывая готовую начаться панику и удивлённые возгласы: — Контролируй своё отродье!

Оливулцы затаили дыхание. Голокамеры испуганно опустились пониже, ожидая неизбежного взрыва.

Которого не произошло.

Гробовую тишину нарушил властный, смягчённый искренней иронией голос:

— Если ты думаешь, что Антею можно контролировать, то можешь попробовать, Ви. Я уже давно отказалась от бесполезных попыток.

Даратея тор Дериул скользнула на сцену в облаке белого шёлка и длинных чёрных волос. Чуть затормозила, чтобы поднять с пола свою старую подругу и на мгновение успокаивающе прижаться к ней. А потом подошла ко мне, остановилась, склонив голову набок, с затаённой улыбкой глядя на свою долговязую непутёвую дочь.

Зрители головидения, наверное, попадали из кресел. Матриарх клана Изменяющихся отнюдь не выглядит так, как положено чьей-то матери. Ритуальная траурная роба сидела на ней, как слишком большая ночная рубашка на худеньком ребёнке. Огромные серые глаза, узкое лицо, облако пушистых волос — Даратее нельзя было дать больше четырнадцати лет. Даже серебряная прядь на этот раз не портила впечатления юной хрупкости.

А потом она улыбнулась, и впечатление это разлетелось на тысячу осколков. Дети так не улыбаются.

— Ты совсем не выглядишь удивлённой, Антея. — В голосе — добродушный упрёк.

— Конечно нет, — я по-человечески пожала плечами. — Раниель не может не попытаться устроить пакость. Такие оскорбления, как то, что я нанесла ему сегодня утром, так просто не прощают.

Она кивнула. А затем вдруг порывисто обняла меня, сильно и отчаянно. Мир пошатнулся, я затрясла головой, пытаясь прогнать стоящий перед глазами туман, но мама уже отошла, усилием воли умело отодвигая эмоции на задний план.

Трагичность и внутреннюю красоту момента нарушил исполненный отвращения голос Зимнего:

— Я сейчас расплачусь. Да делайте же что-нибудь, Регент!

Вот гад.

Обожгла его презрительным взглядом.

— Я не богиня милосердия, чтобы выполнять вашу работу, Атакующий.

— Нет. Но ты ближе всех подходишь к параметрам божественности. Так что заканчивай себя жалеть и действуй!

— Он неисправим. — Мама улыбнулась глазами. — Иди.

Это было и благословение, и приказ. Я повернулась…

— Нет!

Аррек попытался двинуться наперерез, но рядом с ним вдруг оказались Зимний и Бес. Дарай-князя в мгновение ока скрутили, поставив на колени и заломив руки назад. Краем глаза я увидела, что Раниель-Атеро и ещё один древний удерживают в таком же положении отца — Ашен застыл, не сопротивляясь, но в устремлённом на меня взгляде сине-зелёных глаз была тоскливая безнадёжность. Вииала мягко обняла крыльями маму.

— Какого? — Рубиус был готов к бою, но явно не понимал, на кого обрушивать огненный ад.

Я проскользнула мимо него, одарив на прощание улыбкой застывшего в шоке Ворона. Разбежалась, вскочила на ограду балкона, оттолкнулась…

Падение было недолгим и прекрасным. Распахнувшиеся золотые крылья легко приняли мой вес и позволили взмыть в воздух. Галереи и балконы проносились мимо всё быстрее и быстрее, таинственно мерцающие огни слились в сплошные полосы призрачного света. Я заложила петлю.

Затем, ощутив тяжесть древнего, гневного взгляда, повернулась и увидела тёмного короля и его первого советника, окружённых обнажившими оружие Атакующими. В прощальный сен-образ, посланный разъярённой парочке, я вложила все запасы стервозности, какие только нашлись в моей достаточно богатой на это добро душе.