Закон тени - Джулио Леони

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 101
Перейти на страницу:

— Кто вот-вот двинется?

— Когда дело будет сделано и Сикст умрет, люди моей семьи, подошедшие к пригороду, объединятся с войском герцога Калабрии, которое стоит у ворот Сан-Джованни. Из Романьи уже прибыли наследники тех, кто когда-то был товарищем Стефано Поркари, а теперь хочет воздать почести его дочери. Они миновали ворота Салариа и дожидаются штурма замка в лесах Квиринала. Наши тоже подошли под бастионы и готовы к атаке.

— Замок Сант-Анджело? Но эта скала останется неприступной, даже если вся артиллерия Моро начнет пробивать бреши в стенах!

— В нужный момент верные люди опустят подъемный мост изнутри. Они подпилили защелки цепей, которые его держат. А египетские акробаты легко проберутся сквозь решетку и откроют путь остальным. Благодаря эффекту внезапности замок будет наш, тем более что Манилио открыл секреты его защиты. А потом мы объявим с эскарпа, что Святой престол опустел, и призовем римский народ к восстанию.

— Римский народ! Это иллюзия, Франческо. Вы впадаете в иллюзию, как некогда Стефано Поркари. Ни один горожанин и пальцем не пошевелит!

— Если их не сдвинет с места любовь к родине, то выйти на площади заставит страх. Об этом позаботятся египтяне.

— Кто? Этот оборванный бродячий народ, неизвестно откуда взявшийся? Как же они заставят горожан выйти из домов?

— С помощью греческого огня. Путешественники наконец-то достигнут земли, которую так долго искали. Они получат в дар герцогство Беневенто и обоснуются там на века, в мире и согласии с другими италийскими народами. Мы им обещали.

— Вы что, хотите спалить город огнем, который невозможно будет потушить? — охрипшим голосом спросил Пико.

— Да. И он будет ужасен. Но мы пустим его в ход потом, после.

— После чего?

— После того как зажжется первое пламя, — тоже сипло ответил Колонна.

Пико пристально глядел ему в глаза, пытаясь понять, что же кроется за этим сверкающим взглядом. Франческо Колонна в своей наивности выстроил безумный план. Как можно было надеяться с успехом повторить то, что тридцать лет назад кончилось полным крахом? И это теперь, когда ситуация в Италии особенно опасна. Войска всей Европы стоят у ее границ и только и ждут, когда хоть одно княжество даст слабину, чтобы завладеть всей страной! И все это с кучкой экзальтированных безумцев, хотя тут нужно целое войско!

И почему Франческо такой бледный? Это бледность мученика свободы или безумца?.. Или… или в самом деле…

— Нет! — сказал себе Пико.

Эта безумная затея может погубить всех. Если им и вправду удастся убить Папу и возбудить мятеж в Риме, то единственное, чего они добьются, когда схлынет бредовое безумие такого вот второго карнавала, будет полная анархия и братоубийство в городе, а то и по всей Италии.

— Но чертежи Леона Альберти, труды Академии… Все они готовились с такой тщательностью… — попробовал он возразить.

— Слишком долог этот сон! — отозвался Франческо. — А теперь посидите здесь, пока все не начнется и не закончится. Не бойтесь, я приду и выпущу вас, — прибавил он, повернувшись к входу в крипту.

В последнем брошенном на него взгляде Колонны Пико заметил какой-то непонятный блеск. По его лицу пробежала тень. Франческо явно сказал неправду, он никогда сюда не вернется. И юноша знал почему: его навек привязала к женщине любовь, которая не потерпит соперника. Он делил ее с наваждением, но никогда не разделит с другим человеком.

В этот момент палец амурчика достиг десятой отметки.

— Свершилось. Еще немного — и начнется последний заезд. Триумф победителя возвестит конец тирании, — прошептал Колонна.

Он снова поглядел на Пико, чтобы удостовериться, что тот не делает никаких движений, отвернулся, прислонил оружие к стене и взялся за задвижку.

Юноша напряг все свои силы и прыгнул на Франческо, пытаясь его разоружить. Но расстояние было велико даже для тренированного тела. Джованни приземлился в шаге от спины противника. Колонна почувствовал опасность и отреагировал. Он снова схватил бомбарду, наставил ее на Джованни, но тому удалось отвести дуло в потолок. Он ощутил, как пламя факела, который Франческо все еще держал в руке, больно обожгло ему лицо, но в пылу борьбы бомбарды не выпустил. Пламя снова оказалось возле его лица. На этот раз Колонна целился ему в глаза, и Пико был вынужден ослабить хватку и заслониться.

Пока он отчаянно пытался удержать равновесие, Франческо удалось протиснуться между створок двери, и она тяжело захлопнулась у него за спиной. Пико бросился вперед, но едва коснулся бронзовой обшивки, как услышал стук засова. Он оказался заперт в крипте.

Не обращая внимания на судорожную боль от ожога, Джованни всем телом навалился на дверь, но она только жалобно скрипнула. Он бросался на дверь снова и снова, стараясь совладать со жгучей болью, растекавшейся по всему телу и возраставшую с каждым броском. Задыхаясь, он упал возле двери. И тут, в отчаянии, впервые за много дней подумал о себе. Насколько же короткой оказалась эта глава его жизни! Судьба поставила печать на ее последнюю страницу в святилище императора.

Факел начал гаснуть, и круг света вокруг него постепенно тускнел. Вот и он так же будет угасать здесь день за днем.

Контуры предметов размывались. В мозгу остался только один образ: воспоминание о женщине, неуловимой, как ее аромат, который еще чувствовался в воздухе.

Кто она была на самом деле? Чем становилась для каждого, кто с ней встречался, ее неоднозначная натура? В его объятиях эта женщина гордо заявила, что она «ничто». В свое «ничто» она затягивала всех.

Для Лоренцо Великолепного она была тоской по утраченной молодости. Для Боттичелли олицетворяла недостижимое совершенство формы. Для Помпония стала символом чувственного экстаза. Для Абенцио и его архитекторов она так и осталась только призраком, царственно прошедшим через всю их жизнь. Для еврея Менахема — источником давно желанной тайны. Для Антонио Перфетти — ключом к завоеванию царства. Для египетского жреца — возможностью воспрянуть после веков унижения. Для Леона Баттисты — домашним теплом, дочерью, которой у него никогда не было, и поддержкой династии, которой его лишила судьба. А для Франческо Колонны — бесконечным ожиданием.

А для него самого? Что для него значила та нежность, в которую он погрузился и которую только смерть сможет теперь вырвать из сердца? Неужели все так и кончится, без ответа, без смысла?

Эта мысль, а может быть, и возвращающиеся силы вывели его из состояния покорности, а потрескивание гаснущего факела подхлестнуло не сдаваться ни за что. Может быть, есть еще какой-нибудь выход? Может, железная дверь — только одно из препятствий? Неужели нет в орнаментах какого-нибудь спрятанного устройства, которое могло бы помочь?

Пико рывком поднялся, и его ноги во что-то уперлись. Это была брошенная на землю бомбарда. И тут его осенило. Он схватил бомбарду и факел, все еще понемногу горевший, приставил дуло бомбарды к задвижке и поднес факел к запалу.

1 ... 91 92 93 94 95 96 97 98 99 ... 101
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?