1941: фатальная ошибка Генштаба - Геннадий Николаевич Спаськов

«– Читайте! – сказал И.В. Сталин.

Я прочитал проект директивы. И.В. Сталин заметил:

– Такую директиву сейчас давать преждевременно, может быть, вопрос еще уладится мирным путем. Надо дать короткую директиву, в которой указать, что нападение может начаться с провокационных действий немецких частей. Войска приграничных округов не должны поддаваться ни на какие провокации, чтобы не вызвать осложнений»388.

Жуков невольно проговорился, что их с Тимошенко вариант директивы был длиннее, чем якобы «сталинский», и, самое главное, другим по смыслу. Ни о какой короткой команде типа «Приступить к выполнению плана прикрытия-41» Тимошенко с Жуковым тогда не заикались, да и не могли, по известным уже причинам.

Что они предлагали конкретно, можно гадать. Повторю – скорее всего, там было указано, кого и куда отводить, чтобы избежать попадания советских войск в немецкие провокации. Но и.о. председателя СНК с ними не согласился. От него только смогли добиться указаний, что провокаций ожидать все-таки следует и на них не поддаваться. И еще они добились существенной дезориентации войск о времени нападения немцев. Если сутки назад войска правильно готовили к нападению немцев в 3–4 часа утра 22 июня, то теперь срок был размазан на целых два дня – 22–23 июня, а само нападение из безусловно предопределенных перешло в разряд возможных событий:

«Военным советам ЛВО,

ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО.

Копия: Народному комиссару

Военно-Морского флота.

1. В течение 22–23.6.41 г. возможно внезапное нападение немцев на фронтах ЛВО, ПрибОВО, ЗапОВО, КОВО, ОдВО. Нападение может начаться с провокационных действий.

2. Задача наших войск – не поддаваться ни на какие провокационные действия, могущие вызвать крупные осложнения. Одновременно войскам Ленинградского, Прибалтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев или их союзников.

3. Приказываю:

а) в течение ночи на 22.6.41 г. скрытно занять огневые точки укрепленных районов на государственной границе;

б) перед рассветом 22.6.41 г. рассредоточить по полевым аэродромам всю авиацию, в том числе и войсковую, тщательно ее замаскировать;

в) все части привести в боевую готовность. Войска держать рассредоточенно и замаскированно;

г) противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов;

д) никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко. Жуков.

21.6.41 г.».

Впервые на то, что эта директива вовсе не о «боеготовности», а истинный ее смысл – «не поддаваться на провокации» – указал Ю.И. Мухин389. В самом деле. В преамбуле директивы прямо указана главная задача – «не поддаваться ни на какие провокационные действия». После боя с немцами на границе появление такой задачи становится понятным. Хотя она тут же ставит серьезнейший вопрос, который так и остался без ответа: а как войска поймут, что это провокация, а не реальное нападение?

Далее идет подтверждение тому, что уже было выполнено раньше, – «войскам… быть в полной боевой готовности встретить возможный внезапный удар немцев». То есть утвердивший директиву и.о. Предсовнаркома считал, что войска на тот момент находились в боеготовности. Что еще раз подтверждает: если ее где-то отменили, то сделали это незаконно, несмотря даже на приказ наркома.

А в приказной части перечисляются конкретные мероприятия, которые следует выполнить в эту ночь, – то, что не было доделано по боеготовности в предыдущие дни и часы. Прежде всего – занять огневые точки на самой границе, что до тех пор запрещалось.

Тот самый пункт о боеготовности, по которому историки дали название директиве, стоит только на третьем месте в третьей, приказной части. Смысл его – привести в боеготовность оставшиеся части. Которые по каким-то причинам еще не были боеготовыми. Другими словами, ликвидировать оставшиеся «хвосты» в данном направлении.

Ну и бросается в глаза отсутствие связи директивы со сведениями жуковского перебежчика: ему якобы поверили в главном, что завтра утром начнется война, но вместо сообщенного им точного времени нападения – утро 22 июня – указали размазанный на целых два дня срок.

Саботаж «Директивы № 1»

Итак, получив столь долгожданное якобы разрешение объявить войскам боеготовность, в 22.20 Тимошенко и Жуков вышли из Кремля с готовой «Директивой № 1». Заместитель Жукова генерал-лейтенант Н.Ф. Ватутин сразу выехал в Генеральный штаб, чтобы немедленно передать ее войскам.

В штабы округов директиву передали в 0 часов 30 минут 22 июня. То есть только на отправку ее потребовалось больше двух часов. Но для тех, кто будто бы стремился к немедленной боеготовности, это очень много! Техника того времени вполне позволяла передать текст директивы быстрее. В том же ЗапОВО за меньшее время ее успели не только получить, расшифровать и обсудить в дружественной обстановке, но и вновь зашифровать и отправить штабам армий уже к 2 часам 25 минутам390.

Но пусть какую-никакую, а директиву Жуков получил, зная при этом, что передача ее будет достаточно долгой. Если ему с наркомом нужна была немедленная готовность частей на позициях, то каких действий от них следовало ожидать? Разумеется, схватить телефон ВЧ-связи с аппаратурой засекречивания речи и приказать командующим – поднимайте войска немедленно, немцы вот-вот нападут!

Тимошенко и Жуков по возвращении из Кремля действительно активно пользовались телефоном и неоднократно говорили по ВЧ с командующими округами Кузнецовым, Павловым, Кирпоносом и их начальниками штабов391. Может, срочный выход на боевые позиции был целью указаний? Как бы не так!

Вечером 21 июня генерал армии Мерецков как представитель Ставки выехал в Ленинградский военный округ. Перед отъездом задачу ему ставил лично маршал Тимошенко. В этот момент Директива № 1 уже была готова, да плюс о том, что утром немцы нападут, все узнали еще сутками раньше. Но Мерецков получил задачу не отбить это нападение:

«С.К. Тимошенко сказал тогда:

– Возможно, завтра начнется война! Вам надо быть в качестве представителя Главного командования в Ленинградском военном округе. Его войска вы хорошо знаете и сможете при необходимости помочь руководству округа. Главное – не поддаваться на провокации.

– Каковы мои полномочия в случае вооруженного нападения? – спросил я.

– Выдержка прежде всего. Суметь отличить реальное нападение от местных инцидентов и не дать им перерасти в войну. Но будьте в боевой готовности. В случае нападения сами знаете, что делать.

Итак, продолжает действовать прежняя установка. Сохранить мир для страны на сколько удастся: на год, на полгода, на месяц… если все же война начнется,