Гладиаторы «Спартака» - Георгий Миронов

— Без сомнений. Более того, я же говорю: эта картина из серии Франсуа Буше, считавшаяся безвозвратно утраченной.

— Отлично, отлично! Составьте все экспертные документы, укажите, что картина приобретена у коллекционера, пожелавшего остаться неизвестным.

— Где?

— Ну, скажем, раз уж это нужно, в Киеве, на Украине. И заверьте все справки в соответствующих инстанциях, приложив слайды. Слайды и гонорар получите у Мадлен. Благодарю и всего наилучшего.

— Барон, если вам удастся приобрести в этом Киеве еще и четвертую работу Буше из цикла, судя по мемуарам, — это «Венера перед зеркалом», — умоляю для экспертизы пригласить только меня!

— Я свою команду не меняю, — улыбнулся Барончик.

Маркиз ушел. Барончик еще минут пять постоял перед картиной, полюбовался через сильную лупу бриллиантовым ожерельем. Такое же ожерелье с крупным бриллиантом в центре и множеством очень хороших камней в букете (хризолиты, тигровый глаз, изумруды, рубины) он заказал лучшему мастеру его фабрики в Антверпене. Одно ожерелье, по словам Маргариты де Бетанкур, уже дошло до адресата в России. Это ожерелье стоило раз в 20 дороже того, которое он переправил своему «патрону» ранее. От броши тот отказался. Что ж, он диктует моду на рынке, ему и заказы делать. Это ожерелье «вице» согласился взять, как бы сразу оговорив цену своего участия в бизнесе Барончика — 10 миллионов долларов за крупную операцию. В среднем это выходило около 100 миллионов в год. Терпимо, если учесть, что контрагент брался не только обеспечивать поставки, но и прикрывать операции сверху.

Барончик навел крупную сильную лупу на большой бриллиант в центре букета на белоснежной шее Венеры.

Отличный камень! Такие все чаще встречаются в архангельской кимберлитовой трубке. Правда, до Москвы они не доходят, идут в виде сырых алмазов на его мастерские в Европе, и уже в виде прелестно ограненных бриллиантов появляются на мировом рынке. Сколько бы Оппенгеймеры ни бесновались, им не помешать Барончику в дальнейшей экспансии на рынке алмазов. Тем более теперь, когда с ним работают первые лица в России. А что касается Егора Патрикеева, то полковник, похоже, надолго вышел из игры. Остается, правда, еще напористый Тимур Маев. Но и к нему подберем подход.

Барончик прошелся кошачьей походкой по кабинету. Отхлебнул глоток «Виши» из хрустального бокала, остановился вдали от картины.

А копия отличная! Просто-таки великолепная копия. Настоящий мужчина должен извлекать прибыль даже из проигранных ситуаций. Егор Патрикеев подсунул ему копии вместо подлинников? Что ж, теперь Барончик подсунет вместо подлинника копию их министру культуры — этому самоуверенному театроведу. Его эксперты не решатся оспаривать мнение маркиза де Барсу. Конечно, месть не крупная, но принесет несколько сотен тысяч долларов. Могла бы принести и больше, да копия дорогая. А и мастера сотворившие того стоят! Ладно, будем считать счет с Патрикеевым по «нулям». У него свои эксперты и художники, у меня — свои, у него своя команда агентов, внедренных повсюду, у меня — своя. И прав маркиз: если есть возможность дать заработать своим — нужно это делать. Своя ноша, как говорят в России, не тянет. Своя команда ближе к телу...

— Хочешь неплохо заработать? — спросил барон в трубку спутниковой связи.

— Никогда не прочь, — раздался в ответ молодой голос.

— Я знаю, что твоя область — всякая там «кибенематика». И в случае с графиней и ее базой данных ты сработал блестяще. Здесь же нужно в сжатые сроки взломать компьютерную базу и скачать ее на дискету.

— Стоимость диска?

— 500 тысяч тебя устроит?

— Франков?

— Нет, долларов.

— Ради такой суммы я рискну взять отпуск у себя в институте и выехать в срочную творческую командировку. Куда?

— На юг, к солнышку, к ласковому Средиземному морю. Короче, в Сан-Тропез.

— Кто обеспечивает силовую поддержку и вообще делает всю черную работу?

— Дорогой Жорж, когда я нагружал тебя лишними функциями? Конечно, вся «чернуха» будет сделана к твоему приезду. За нее отвечает сержант Верду. Диск передашь Маргарите в Ницце. Если возникнут вопросы финансового или технического обеспечения — связь, машины, техника и т.д., все к нашему русскому, полковнику Зайцеву: он еще из старого КГБ, и французский у него приличный, поймете друг друга. Его номера...

— Я знаю. Думаю, технически я достаточно вооружен. А машины, вертолет, самолет не понадобятся, я думаю. Сан-Тропез — городок маленький, там тесно....

Сан-Тропез — городок маленький, тут все друг друга знают. Если говорить не о сотнях туристов из разных стран, которые все лето пасутся на набережных, пляжах, узких улочках древнего городка на Лазурном берегу Франции, и даже не о «новых русских», скупивших ряд старых вилл и построивших десятки новых и приезжающих сюда на неделю другую, чтобы «оттянуться», а о тех, кто живет здесь постоянно.

С точки зрения Рамона Салми, рослого пятидесятилетнего финна, владевшего виллой на самом берегу, но чуть в стороне от шумных городских пляжей, у Сан-Тропеза было два недостатка: шумные и вульгарные русские и медузы. Причем распределялись они так, что отравляли и воздух (русские взяли за моду жарить вонючие шашлыки прямо на берегу моря) и море.

Море отравляли медузы.

Как правило, Рамон купался не в море, а в большом бассейне, наполненном чистой, отфильтрованной морской водой. Но в тот день случилась какая-то неполадка, и фильтр забило водорослями, а тело требовало ежедневной порции плавания в морской воде. Что в человеке сильнее привычки? Только упрямство. Что, по сути дела, тоже есть привычка.

В какой-то степени упрямство Рамона было связано с его профессией. Он был электронщиком, информационным аналитиком, работа эта требовала четкости и пунктуальности, сосредоточенности и чистоты. Все эти качества в Рамоне имели не только профессиональное происхождение, но и национальные истоки. Он был медлителен, хладнокровен, всегда спокоен и сосредоточен. Если при этом, по мнению жены и друзей, он и не отличался тонким чувством юмора, столь ценимого во Франции, то не страшно. Юмором сполна обладала его жена Мари-Аннет. Как и темпераментом, которого у нее было тоже на двоих, зато Рамон за двоих умел зарабатывать деньги.

Платили ему хорошо. Он был руководителем СИФ — Справочно-информационного фонда с компьютерной базой данных — могущественной империи Исы Назимова.

Еще дед Рамона, степенный Юри Салми, владелец большого хозяйства в местечке Куусковари на юге Финляндии, с юных лет приучал внука к главной мудрости финского крестьянина: когда везешь товар на рынок, не укладывай все яйца в одну корзину.

Компьютерные базы данных империи Исы Назимова находились в трех разных местах.

Все сведения по торговле алюминием, нефтью, глиноземом, фосфатами, оружием и комплектующими находились в Брюсселе. Там же были данные о всех людях в промышленности, правительстве, Госдуме, Совете Федерации, правоохранительных органах России, которые могли либо содействовать, либо мешать бизнесу Исы.