Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

— Я бы не позволил ему с такой легкостью от меня ускользнуть.

Глаза Генриха блеснули в предвкушении интересного зрелища.

— Что ж, хорошо. Просто отлично. Я уверен, что поединок сегодня будет на редкость занимательным, и не сомневаюсь, что участники останутся живы, — добавил он.

На этот раз Экстон не стал скрывать своих чувств.

— Не можешь же ты, милорд, стравливая нас, как собак, всерьез надеяться, что при этом не прольется никакая кровь?

— Вот именно, я очень на это уповаю. — Герцог перестал улыбаться и наклонился поближе к Экстону. — Никто не должен быть убит. Мои приближенные нужны мне живыми. К тому же награда остается прежней — красотка Беатрис де Валькур и все это, — герцог обвел просторный зал рукой. — Кстати, не знаешь ли ты часом, где скрывается ее сестрица?

Линии одевалась торопливо, позабыв о всяком кокетстве. Беатрис же, напротив, не спешила и под тем или иным предлогом отвергала платья, которые предлагали ее вниманию. Она требовала новые туфли, новую вуаль, новую рубашку. Даже леди Хэрриет, которая вопреки обыкновению проявляла недюжинное терпение, под конец не выдержала.

— Одевайся же скорее — и покончим с этим! — воскликнула она и для большего эффекта стукнула об пол посохом. — Оттяжки ни к чему не приведут. Даже твоя сестра это понимает.

Что верно, то верно — это Линии понимала отлично. Никто не был в состоянии ни отменить, ни даже отодвинуть на время событие, которое неминуемо должно было произойти сегодня. Беатрис становилась призом для одного из мужчин, который ради этого должен был пролить кровь другого. Какова будет судьба проигравшего, Линии не было известно. Она повернулась к бабке.

— Скажи, они будут сражаться насмерть?

— Разумеется, — сказала старуха. — Должна пролиться кровь. Существует, конечно, вероятность, что кто-нибудь из них запросит пощады, но…

— Но если проигравший будет взывать к милосердию, зачем его убивать? — спросила Линни, хотя ответ ей был известен заранее.

— Того, кто попросит о пощаде, убивать, конечно, не будут. Только будь уверена — из этих двоих никто взывать к милосердию врага не станет, — сказала как отрезала леди Хэрриет, — не такие они люди. Воины до мозга костей. Всю жизнь провели в походах. Даже трудно себе представить, чтобы кто-нибудь из них… — Тут она замолчала и подозрительно посмотрела на Линни. — К чему это ты задаешь такие вопросы? За него боишься? Ах, чуть не забыла! Ведь вчера ночью ты отправилась к нему блудить…

Линни прервала язвительную речь старухи короткой хлесткой пощечиной. Ничего подобного она делать не собиралась — просто сработала защитная реакция. Тем не менее, когда старуха от нее попятилась и, чтобы не упасть, ухватилась за подоконник, ни жалости к ней, ни сомнений в содеянном молодая женщина не испытала. Более того, обуреваемая леденящим гневом, она подступила к леди Хэрриет вплотную и бросила ей прямо в лицо горькие, выстраданные слова:

— Каждый день моего существования ты бессовестно меня унижала. И каждый день я старалась до седьмого пота, чтобы заработать от тебя хотя бы крупицу благодарности. Но теперь с этим покончено. Навсегда! То, что я совершила, было сделано ради сестры — и ни по какой другой причине. И уж конечно, не ради тебя! И запомни — я не шлюха и не позволю, чтобы меня так называли!

Линни впилась грозным взглядом в лицо старухи, втайне надеясь, что та окажет ей сопротивление. Правда, каким именно образом — Линни не имела понятия. К ее глубочайшему удивлению, в глазах старухи промелькнуло сначала изумление, потом страх. Она потерла щеку и медленно распрямилась.

— Ты свою роль сыграла… как должно, — наконец выдавила из себя леди Хэрриет. — Я на тебя больше зла держать не буду, обещаю, — добавила она уже спокойнее.

Линии во все глаза смотрела на бабку, будто видела ее впервые в жизни. Подумать только, неужели она все годы боялась эту старуху? Да она же нисколько не страшна! Как только эта мысль достигла ее сознания, гнев у Линии пропал — она совершенно успокоилась. Так, полыхнув на ветру, зависает на древке в полном безветрии флажок на копье. Однако на том месте, где прежде обитал страх, осталась пустота, которую не могла заполнить радость нечаянной победы. Прежде Линии прыгала бы до потолка, если бы ей удалось припугнуть старуху. Она готова была на все, чтобы добиться ее расположения. Но никакой награды за свое послушание так и не дождалась. Отныне же ругань старухи или ее одобрение перестали для нее что-либо значить. И Линии отлично это понимала.

Она отвернулась от бабки, которую ей удалось, наконец, научить уму-разуму, и посмотрела на объятую ужасом сестру.

— Прекрати трястись, Беатрис. Ты должна смело смотреть в лицо судьбе.

— Я не хочу выходить за него замуж. Он меня убьет, — с отчаянием пробормотала Беатрис. — Точно тебе говорю.

Линни взяла похолодевшие пальцы сестры в свои руки и вгляделась ей в глаза.

— Ничего он с тобой не сделает. Сейчас он, конечно, гневается, но на меня, а не на тебя. Он — человек справедливый. Со временем ты сама в этом убедишься.

Ее слова, однако, не произвели на Беатрис никакого впечатления.

— Очень может быть, что он и справедлив, но только по отношению к тебе. Меня же он сживет со свету… — Беатрис содрогнулась всем телом и замолчала. Чуточку успокоившись, она вытерла слезы тыльной стороной ладони. — Господи, как же я молилась, чтобы Юстас сегодня одержал верх!

Линни отвела от нее взгляд и покачала головой.

— Нет, лордом в здешних краях должен быть Экстон. Его семья жила здесь задолго до того, как в Мейденстоне появились де Валькуры.

— В таком случае выходи за него замуж сама! — закричала Беатрис. — И предавайся с ним радостям плоти. Ведь ясно же — ты в восторге от его ласк!

— Ему нужна… ты. — Когда Линии произносила эти слова, у нее перехватило горло, но секундой позже она справилась со своей слабостью. — Если Экстон де ла Мансе побьет де Монфора, ты выйдешь за него замуж и постараешься быть ему доброй и верной женой. — Она любила свою сестру больше жизни, но понимала, что та не привыкла и не умеет бороться с трудностями. — Ты, Беатрис, из рода де Валькуров. Никогда не забывай об этом. Поэтому все, что выпадет на твою долю, ты обязана принять спокойно и с достоинством. Ты должна добиться того, чтобы твой муж гордился тобой! Гордился, что ему выпала честь жениться на девице из рода де Валькуров!

Беатрис, услышав из уст сестры подобные слова, попятилась. Когда же Линни замолчала, она мрачно произнесла:

— Надеюсь все-таки, что сэр Юстас его победит.

— Этого не случится, — твердо сказала Линни, повернулась на каблуках и вышла из покоев.

Оказавшись за пределами комнаты, Линни, однако, сразу же сникла, и плечи у нее опустились. Она очень надеялась на победу Экстона и молилась за него. Семейство де Валькур слишком много задолжало сеньорам де ла Мансе. Несмотря на непримиримость и грубость Экстона, она не могла заставить себя его возненавидеть. Да что там говорить — она все еще любила его.