Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время - Сергей Федорович Платонов

и поэтому она не проявилась в чистой форме, а приняла вид сложной борьбы реакционного правительства, представлявшего собой и действующий порядок вообще, с приверженцами царя Димитрия, требовавшими не только восстановления прав сверженного царя, но и коренных общественных перемен. Мотивы политические перемешивались пока с социальными, прикрывая их не только от позднейшего наблюдения, но даже и от разумения современников, мучительно переживавших не вполне понятные общественные потрясения[112].

IV

Война царя Василия с «ворами». Действия под Калугой. Поход к Туле. Окончание войны с «ворами». Отражение рассказанных событий в московском законодательстве

Нет нужды вдаваться в подробности военных операций 1607 года для того, чтобы выяснить характер дальнейших событий, происшедших вслед за поражением Болотникова под Москвой. После того как Пашков вероломно покинул своего союзника и, «узнав свое согрешение, со всеми дворяны и с детьми боярскими отъехал ко царю Василию», под знаменами Димитрия осталась однородная, вполне определенная среда, которую на тогдашнем языке прозвали «ворами», то есть злоумышленниками. Это были «боярские люди и казаки». Под первыми летопись разумеет всех тех, которые сбежали из частных господских хозяйств «ново», то есть недавно, и еще не успели стать казаками, а под вторыми – тех воинских людей, которые пользовались независимой от правительства боевой организацией и, составляя правильные военные отряды, действовали под предводительством излюбленных вождей. После несчастного для «воров» боя 2 декабря их постигло страшное избиение. Многие из них с атаманом Митькой Беззубцевым отдались в плен. Сам Болотников с главными силами ушел по той дороге, по которой пришел под Москву, и засел в Калуге, «а с ним село в Калуге всяких людей огненного бою больше десяти тысяч». Отдельные отряды ушли от Москвы по другим дорогам и заняли много городов по украйнам, между прочим, захватили и Тулу.

Москва освободилась и торжествовала. Но положение все-таки было очень серьезно. Несколько областей государства было во власти «воров», они занимали города заоцкие, украинные, часть рязанских, часть понизовых. Астрахань была в бунте. На Северской украйне сбирались казаки с царевичем Петром. Вся южная половина государства, кроме смоленских и отчасти рязанских мест, отказывалась повиноваться Москве. Предстояла междоусобная война, для которой Шуйский принялся искать средств и людей в северных городах и волостях Замосковья и Поморья. Было ясно, что главным местом военных операций должна быть Калуга, где укрепились главные силы «воров». Туда Шуйский «по зимнему по первому пути» и направил свою рать под начальством больших бояр, князя Ф. И. Мстиславского, Ив. Ив. Шуйского и иных. Другие отряды были посланы на мордву под Арзамас, на Рязань и Украйну под Михайлов и Венёв, а также в обход Калуги под Козельск для того, чтобы отнять у Болотникова сообщение с Северой и с югом. Особому войску с Ф. И. Шереметевым во главе было поручено усмирять далекую Астрахань. Энергия Шуйского, однако, не скоро привела к торжеству. Осада Калуги затянулась; Болотников умел воодушевить свою рать, и она держалась с редким мужеством, несмотря на то что «в осаде в Калуге был голод великой, ели лошадей». Задержанные всю зиму под Калугой, воеводы Шуйского не успели очистить от «воров» других южных городов и тем дали возможность подойти на театр военных действий новому казачьему войску. В Тулу весной 1607 года пришел известный нам самозваный царевич Петр Федорович и с ним путивльский воевода, всей крови заводчик, князь Гр. П. Шаховской. Первый из них привел казаков с Терека, Волги, Дона и Донца, второй – северские отряды и казаков с Сейма и Днепра. Численность их войска превышала тридцать тысяч человек. Из Тулы они послали сильный отряд князя А. Телятевского под Калугу на выручку Болотникова. Телятевский разбил «в селе на Пчельне» воевод Шуйского и заставил Мстиславского снять осаду Калуги. Московские войска отошли к Серпухову, а Болотников перешел в Тулу. Первый акт борьбы, таким образом, затянулся на полгода и окончился далеко не в пользу Шуйского. Зимние кампании в то время чрезвычайно истощали войска, не имевшие правильного хозяйства; по этой причине, всего вероятнее, московские воеводы не могли достигнуть никакого успеха над «ворами»[113].

Зато к летней кампании 1607 года Шуйский успел хорошо подготовиться. В помощь служилым людям, московским и городовым, была собрана значительная «посоха» (с сохи по шести человек) в северных уездах и волостях и были вызваны отряды инородцев «с Казанского царства». Царь 21 мая сам выступил из Москвы к Туле и вел войска двумя дорогами: на Серпухов и на Каширу. Около Серпухова сошелся Шуйский с отступившим от Калуги корпусом Ф. И. Мстиславского и И. И. Шуйского, и здесь на время была устроена главная квартира московской армии. Восточнее в Кашире расположились войска князя Андрея Васильевича Голицына, и к ним подошли рязанские отряды князя Б. М. Лыкова, в том числе и отряд Пр. Ляпунова. На это-то левое крыло московских войск направились из Тулы «воры» в числе 30 тысяч под начальством князя А. Телятевского. На речке Восме, в нескольких верстах от Каширы, произошел 5 июня решительный бой. Телятевский был разбит, бежал в Тулу, а за ним к Туле явились и воеводы царя Василия. После второй счастливой для Шуйского битвы под самой Тулой Тула была окружена царскими войсками, и все «воры» с Шаховским, Болотниковым и царевичем Петром попали в осаду. Достигнув такого быстрого и важного успеха, Шуйский спешил им воспользоваться. Его отряды приводили в повиновение ему отдельные города и производили жестокие экзекуции в восставших местностях: «И по повелению царя Василия татаром и черемисе велено у краинных и Северских городов и уездов всяких людей воевать и в полон имать и живот их грабить за их измену и за воровоство, что они воровали, против Московского государства стояли и царя Василия людей побивали». Целая треть государственной территории отдана была на окончательное разорение и узаконенный грабеж. Для того чтобы сохранить свое добро от государевых людей, надобно было выпрашивать у царя особую охранную грамоту. В такой грамоте от царя объявлялось «дворянам и детем боярским, и татарам, и стрельцам, и казакам и всяким ратным людям», что царь пожаловал такого-то верного ему помещика: «поместья его воевать, и людей и крестьян бита и грабити, и животины имати, и хлеба травити и толочити, и никакого насильства чинити, и кормов сильно имати не велели; а велели есмя кормы покупати по цене». Надо заметить, что это было не единственное проявление московской жестокости к ненавистным для боярского правительства «ворам». Воеводы царя Василия и он сам, не задумываясь, осуждали на казнь сразу тысячи военнопленных. Еще тогда, когда, отбив Болотникова от Москвы, нахватали у него столько пленных, что для