Выстрелы в Сараево. Кто начал Большую войну? - Игорь Макаров

Пр.: — Рассказывал ты точно.

Чабринович: — Я не знаю, что его зовут Казимирович. Он не ученик, а закончил какую-то академию и был авторитетной личностью из Белграда.

Др Премужич: — Сколько ему лет?

Чабринович: — Он Танкосичев друг, и ему 30–40 лет.

Пр.: — Что было с ним?

Чабринович: — Я, когда сказал Цигановичу, когда мы говорили: надо бы совершить покушение, и мне нужны средства, он сказал, что есть какие-то люди, которые бы дали средства, и он договорится с ними. После мне сказал, что говорил с Танкосичем и тем другим, кто также вольный каменщик и, вроде, какой-то старейшина ихний, и тот отправился сразу после того за границу и объехал весь континент. Был в Пеште (восточной части Будапешта. — И. М.), во Франции, и в России… Каждый раз, как я спрашивал Цигановича, что с этим делом, он говорил: когда тот приедет. Рассказывал тогда Циганович, что вольные каменщики уже 2 года назад осудили на смерть пок. престолонаследника, но не имеют людей. После, когда мне дал браунинг и патроны, то сказал, что тот человек приехал вчера вечером из Пешта. Я знал, что он путешествовал в связи с этим и что ездил за границу и проводил какие-то конференции.

Пр.: — Знали ли другие, что он также в курсе дела, и присутствовал ли тут Принцип?

Чабринович: — Присутствовал несколько раз.

Пр.: — Что сказал Принцип, когда услыхал, что и он в курсе дела.

Чабринович: — Принципу было не по душе, что каждый знает, но Циганович сказал, что без этого нельзя.

Пр.: — Да не байки ли ты рассказываешь?

Обв/иняемый/:— Это чистая правда, во сто раз более истинная, чем все ваши документы о Народной одбране[432].

(…) Советник Хофман: — Кто вам сказал, что помянутый несколько /раз/ выезжал за границу?

Обв.:—Это мне сказал Циганович.

Др Премужич: — Разговаривал ли ты с тем человеком?

Обв.: — Нет.

Др Премужич: — Почему?

Обв.: — Потому что не был знаком с ним. Он не входил в наше общество. Наиболее интимно он дружил с Танкосичем, Цигановием и Джуро Шарацем.

Др Премужич: — Говорил ли Джуро Шарац о нем?

Обв.: —Да, говорил, что не хотел стать священником и что влиял на него в том смысле, чтобы и он не стал священником.

Др Премужич: — Как среди священства принят тот Казимирович?

Обв.: — Я не знаю.

Др Премужич: — У меня здесь есть Hriљuanski Vijesnik, в котором тот Казимирович был сотрудником.

Пр.: — Как он может быть и вольным каменщиком, и сотрудником Hriљuanskogo Vijesnika?

Обв.: — Вольные каменщики входят во все общества и во всех обществах работают на свои цели.

Др Премужич: — Здесь говорится, что др Радован Казимирович суплент (младший преподаватель гимназии. — И. М.).

Обв:. — Я не знаю.

Пр.: — Устанавливается из Hriљuanskog Vijesnika, церковно-богословская газета, которая выходит в Белграде под редакцией доктора Воислава Янича. Этот номер издан в апреле 1914 года и среди сотрудников главный доктор Радован Казимирович, суплен т.

Содержание: Первое слово, Дубровницкая религиозная политика, О национализме Ньегоша…(?), пения, О втором браке священника, Забытый Лепид, Второй съезд священников, Наши молодые богословы, Обозрение искусства, Библиография и затем Хроника.

Др Премужич: — Стало быть, нет ничего религиозного?

Пр.: — В биографии и критике есть Жизнь и деятельность митрополита Петра от Илича.

Др Премужич: — Пусть будет зачитан первый абзац, чтобы было видно, что пишут о вере.

Пр.: —Позднее.

Наумович — Почему вы только сейчас говорите о Казимировиче, а следствие и дознание так долго ведется.

Обв.: — Я не думал вообще о нем говорить. Я никак не упоминал то его имя и не знаю, идентичен ли он с тем.

Пр.: — Вы сами сказали, что просили оружие сначала у Народной одбраны, а сейчас выходите с вольными каменщиками.

Обв. — Я думал, что вы знаете больше о вольных каменщиках. Меня спрашивали, и они говорили, что я там хвалился, что сам стал вольный каменщик. Я ничего о том не говорил. И не имел намерения о том говорить. Только то могу утверждать, что не имею никакой связи с Народной одбраной. Знаю, что война между Австрией и Сербией, и потому та Народна одбрана притягивается.

Др Премужич: — Почему раньше не говорил о нем?

Обв. — Я его не знаю, только слышал о нем.

Пр.: —Принцип, что с тем Казимировичем?

Принцип: — Я не знаю, тот ли это др. Радован Казимирович, только знаю, что тот человек звался Казимирович, что ему около 28 лет и что закончил 4 года назад Духовную академию в России. Рассказывал мне Шарац о нем, что он Шараца отговаривал, чтобы тот также не стал священником. Знаю, что он интимный приятель Танкосича. Знаю, что мне Циганович говорил о вольных каменщиках. Я сказал, что не имею желания знакомиться с ними и что смешно, когда приходят другие люди со стороны[433].

II. КИЕВ КАК ШКОЛА НИГИЛИЗМА

Обратим внимание на важное замечание Принципа: Казимирович не хотел быть священником и отговаривал от этого товарища. Что его так отпугивало? До конца не ясно, но, обратившись к сайту Сербской патриархии[434], я обнаружил, что Р. Казимирович не был высокого мнения о духовной академии как научной институции, и более чем вероятно, что это предубеждение он вынес из стен Киевской духовной академии, которую окончил в 1907 году.

В Киевскую академию, самую южную в Российской империи, обычно принимали выходцев с Балкан и Ближнего Востока (сербов, черногорцев, болгар, румын, греков, сирийцев). Так, в 1911 году из 209 студентов Академии иностранцами были 43 (в их числе 13 сербов). С 1900 по 1904 год в Киеве обучался иеромонах Досифей (Васич), впоследствии ставший Загребским митрополитом (ныне прославлен Сербской церковью в лике святых).