Филогенез - Алан Дин Фостер

Пресса ежедневно передавала свежую информацию обо всем, что делали братья по разуму. Все, связанное с ними,— жесты, фразы, одежда, цвет волос, поведение — немедленно вошло в моду на Земле и в колониях. Пайтарам подражали.

Чудесные инопланетяне немногое смогли предложить земным ученым, однако демонстрировали полную готовность поучиться у землян чему угодно, хотя их сдержанно-официальный стиль общения слегка этому мешал.

По правде говоря, чрезмерная увлеченность людей вновь открытой расой негативно отразилась на отношениях с другими разумными существами, контакт с которыми был установлен ранее. Про транксов практически забыли. Конечно, ученых и ксенологов несложно понять — трудно уделять время и силы общению с насекомовидным созданием с фасетчатыми глазами, шевелящим усиками, когда имеется возможность изучать физически совершенных мужчин и женщин, однозначно выглядящих как млекопитающие. Широкая общественность придерживалась того же мнения.

И в то время как на Бали поступали десятки тысяч запросов о работе с пайтарами, с транксами никто не хотел даже разговаривать. Извиняться перед ними выпало тем специалистам, которые контактировали с ними и раньше. Однако необходимость развития взаимоотношений между людьми и транксами не исчезла, потому требовалось искать методы дальнейшей работы в этом направлении.

Хэтвапредек стояла посреди ухоженных растений, заботливо высаженных в плодородную почву, которая служила крышей подземной колонии, и рассматривала окружающий ее чуждый мир. Она ничуть не опасалась, что ее кто-нибудь увидит. Еще до того, как около двадцати земных лет назад произошло преждевременное рассекречивание колонии, которое, впрочем, пошло только на пользу дела, обитатели подземного улья свободно передвигались по этой части мира, эгоцентрически называемого здешним населением Землей. Естественно, транксы строго придерживались ограничений, которые были обговорены с человеческим правительством. И Хэтвапредек пользовалась каждым удобным случаем, чтобы еще раз выйти наружу.

Конечно, это не Ульдом и не Ивовица, но влажные тропические леса, минимально пострадавшие в ходе прогресса цивилизации землян, напоминали ее родную планету.

Яйцеклады самки слегка дернулись, когда, широко расставив все шесть ног, она стала устраиваться на скамейке, замаскированной под ствол упавшего дерева.

В подлеске слева скрывалась тварь, чей запах был очень хорошо ощутим. Усики сами повернулись в ту сторону — и Хэтвапредек почуяла запах тигровой кошки раньше, чем увидела ее. Кошка опустила голову, разглядывая широко раскрытыми глазами нечто слишком большое и чужеродное, чтобы стать обедом. Затем растворилась в окружающей зелени, мелькнув, как струя желтого дыма.

Самка не стала оборачиваться, когда сзади раздался хруст веток, листьев и других органических остатков, характерных для этого леса. Голос и интонации приближающегося человека были ей хорошо знакомы. Аджами, представлявший во Всемирном Совете Северную Африку, часто посещал колонию. Он настолько увлекся транксами, что остался работать с ними даже тогда, когда срок его командировки закончился. За время совместной работы его и старшего советника Хэтвапредек связало нечто большее, чем простое профессиональное сотрудничество.

Без всяких церемоний человек сел на бревно рядом с транксом, ничуть не заботясь о том, что может испачкать свой термокомбинезон. Жара его ничуть не беспокоила, но термочувствительная ткань несколько облегчала существование в здешней влажности.

Некоторое время они сидели без единого слова, наслаждаясь обществом друг друга и видом окружавшего их девственного леса. Затем Хэтвапредек щелкнула жвалами и сделала приветственный жест, повернувшись в сторону землянина. Она не задумывалась над подбором слов и звуков, потому что по праву гордилась своим уровнем земшарского.

— Какие новости из Балийского роя?

Потянувшись, Аджами провел рукой по своей аккуратно подстриженной бороде. Его ответная фраза была усыпана щелчками и свистом — он научился им в ходе интенсивного изучения высоко- и низко-транксского. Многие дипломаты использовали элементы языка транксов, дававшие возможность очень кратко выразить мысль или намерение. Такая манера разговора с использованием языков обеих разумных рас развилась сама собой в ходе общения их представителей, хотя никто не обратил на это большого внимания. Даже те, кто лишь временно сталкивался с транксами по долгу службы, со временем начинали пользоваться их речью. Один из земных дипломатов, увлекавшийся в свободное от работы время лингвистикой, назвал новый язык симворечью. Зародившись, как игра или шутка, со временем такая система общения выросла в нечто куда более значительное. Однако большинство представителей обеих рас даже не догадывалось об этом.

Особенно сейчас, когда всеобщее внимание было поглощено пайтарами.

— Установление торговых отношений пока находится в стадии обсуждения, у него есть как сторонники, готовые ухватиться за любую возможность, так и противники, подвергающие такие возможности сомнению.— Человек стряхнул дюймового муравья со своего левого ботинка. Двигая жвалами, муравей с отчетливым щелчком упал среди листьев и уполз.— Во-вторых, заключено соглашение о культурных связях и получено разрешение на расширение здешней колонии.

Собственно, именно по этому деликатному поводу он и прилетел в Амазонский заповедник.

— Почему люди, которые этим занимаются, так недоброжелательны к нам? Ведь такие взаимоотношения только пойдут на пользу экономике обеих рас,— проговорила самка транкса.

— Ты же знаешь, колонии проявляют куда больше энтузиазма,— он шутливо поклонился.— Культурные обмены среди скульпторов, поэтов, художников и музыкантов — пожалуйста. Но стоит делу коснуться денег, пульс учащается и люди начинают проявлять свой истинный характер.

— У нас пульс и давление крови не скачут так, как у вас. Иначе мы бы просто взорвались,— проворчала Хэтвапредек.

— Некоторые из нас и вправду взрываются.— Аджами вздохнул и добавил: — Иногда мне кажется, лучше было бы последовать зову сердца и заняться археологией, а не политикой, которая редко доставляет мне удовольствие.

— Понимаю. Я сама хотела стать пин!!стером.

Он непонимающе моргнул.

— Боюсь, никогда не слышал этого термина.

— Так называют того, кто сажает растения ради их пищевой ценности, но также руководствуясь соображениями эстетики. Этакий гибрид скульптора и фермера. Жить в согласии с растениями проще, чем с разумными существами. Они с тобой не спорят.

Аджами хмыкнул.

— На моей родине еще как спорят. Там они растут с неохотой, если вообще растут. Очень скудная почва.— Он нагнулся и зачерпнул горсть земли из-под листьев.— Не то что здесь. Тут можно просто плюнуть — и вырастет что-нибудь совершенно неожиданное.

— Может, нам надо просто плюнуть на отношения между нашими расами? — не упустила возможности подколоть Хэтвапредек.