Блеск и нищета шпионажа - Михаил Петрович Любимов

борьбе за власть». (Примечательно, что разговор шел в 1938 году, когда вся страна была залита кровью.)

Судоплатов с восторгом слушал указания вождя, который вдруг спросил: «Каковы личные пристрастия Коновальца? Их нужно использовать…» Тут Судоплатов и рассказал вождю, что Коновалец любит шоколадные конфеты и не упускает случая, чтобы купить коробку-другую. Сталин предложил обдумать это и спросил на прощание, понимает ли разведчик всю политическую важность возложенной на него миссии. «Да! — ответил Судоплатов. — Ради этого я не пожалею своей жизни». — «Желаю успеха», — просто сказал Сталин.

Началась разработка операции, изготовление бомбы в камуфляже. Судоплатов получил фальшивый чешский паспорт и огромную по тем временам сумму — 3000 долларов. Напутствовал его Шпигелылас (его вскоре расстреляли): «Вот тебе вальтер. Если накроют, ты должен вести себя как мужчина». Однако очень подробно обсуждались все варианты ухода после «экса», Павлу был вручен железнодорожный билет, годный для проезда в любой город Западной Европы в течение мая — июня (еще одна предосторожность, зачем зря «светиться», покупая каждый раз билеты?), после проведения операции шеф рекомендовал чуть изменить внешний вид, купив плащ и шляпу.

На пароходе боевик читал пространные статьи о врагах народа — кровопускание устроили мощное, и из кадров внешней разведки уцелели лишь единицы. Он верил и не верил в то, что его товарищи по оружию могли быть вражескими шпионами, но он был молод, не очень образован, не слишком искушен в делах политических. И свято верил в коммунистическое будущее, в правоту дела партии и мудрость товарища Сталина.

Все было просто и ясно для паренька, родившегося в 1907 году в украинском городке Мелитополе в семье мельника, где было пятеро детей. Отец — украинец, мать — русская. Начальная школа, бедная семья, любимая книга «АВС коммунизма» Николая Бухарина. В 12 лет убежал из дома и присоединился к полку Красной Армии, отступавшему из Мелитополя под напором белых; бои на Украине; служба в разведотделе дивизии — все-таки умел читать и писать. После установления советской власти на Украине вернулся в родной Мелитополь, где работал в местной ЧК, в 1927 году направлен в харьковское ОГПУ, там и женился на сотруднице органов Эмме Кагановой, с которой прожил всю нелегкую жизнь. Молодой чекист стремился, как и все поколение, к самоусовершенствованию, в свободное от работы с агентурой время посещал лекции в Харьковском университете. В 1933 году переведен в. Москву в Иностранный отдел, а вскоре — нелегал с задачей проникновения в украинскую эмиграцию.

Дела шли прекрасно, и в голову не приходило, что впереди и война, и тюрьма, и реабилитация лишь в 1992 году, и даже иск украинской прокуратуры в том же году по убийству Коновальца (ныне национального героя Украины), в котором было отказано, ибо полковник не только оставил много кровавых следов на Украине вместе с Петлюрой (его ОГПУ убрало еще в конце двадцатых), но и официально объявил террор против советской власти. На войне как на войне.

Все было ясно тогда: религия — опиум для народа, Бердяев, Ильин и Федотов — злейшие враги, Ленин в башке и наган в руке.

И только в страшном сне могло бы привидеться Павлу Анатольевичу, что в почтенном возрасте 87 лет он издаст толстую книгу мемуаров о своей тайной деятельности, и не в обезличенном виде, как пишут учебники для подрастающих поколений внутри спецслужб, а с именами и кличками агентов и сотрудников, описаниями операций и закрытых совещаний, и издаст ее не для служебного пользования, а в стане тех, с кем он ожесточенно боролся всю жизнь, считая главным препятствием на пути триумфального шествия коммунизма. Книга «Специальные задания», появившаяся в США, прогремела сенсацией на весь мир.

Я имею несчастье считать, что мемуары лишь в ничтожной мере отображают действительный ход вещей. В самом деле, что может написать человек о событиях пятидесятилетней давности, если даже вчерашний день видится каждому из нас по-разному? Документы тоже гораздо беднее жизни, а чаще всего ничего общего с ней не имеют. Потом пимены, обложившись монбланами бумаг, начинают писать свою историю, которая всего лишь их, пименов, личный взгляд на мир. В этом смысле историческое исследование отличается от романа, как правило, лишь сухой, скучной и малохудожественной формой.

Тем не менее перед нами свидетельства незаурядной личности, прошедшей, как и все поколение, сквозь огонь и воду. В жизни Судоплатова, как и у всех нас, грешных, тьма перемешана со светом, тьмы, наверное, побольше, вряд ли он раскрывает все.

В сдержанной форме проходят мотивы разочарования в тоталитарной системе (это он осознал лишь после ареста) и некоторого покаяния («мы должны чувствовать раскаяние, ибо сознательно или бессознательно мы были втянуты в операцию гигантской репрессивной машины в отсталой стране»), громко звучит острая ненависть к Хрущеву, который вместе со своими соратниками отыгрался на Берия и группе старых чекистов, расстреляв и бросив их в тюрьму, хотя и его, и Молотова, и остальных долгожителей по справедливости должна была ожидать петля как убийц — клевретов Сталина.

«Сталин, Молотов и К0 совершили преступления, но они превратили отсталую страну в великую державу, их же преемники тоже совершили преступления, но занимались разрушением державы. Все закончилось распадом Союза при Горбачеве и Ельцине».

Что ж, эти мысли разделяют большинство ветеранов, даже несмотря на то, что держава сломала многим жизни и всегда обирала до нитки. А в наше время жить им просто невыносимо…

Убийство Коновальца послужило блестящим трамплином для Павла Анатольевича, и он стал заместителем начальника разведки и шефом по «мокрым делам». Страшное это было время, и завесу над ним он поднимает осторожно…

Помнится, в начале шестидесятых, еще до падения Хрущева, нам, тогда молодым разведчикам, подбросили для пересмотра личные дела репрессированных коллег с реестрами, где значились белые воротнички для гимнастерки, часы «Буре», носовые платки расстрелянных, свято хранившиеся где-то в КГБ. Там же были и письма жен и детей «из глубины сибирских руд» с просьбами о помиловании, с описаниями страшной своей жизни. И еще там были протоколы допросов, которые проводили их же коллеги, между прочим из тех же подразделений.

Они-то и выжили, а если посмели бы поднять голос…

Бог им всем судья!

Сталин поставил перед Судоплатовым новую задачу: ликвидировать Троцкого, жившего в Мексике. После расстрела Ежова и прихода к власти Берия (он и с живым наркомом не церемонился, ласко называл «дорогой Ежик» и хлопал по плечу) Судоплатов ожидал ареста — а тут удача!

Правда, он прямо сказал Сталину, что не сможет сам провести этот «экс», ибо не знает испанского,