Обещание - Джоди Пиколт

— Хорошо, — прошептал он. — Обещаю.

Однако Крис, несмотря на то что прижимал Эмили к себе, почувствовал, как между ними выросла стена, — сидя кожа к коже, он больше не чувствовал ее тепла. Эмили, словно ощутив то же самое, еще крепче прижалась к Крису.

— Я рассказала тебе, — негромко произнесла она, — потому что не знала, как могла бы не рассказать.

Крис заглянул Эмили в глаза, понимая всю глубину ее признания. Но какая разница, если результат все равно один, пыталась ли Эмили объяснить, почему хочет свести счеты с жизнью, или вдруг постучат в дверь и сообщат, что Эмили покончила жизнь самоубийством?

— Нет, — спокойно пообещал он, исполненный надежд. Он взял ее руки и сжал их. — Я тебя не брошу.

Эмили взглянула на Криса, и на секунду он смог прочесть ее мысли. Мэлани, бывало, говорила, что они как близнецы, со своими секретами, со своим молчаливым языком. В то мгновение Крис почувствовал ее страх и покорность, ощутил смешанную боль оттого, что снова и снова натыкался на каменную стену. Эмили отвела взгляд, и Крис смог начать дышать.

— Дело в том, Крис, — сказала Эмили, — что не тебе решать.

Крис сделал в воде стремительный рывок, проплыл четыре круга фристайлом, чтобы согреться. Плавание всегда способствовало размышлениям — чем еще заниматься на пятидесятиметровке, как не думать? Проплывая круг за кругом, он вспоминал периодическую таблицу, терминологию теста на проверку академических способностей и даже репетировал речь, которую произнесет перед Эмили, чтобы она с ним переспала. Бóльшую часть времени он плыл лениво, не сбиваясь. Но при мысли о смерти — и Эмили — его руки заработали быстрее, а ноги забили по воде, словно он пытался обогнать собственные мысли.

Проплыв двести метров, он с бешено колотящимся сердцем выскочил из бассейна. Снял очки и шапочку, вытер полотенцем волосы и присел на одну из скамеек, стоявших вдоль бассейна. К нему подошел улыбающийся тренер.

— Прибереги рекорды для соревнований, Харт, — сказал он. — Это всего лишь тренировка. Не убивай себя.

«Не убивай себя».

Он не мог позволить Эмили совершить это — все просто. Может быть, он действует исключительно из эгоистических соображений, но однажды Эмили будет ему благодарна за то, что он спас ей жизнь.

Что бы ее ни тревожило — в чем, черт побери, она не может ему признаться? — абсолютно все можно решить. Особенно если он будет рядом, чтобы помочь ей.

Его осенило. Вот он выход! Эм хотела, чтобы он ее понял и хранил молчание. Если он подыграет, у него появится шанс ее отговорить. Даже в самую последнюю минуту. Он сделает вид, что эта безумная идея с самоубийством вполне приемлема, а потом, как белый рыцарь, появится и спасет Эмили от себя самой. Никто и никогда не должен узнать, что могло произойти. И тогда он не нарушит данное ей обещание никому не рассказывать об этом ужасном плане. Цель оправдывает средства.

Крис и мысли не допускал, что у него может ничего не получиться.

Услышав свисток тренера, он встал, чувствуя себя намного лучше, и бросился в бассейн, чтобы еще раз преодолеть двухсотметровую дистанцию.

Эмили ждала его после тренировки. Она тоже задерживалась в школе и обычно сидела за мольбертом в классе рисования и заканчивала рисовать как раз вовремя, чтобы встретить Криса после тренировки, потом он отвозил ее домой. Она ждала его на стуле у фонтана возле раздевалки для мальчиков, ее руки едва слышно пахли скипидаром, а куртка валялась у ног, похожая на комнатную собачку.

— Привет! — крикнул Крис, направляясь к Эмили. На его плече болталась большая спортивная сумка.

Он нагнулся и поцеловал ее в щеку. Она вдохнула его запах, эту удивительную смесь мыла «Сейфгард», хлорки и моющего средства. На его коротких бачках все еще блестели капли воды после душа. Он стоял так близко, что она высунула язык и поймала капельку. Эмили закрыла глаза, чтобы эта картинка навсегда врезалась в память и она могла забрать ее с собой.

Она шла рядом с Крисом к стоянке, где стояли машины учащихся.

— Я тут думал, — начал Крис, — о том, что ты сказала в субботу.

Эмили кивнула, не поднимая глаз.

— Я хочу, чтобы ты знала — официально заявляю, — меньше всего на свете я хочу, чтобы это произошло, — продолжал Крис. — Я сделаю все, чтобы ты передумала. — Он глубоко вздохнул и пожал ее руку. — Но если… все-таки… до этого дойдет, я бы хотел находиться рядом с тобой.

Когда он произнес эти слова, Эмили поняла, что, вероятно, еще не все потеряно, если подсознательно она так ждала его ответа.

— Я не возражаю, — сказала она.

Крис развернул искусную, не гнушающуюся ничем кампанию, чтобы показать Эмили, чего она может лишиться. Он водил ее в рестораны, где ужин стоил целую сотню, и возил на пристань любоваться закатом солнца, медленно исчезающим в Атлантическом океане. Он нашел старые записки, которые они передавали друг другу в консервной банке по веревке, протянутой между двумя домами, — устройство сработало ровно три раза, пока банка навсегда не застряла в соснах, растущих между их домами. Он дал ей прочесть груду требований для поступления в колледж, как будто ее мнение было решающим для принятия решения. Он занимался с ней любовью, предлагая свое тело одновременно и нежно, и напористо, не зная, как лучше донести до нее частичку своей души, чтобы она смогла залатать свою.

А Эмили страдала. И точнее Крис сказать не мог: она выдерживала все, что он воздвигал у нее на пути, но как-то отстраненно, как будто смотрела с высоты и уже давно для себя все решила.

К удивлению Криса, Эмили не отступала ни на йоту. Он пытался представить, в чем могла заключаться ее проблема, со всей стойкостью и стратегической дальновидностью полководца, решившего возглавить вторжение. Она продолжала молчать, а ему снились кошмары: Эмили стала наркоманкой, она стала лесбиянкой, Эмили списывала во время экзаменов — из-за всего этого он не стал любить ее меньше.

Он пытался узнать ее тайну хитростью, пробовал играть в «Двадцать вопросов», он даже пытался ее запугать. Эмили только крепче стискивала зубы и отворачивалась, и Крис начинал паниковать, что потеряет ее раньше, чем предполагал. Можно было давить до определенного момента, потому что если она начнет догадываться, что он на самом деле не собирается помочь ей покончить с собой, его затея — его героический поступок по ее спасению — будет провалена.

— Я не могу об этом говорить, — повторяла она.

— Ты просто не хочешь, — поправлял ее Крис.

Эмили в отчаянии говорила, что своими расспросами Крис делает ей только больнее. Если он на самом деле ее любит, пусть прекратит задавать вопросы.

А Крис, словно устав от бесполезных разговоров, качал головой.

— Не могу, — уверял он.

— Просто не хочешь, — передразнила Эмили, пристыдив его за то, что он в очередной раз поднял эту тему.