Непристойно богатый вампир - Женева Ли

Я сделал глубокий, спокойный вдох и заметила человека, наблюдавшего за нами с другой стороны мощеной улицы. Он помахал мне рукой.

― Кажется, кто-то узнал тебя.

Джулиан поднял голову, и на его лице промелькнул призрак хмурости. Через мгновение к нам присоединился мужчина ростом не выше меня. Холодные темные глаза изучали меня, когда он приветствовал Джулиана.

― Руссо! Я надеялся встретить тебя.

― Буше. ― Джулиан пожал ему руку. Мужчина был в бархатных перчатках, и я подумала, не вампир ли он. По его внешности я бы этого не предположила. Он выглядел обычным по сравнению с другими представителями этого вида, которых я встречала. ― Позволь представить тебе Тею.

Буше двинулся, чтобы поприветствовать меня поцелуем, но Джулиан зарычал.

Действительно зарычал.

Мы оба уставились на него.

― Я вижу, ты нашел свою пару, ― сухо сказал Буше. Он продолжал изучать мое лицо. ― Простите, мне кажется, что я вас откуда-то знаю.

― Тея была на коктейльной вечеринке в Сан-Франциско.

― Ах, да, а как ваша фамилия?

Я напряглась.

― Мельбурн.

― Тея играла в квартете, ― пояснил Джулиан.

― Интересно. ― Если у Буше и было мнение по поводу наших отношений, то он держал его при себе. ― Я уверен, что твоя мать рада появлению в семье музыканта.

― Возможно, если она сможет принять, что Тея ― человек. ― В словах Джулиана прозвучала горечь.

В душе я радовалась, что он ничего не сказал о предположении Буше относительно нашего статуса. Но я подавила свое волнение. Это было не более чем частью нашей договоренности. Конечно, ему нужно было изображать серьезные отношения со мной.

― На чем вы играете? ― спросил меня Буше.

― На виолончели. ― Даже просто сказать это было больно. ― Когда я дома.

― Ты должен сводить ее к Берлиозу. Он работает над чем-то новым, ― сказал он Джулиану.

― Да поможет нам Бог, ― пробормотал Джулиан.

― Гектор Берлиоз? ― спросила я, расширив глаза. ― Он уже несколько веков как умер!

― Не говори ему об этом. Я думаю, он убедил кого-то обратить его, чтобы он смог закончить оперу, ― сказал Джулиан.― Она до сих пор не закончена.

― Вы знакомы с его творчеством? ― Буше был впечатлен. ― Теперь ты просто обязан отвести ее. В последнее время он особенно угрюм.

― Я как раз собирался туда. Я надеюсь, что у него есть виолончель.

― Конечно, есть. ― Буше махнул рукой, но потом наклонился. ― Вопрос в том, продаст ли он ее вам?

― Некоторые вещи никогда не меняются. ― Джулиан улыбнулся, как будто Буше бросил ему вызов. ― Мы увидимся сегодня вечером?

― Да, мне официально разрешено вернуться в Гарнье. — Он прищурился. ― Как будто они могут меня не пустить!

― Возможно, мы еще увидимся.

Мы попрощались, и я повернулась к Джулиану.

― Я хочу встретиться с Берлиозом.

Он рассмеялся и указал на тихую улочку.

― Сюда.

В конце мощеной булыжником улочки нас ждал музыкальный магазин. Но это был не просто музыкальный магазин. В витринах сами собой играли инструменты.

Джулиан прижал палец к губам.

― Слушай.

Я закрыла глаза и выполнила указание. Знакомая мелодия донеслась до меня, и я улыбнулась.

― Что ты слышишь? ― спросил он.

Я открыла глаза и посмотрела на него.

― Шуберта? Разве ты не узнаешь его?

― Они играют свою музыку для каждого, ― пробормотал он. ― То, что мы хотим услышать.

Я проглотила этот лакомый кусочек информации, не зная, как его переварить. Я начала спрашивать, что он услышал, когда дверь в магазин распахнулась. Из дверного проема на нас смотрел невысокий мужчина с дикими глазами. Он тряхнул головой, разбрасывая во все стороны массу седых кудрей.

― Человек, ― сказал он, пристально глядя на меня.

― О, ну, да.― Я не была уверена, ждал ли он подтверждения.

― Мне это неинтересно, ― сказал он Джулиану и собрался закрыть дверь.

Джулиан поймал ее носком ботинка.

― Я не продаю закуски, Берлиоз, ― сказал он. ― Она виолончелистка.

Я заставила себя сохранять спокойствие и не реагировать на то, что встречаюсь с музыкантом, которого считали умершим более ста лет назад. Берлиоз секунду изучал меня, а затем отрывисто сказал:

― Это мы еще посмотрим.

Не говоря больше ни слова, он удалился в магазин. Дверь осталась открытой, и Джулиан подошел к ней.

― Он не верит, что я виолончелистка, ― тихо сказала я Джулиану.

― Он страдает от отсутствия компании. ― Джулиан пожал плечами. ― Некоторые считают, что это плохо для него — это сводит его с ума.

― А ты?

― Я думаю, что он уже был немного сумасшедшим до того, как кто-то сделал его вампиром, котёнок.

― Это обнадеживает. ― Но мои опасения улетучились, когда я переступила порог магазина и увидела груды бесценных инструментов и свернутых свитков, разбросанных вокруг меня.

Джулиан прошептал:

― Ничего не трогай, если только…

Он замолчал, когда Берлиоз подошел и сунул мне в руки виолончель.

― Играй, ― потребовал он.

Я взяла ее дрожащими пальцами и кивнула. Но как только она оказалась в моих руках, я расслабилась.

― Что бы вы хотели, чтобы я сыграла?

― То, что ты хочешь, ― неопределенно ответил он, наклонив голову.

Это был тест. Я улыбнулась ему, зная, что это испытание я пройду.

***

Через час мы вышли, и хозяин магазина сам договаривался о доставке виолончели в дом Джулиана. Я покорила Берлиоза, который обычно отказывался продавать свои инструменты, сыграв по памяти четвертую часть его «Фантастической симфонии».

Мы бродили по улицам, заглядывая в витрины магазинов, увитых плющом. Джулиан постоянно покупал мне пирожные, словно не был уверен, сколько еды нужно человеку. Я не жаловалась.

В конце концов, солнце начало садиться, окрашивая небо в яркие цвета.

― Это прекрасно, ― сказала я, любуясь Парижем в сумерках.

― Действительно, ― пробормотал Джулиан. Я подняла глаза и увидела, что он наблюдает за мной. Он грустно улыбнулся и посмотрел на часы. ― К сожалению, нам пора возвращаться домой.

― А мы можем прийти сюда еще раз? ― спросила я.

― Если хочешь. ― Но та же грусть, что омрачила его улыбку, пропитала его слова.

Если будет время. У нас было всего несколько недель в Париже, и сегодня вечером светский сезон для нас обоих начнется