Короли Жути - Николас Имс

– Ага, желаю удачи, – сказал Клэй, понимая, что Гэбриель говорит это не всерьез. То есть Клэй думал, что приятель говорит не всерьез, – иногда Гэба было очень трудно понять.

– Так ведь они не пойдут, – сказал Гэбриель. – Не пойдут, и все тут. После этой нашей вылазки они скорее обосрутся, чем пойдут за мной в нужник. А вот если ты их попросишь… Если Клэй Купер в одиночку соберется в Жуть, или в Стужеземье, или даже в мерзлую преисподнюю Морозной Матери, за ним пойдут все. Да ты и сам знаешь, что пойдут. Вот и я знаю.

Клэй никогда не мнил себя вожаком «Саги», да и сейчас им не был, что бы там ни говорил Гэбриель. Всю свою бытность наемником он шел, куда указывал Гэб, убивал тех, кого велел убить Гэб, тратил деньги, которые ему давал Гэб… В общем, его, как палый лист, несло неверное течение желаний и стремлений Гэбриеля.

Безусловно, случалось, что Клэй помогал товарищам отыскать выход из какого-нибудь затруднительного положения, а иногда даже первым делал тот нелегкий шаг, который никому делать не хотелось. А если уж совсем начистоту, то, бывало, он самостоятельно, без всяких Гэбриелевых приказов или позволений, убивал тех, кого надо было убить. Например, Келлорека.

Клэй все еще размышлял над словами Гэбриеля, когда дорогу в очередной раз перегородила каменная осыпь, где среди валунов Дейн обнаружил бесценное сокровище.

– Дурандий! – воскликнул он, размахивая обледенелым черепом какого-то неудачника.

Грегор тут же пришел брату на выручку:

– Надо же, и впрямь дюрамантий! Молодец! Мы потом его получше рассмотрим.

Отобрав у Дейна находку, Грегор вручил ее Гэбриелю, который поспешно передал ее Мугу, а тот отбросил ее подальше, в снег.

Идти становилось все труднее. Узенькая тропка круто взбиралась по обледенелому, заснеженному склону. Студеный ветер, озлобившись, норовил подтолкнуть к обрыву, будто отъявленный забияка, мол, прыгай, трусишка. Справа громада пика Освобождение подпирала облака, слева Теснина – лабиринт узких ущелий – рассекала горный массив поперек. Зябко ежась под тяжелой медвежьей шкурой, Клэй пожалел, что не согласился на предложение Матрика. Там, внизу, в ущельях, было гораздо теплее и можно было не бояться высоты.

«Зато там великаны, – напомнил он себе. – Они страшные». От этой мысли на душе немного потеплело. Во всяком случае, ноги задвигались быстрее.

А потом в пелене вихрящегося снега мелькнула хрустальная арка ледяного моста, переброшенного с одной стороны пропасти на другую. Последний, смертельно опасный участок Стылого тракта.

Что ж, по здравом размышлении великаны не такие уж и страшные.

Перед самым мостом на путников напали раски.

Клэй шел впереди, стараясь не коситься влево, на отвесную стену пропасти, и тут с крутого утеса справа с пронзительным, визгливым воплем слетело чудовище. Клэй бросился ему навстречу, чтобы оказаться подальше от края, и прижал раска к камням, давая приятелям возможность гуськом проскользнуть мимо.

Клэй ни разу в жизни не видел расков вблизи, но не слишком обрадовался, оказавшись с одним из них лицом к лицу. Размерами чудовище не уступало самому Клэю. Встрепанные сине-зеленые космы водорослями липли к костлявым плечам, глаза были белыми, как молоко, а из пасти несло кровью и почему-то мятой. Нос, длинный и острый, как сосулька, угрожающе нацелился Клэю в лицо. Клэй заломил твари передние лапы, но когти задних царапали ему живот – не будь кольчуги, остался бы без кишок.

Краем щита он саданул раска по шее, с хрустом ломая позвонки. Раск по-прежнему сопротивлялся.

– Эй, как эту дрянь убить? – окликнул Клэй Муга.

Волшебник обернулся, сдвинул на затылок огромную меховую шапку и сказал:

– А фиг его знает!

– Да я серьезно!

– И я тоже. Разве что поджечь… Только где же огня… Ой, погоди!

Муг опустился на колени, порылся в бездонной суме и с торжествующей улыбкой вытащил моток веревки. Клэй поначалу не понял, какая ему польза от веревки, и лишь потом сообразил, что это трос-огневик.

Краем глаза он уловил какое-то движение справа: еще один раск, соскользнув с утеса, направился к путникам.

– Муг, скорее! – прохрипел Клэй.

Волшебник оторвал от мотка кусок, подбежал к Клэю и соединил концы веревки. Веревочная петля, зашипев, вспыхнула, и Муг затолкал ее в разинутую пасть раска. Яростный вопль сменился криком боли, и голова чудовища растаяла, как свеча, оплавленная дыханием дракона.

«Можно и так», – подумал Клэй.

Он отскочил, потому что к его ногам упало сияющее огненное кольцо – недавний обрывок веревки, – и торопливо обернулся навстречу второму раску, который, скрежеща зубами и растопырив когтистые лапы, подлетел к нему. Клэй отступил в сторону, вскинул щит на плечо и столкнул тварь с тропы в пропасть.

Вслед за остальными Клэй с Мугом вбежали в длинный проход, который, как помнилось Клэю, в прошлый раз, по зиме, больше напоминал туннель, а не открытую веранду. Сейчас раски запрыгивали на тропу сверху, проскальзывая в расщелины во льду, а впереди дорогу преграждала целая стая. Гэбриель на ходу расчищал путь, рубя мечом направо и налево. Матрик крался следом, пронзая недобитых тварей кинжалами, а Ганелон и Саббата расправлялись с теми, кто нападал снаружи; его топор и ее коса очерчивали двойной смертельный круг – самый опасный на свете.

Слева послышался рык. Клэй стремительно обернулся, увидел, как сверху слетает раск, и поспешно вскинул щит, но слишком поздно: острые когти задних лап полоснули по лицу. Боль обожгла огнем и тут же пропала, сменившись ужасом и отчаянием. Кровь заливала глаза, ослепляла, склеивая заиндевелые ресницы. Почти не видя раска, Клэй прикрылся Черным Сердцем и, отброшенный сильным ударом, с треском впечатался головой в холодные камни.

Он смахнул кровь со лба, но в глазах мутилось: то четыре раска, то дюжина, а потом снова один. Чудовище, растопырив когтистые лапы, метнулось к Клэю.

Мимо пролетел сгусток огня. Голова раска упала Клэю прямо в руки, а безголовая туша осела на колени, будто смиренный проситель, склонив прижженный обрубок шеи. Чуть слева от Клэя на снегу дымился еще один кружок троса-огневика.

– Какой бросок, а?! – радостно воскликнул Муг и взмахнул рукой, как дедок, на забаву внуку швыряющий подковы, а потом посмотрел на Клэя, и улыбка исчезла. – Ох, смилуйся, Весенняя дева! Что с тобой?

Клэй тяжело поднялся с земли. В ушах звенело, ледяные пальцы ветра обжигали расцарапанное лицо.

– Все в порядке, а что?

Муг, наморщив лоб, оценивающим взглядом окинул физиономию Клэя, пропоротую когтями раска, и ответил:

– Да так, ничего. Пойдем быстрее.

Следом за остальными Клэй и Муг выбежали из прохода на каменный уступ. Вьюга улеглась, ветер подхватывал одинокие снежинки, крутил их в воздухе, как лепестки весенних цветов.