Боевые роботы Пустоши - Сергей Зайцев

«А ты? Ты – сможешь? – Ухан ответил мне сердитым, почти враждебным взглядом. – В роботе это сделать легче. Я не видел лица противника за броней. Ктрасс, кстати, сказал тебе о том же самом, о чем я сейчас говорю тебе. Если забыл, прокрути запись».

Да, говорил. Но на Сокте Ктрасс просто пытался меня запугать. Оказывал психологическое давление. Неужели Ухану непонятно?

«Мне кажется – да, – сдержанно ответил я. – Смогу. Они держат в заложниках наших отцов. И с легкостью убьют их, если до этого дойдет дело. Ухан, что тебя так гложет? Ты сам говорил, что без риска не бывает побед. Мы просто вынуждены идти на этот риск…»

«Секунду. Разберусь с имитатором, и продолжим…»

Я перевел взгляд на голоэкран. Ага, первая «стрекоза» достигла точки назначения, углубившись на полтора километра в город. Две полетели дальше, а эту нужно куда-нибудь пристроить… Ухан быстро присмотрел подходящее местечко – заставил противника нырнуть в вентиляционное отверстие на крыше ближайшего дома и вцепиться лапками во внутреннюю поверхность трубы. Дроидам придется потрудиться, чтобы обнаружить его там. Семь запасных «стрекоз» по-прежнему сидели на «Опекуне», парившем в центре комнаты, шарообразный корпус дроида-охранника пестрел от золотистых телец с радужно-серебристыми крылышками. Ничего, скоро он освободится от несвойственного ему бремени и займется своими прямыми обязанностями – охранять своего повелителя. То бишь Ухана.

Разобравшись с имитатором, Ухан вернулся к разговору.

«Я думаю о Маране, – он горько усмехнулся. – Нужно было ее оставить в РВЦ. Если здесь с ней что-то случится, я не прощу ни себе, ни тебе, так и знай».

«Тебе следовало настоять самому. Ты лучше с ней справляешься».

«Вот-вот, если ей что втемяшится в голову… Но идея-то была твоя».

«Ухан, других вариантов все равно нет. Как мы еще спасем людей?»

«Есть, – проникновенно сказал Ухан, посмотрев мне в глаза. – Есть варианты. Сдать роботов рейдерам. Пусть грабят общину. Пусть узнают о Чертоге. Зато люди будут живы. И наши отцы в том числе».

Я немного помолчал, осмысливая сказанное и подбирая подходящие слова для ответа Не хотелось ссориться со своим лучшим другом прямо сейчас.

«Ты непоследователен, дружище…»

«Мы все сотканы из противоречий, просто в привычном течении жизни предпочитаем этого не замечать».

«Но с чего ты так передумал? Ты ведь сам знаешь, что сдача не решит всех проблем».

«Не знаю, знакомо ли тебе это чувство… но я вдруг только сейчас ощутил, что могу потерять самого близкого мне человека. Ради Map я готов на все, что драться, что сдаться – все едино. Лишь бы ее уберечь».

Знакомо ли мне это чувство… не очень тактичный намек с его стороны. О Сонате я размышляю не меньше, чем он – о Map, просто не позволяю эмоциям мешать делу. «Ухан, обещаю – при первом же намеке на опасность…» «Дроид в кабинете – это уже намек. Толстый и конкретный».

«Хочешь убраться прямо сейчас?» Немного помедлив, он кивнул. Светлые волосы слегка серебрились в свете потолочных панелей, казалось, по голове Ухана скользнул солнечный зайчик.

«Хорошо. Не буду трепать тебе нервы, забирай Марану, садитесь на глайдер и уезжайте. В Бункере стоит машина Деда, без транспорта не останусь». «Что значит уезжайте? А ты?» «Я остаюсь».

«Ты что, серьезно? Как ты мог подумать, что я способен тебя здесь бросить?»

«Ухан, систему поиска ты наладил, остальное мне вполне по плечу».

«Дурак ты, Вождь. Без тебя мы не уйдем. Или все, или никто».

Ну да. Опять эти немыслимые максимы. Как ни крути, а виноват опять я. И решать опять мне.

«А ты подумай еще разок о Map, – угрюмо предложил я. – Я тоже не хочу, чтобы она пострадала».

«Вот только не надо передергивать мои же собственные слова…»

Ухан умолк и принялся подыскивать местечко для второй «стрекозы». В общей сложности пройдено уже четыре километра. С информацией пока негусто. Город словно вымер. По пути было замечено лишь два дроида, мелькнувших вдали, на перекрестках параллельных улиц – наиболее мобильный и маневренный тип патруля. Что-то слабовато велось патрулирование городских улиц. Подозрительно слабовато. Каждый раз, когда бимоды засекали врагов, тут же прятались в первое попавшееся укрытие, пока дроиды не исчезали за постройками, затем продолжали путь. Последняя из трех «стрекоз» порхнула вперед, с легким жужжанием маневрируя в воздушных потоках. Ночь хорошо скрывала ее десятисантиметровое тельце, но для инфракрасных глаз самой «стрекозы» на улице стоял пасмурный день. Видно все было отлично.

– Что с нами со всеми происходит, Вождь? – устало спросил Ухан, закончив со «стрекозой». – Раньше мы всегда хорошо ладили и понимали друг друга с полуслова. Все четверо. А теперь в нашей компании нет единства. И началось все с тебя. Почему ты избегаешь Сонату? Что она тебе плохого сделала?

Вот тебе и на. При чем тут Соната?

– Ухан, сейчас меня больше заботят не личные проблемы, а рейдеры. К тому же я тебе уже объяснял.

– Да, объяснял. – Он упрямо смотрел на меня. – Только что-то я ничегошеньки не понял. Ты сказал, что ваши отношения зашли в тупик, вы якобы не сошлись характерами, что ты на перепутье… Набор слов, за которым нет содержания.

Ему нужны дополнительные объяснения. Ладно, попробую. Может, мне и самому станут яснее собственные желания. То, что мной движет. А «иждивенец» мне в этом поможет – не распускать сопли, говорить лишь по существу. Интересно, если отключить программу «мехвоина», то насколько сильно мы поругаемся?

Я едва заметно усмехнулся, не усмешка, а так, ее тень.

– Думаю, я просто взрослею и детские увлечения проходят, Ухан. Я больше не чувствую настоящей близости к Сонате. Ее присутствие ввергает меня в скуку. Она кажется мне чужой и непонятной. Неинтересной. Если любовь и была, то ушла. Или ее не было вовсе.

– Как это не было? – непонимающе нахмурился Ухан. – А что тогда было? Вы столько лет…

– Влюбленность. Может, даже страсть. Многие путают эти понятия, смешивают. А я наконец разобрался, что к чему. Влюбленность – это как с хорошо знакомой, но много раз сыгранной «гэпэшкой». В приступе ностальгии берешься проходить ее снова, но вдруг понимаешь, что все. Неинтересно. Остались лишь тускнеющие впечатления от прошлых игр, а новых, ярких, уже не получаешь. А любовь… это, наверно, непреходящее увлечение.

– Довольно цинично сравнивать любовь с играми.

– Цинично… ну что ты, по сравнению с таким циником, как Дьюсид, я просто ангел. Вот ты, к примеру, согласен, что во главе всех человеческих поступков должна стоять голая целесообразность, а личные чувства не в счет?

– Нет. Конечно, нет. – Он покачал головой. – Но ей пришлось такой стать. Иначе она не смогла бы четко выполнять боевые задачи. Сомаха… Давай уйдем, Сомаха. Пока еще ничего не случилось.