Граальщики. Солнце взойдет - Том Холт

— Абсолютно. А как, по-твоему, я должен выглядеть?

— Не уходите от темы. Мне как-то уже говорили, что Иисус хочет, чтобы я была солнечным лучиком, но полагаю, ваше предложение несколько иного рода, не так ли?

Незнакомец вздохнул, и Джейн внезапно ощутила приступ симпатии к еще одному бедняге, у которого был тяжелый день.

— Простите, — проговорила она. — Расскажите мне о работе.

Он с признательностью взглянул на нее.

— Спасибо, — произнес он.

— И простите, что я вас вычихнула тогда, — добавила Джейн. — Это было не нарочно, честное слово. У меня летом иногда начинается аллергия.

— Да, это неприятно. Итак, работа в основном…

— Да?

Незнакомец на мгновение задумался.

— Вообще-то, — сказал он, — это, пожалуй, немного сложно объяснить словами. Вот если бы ты позволила мне на минутку заскочить тебе в голову…

— Лучше не надо, — быстро проговорила Джейн и затем добавила: — Но в любом случае, спасибо, что спросили.

— Ну ладно, — согласился незнакомец. — Сейчас я соображу, как лучше будет изложить это вербально, и мы попробуем объясниться. Итак, в основном… о черт!

Джейн испуганно взглянула на него.

— Что случилось?

Незнакомец выглядел смущенным.

— Моя бибикалка, — пояснил он. — Просят перезвонить. Не позволишь воспользоваться твоим телефоном на минутку?

Джейн подавила смешок.

— Похоже, вы сегодня дежурный черт?

— Я очень тебя прошу…

— Будьте как дома. Телефон в той комнате. Надеюсь, вы будете звонить не очень далеко?

Он издал невнятный звук.

— Совсем недалеко, — ответил он. — До моего офиса полторы мили на лифте.

Он прошел в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.

Джейн каким-то образом удержалась, чтобы не подслушивать у замочной скважины.

Дверь отворилась, и в проеме показалась голова незнакомца.

— Прошу прощения за беспокойство, — сказал он. — Там у них что-то случилось, я должен бежать в офис. Слушай, ничего, если ты просто пока что забудешь обо всем этом и мы поговорим позже?

Джейн кивнула.

— Только не могу обещать, что смогу забыть обо всем, что произошло.

— На этот счет не беспокойся, — сказал незнакомец. — И о телефонном счете я тоже позабочусь. Спасибо за чай.

Он исчез.

Джейн стояла не двигаясь около двадцати секунд. Затем она дважды моргнула, тряхнула головой и вдруг поняла, что стоит в своей квартире.

— Странно, — вслух произнесла она. — Совершенно не помню, когда я успела снять пальто.

Она немного подумала над этим, пока что-то в глубине ее подсознания не уверило ее, что это совсем не стоит того, чтобы ломать голову. «Пожалуй, — решила она, — лучше заварю-ка я себе чашечку чая, отрежу кусочек торта, а потом вымою голову, часок посмотрю телевизор и завалюсь спать».

Уэйн, техник-стажер (второй курс), оглядел пульт управления солнцем и попытался понять, не сломалось ли в нем что-нибудь.

Если сломалось, сказал он себе, то это не его вина. Он не просил так срочно переводить его из Приливов, где он только-только овладел искусством мытья полов в столовой для персонала, и давать ему лететь на этой треклятой махине. Никто не объяснил ему, как на ней летают, возможно из-за того, что никто и сам толком не знал. Итог, к которому сводился полученный им устный инструктаж по управлению вверенным ему приспособлением, выражался словами: «По-моему, вон та хреновина — это зажигание».

Почему они все там внизу смотрят на него?

Он где-то слышал, что смертные обычно не смотрят прямо на солнце, потому что это вредит их глазам или какому-то еще столь же хрупкому органу.

Смертным, насколько он мог судить, вообще вредило чуть ли не все. Если хотя бы половина того, что он слышал, была правдой, то это просто чудо, что кто-то из них еще остался.

Оторвать от земли эту дурацкую штуковину было уже само по себе не так-то просто, и причиненный при этом ущерб тоже был не на его совести. В конце концов, любой человек в здравом уме предположил бы, что она взлетает вертикально. Разумеется, никто не сказал ему, что сначала ее нужно двадцать минут разгонять вдоль земли, пока она наберет достаточно скорости, чтобы, в очередной раз подпрыгнув, остаться в воздухе.

Он нажал на то, что, как он надеялся, было кнопкой включения переговорного устройства, и еще раз попытался установить связь с контрольной вышкой. Он заметил, что его голос срывался из-за понемногу охватывавшей его паники.

— Эй, — произнес он, — там, внизу! Вы можете мне сказать, какого дьявола я должен здесь наверху делать?

Ему стало лишь ненамного легче, когда он определил, как работать с джойстиком; впрочем, это было все же кстати.

Можно было подумать, что когда тянешь его на себя, машина должна подниматься выше. Ничего подобного. Удивительно, насколько быстро может таять ледяная шапка, если описывать над ней низкие круги.

— Есть там внизу хоть кто-нибудь, дерьма вам на головы?!

Он сдался. По левую руку от него на консоли находились несколько кнопок, на которые он еще не нажимал. Он нажал на них. Особенной разницы он не заметил.

Должен был найтись какой-то способ заставить эту хреновину лететь ровно. Если он сможет опуститься пониже, возможно, на земле окажется кто-нибудь, кто будет знать, что ему делать, и они смогут сообщить это ему. Он заметил рычаг с красной головкой и потянул его. Теперь он несомненно заметил разницу.

— Помогите! — завопил он.

Минут через пять, когда он приноровился лететь вниз головой, ему удалось вновь схватиться за рычаг и он попробовал задвинуть его обратно. Рычаг не шелохнулся. Его заклинило.

«По крайней мере, — сказал он себе, — теперь мне не видно, что происходит на земле». Почему-то ему не хотелось этого знать.

Инстинкт подсказал ему, что поскольку он не может видеть, куда летит, разумно будет попытаться подняться выше, так как чем выше ты летишь, тем на меньшее число вещей ты можешь напороться. Ну, может быть, блуждающая звезда; возможно, комета-другая. Не земля. Он налег на джойстик, но теперь заело и его. Он заметил, что начал вращаться, постепенно при этом снижаясь.

Если огромный пылающий диск, которым он пытался манипулировать, врежется в землю, еще оставалась возможность, что он, может быть, просто оставит глубокую вмятину и в три счета улетит куда-нибудь на другой конец вселенной.

— Я не виноват, — бормотал он, вцепившись в джойстик. — Я не виноват, я не виноват, я — не — виноват…