Дипломаты, шпионы и другие уважаемые люди - Олег Агранянц

Но теперь им стало мало. Им нужна роскошь. Они хотят жить, как живут хозяева при капитализме.

Эти директора советскую власть сдадут, не моргнув. Они вошли во вкус. Она им мешает…

И ведь сдали.

530. Ответ дипломатов

— Как Горбачев? — спросил я моих бывших коллег из Первого европейского отдела министерства.

Ответ меня удивил. Кроме обычных ругательств, прозвучало и такое: «американский шпион».

В это верили многие из моего окружения в МИДе.

531. Кто вы, президент Горбачев

В 1988 году, вернувшись после беседы с директором ЦРУ, я сказал Ларисе:

— У меня сложилось впечатление, что Горбачев или кто-то из его близкого окружения работает на американскую разведку.

Во время многочисленных бесед с высокопоставленными чиновниками американских и канадских ведомств я все время пытался проверить эту гипотезу. И теперь, по истечении четверти века, могу сказать, что никаких сколько-либо убедительных доказательств я не нашел.

Более того, я пришел к заключению, что все инициативы Горбачева и Ельцина были для них полной неожиданностью.

— Если бы такое делал наш разведчик, — как-то сказал мне Р.Д., один из ответственных руководителей ЦРУ, — мы бы его притормозили: нельзя так откровенно — разоблачат.

532. Как я попал в лапы итальянской разведки, а они сами об этом не знали

На должность секретаря парткома я был утвержден секретариатом ЦК КПСС. Это давало мне полную самостоятельность в работе. Однако у посла оставался рычаг давления на меня. Посольство должно было обеспечивать меня жильем и транспортом. Квартиру мне удалось найти, а с машиной посол не торопился.

Когда я снял с работы продавщицу кооперативного магазина, которая не брала деньги с жены посла, бухгалтер сообщила мне, что, по распоряжению посла, покупка машины для меня откладывается на несколько месяцев. А после выдворения из Туниса с моей помощью любимца посла директора Культурного центра бухгалтер ознакомила меня со сметой: покупка для меня машины откладывалась на следующий год.

И я продолжал ездить на старой волге, у которой была милейшая особенность останавливаться, когда захочет. И тогда ее приходилось толкать. В чем мне охотно помогали пешеходы на многолюдных тунисских улицах. В глазах советских специалистов за мной закрепилась слава бессребреника.

Но купить машину для меня послу все-таки пришлось. На партконференцию должен был прилететь заместитель заведующего загранотделом ЦК КПСС, которого я бы уж точно покатал по городу на своей волге. И мне срочно выделили минимальную сумму, которой хватало только для покупки самого маленького, как тогда говорили — «женского», пежо. Однако я с помощью друзей из итальянского посольства по очень выгодной цене приобрел по тем временам вполне приличный «Фиат-Регата».

И вот тут началось совсем другое.

Помощник резидента КГБ спросил меня:

— Интересно, за какие заслуги итальянцы помогли тебе купить машину?

Ни больше ни меньше.

533. Автомобили пежо и пинкертоны

Поначалу мои отношения с посольскими чекистами в Тунисе складывались неплохо. Резидент знал, что мой к тому времени уже скончавшийся тесть был из них, и оказывал мне некоторые знаки внимания. Но потом все начало меняться.

Началось с того, что я получил анонимное письмо, в котором говорилось о махинациях кагэбэшников со списанными автомашинами.

Многих в посольстве удивляло странное пристрастие кагэбэшников только к одной марке автомашин, а именно — к пежо. Оперативные машины, машины самого резидента и сотрудников — все были сплошь пежо. А разгадка была простой. После трех-четырех лет эксплуатации они оценивали машину у знакомого тунисского механика (естественно, цена оказывалась заниженной), списывали ее с баланса и продавали какому-нибудь своему сотруднику. А тот отправлял ее в СССР. Все вроде бы по закону. Но… уже после оценки машины производился ее капитальный ремонт и счета оформлялись как за ремонт машин, еще находящихся в эксплуатации, благо, все они были пежо. Списанная машина с новыми внутренностями, купленная за малые деньги, отравлялась в Союз, где предназначалась для какого-нибудь ответственного сотрудника их ведомства.

Ссориться с резидентом не входило в мои планы; кроме того, особенного криминала в истории с машинами я не видел. Я просто рассказал ему о письме, а он мне ответил:

— У нас нет друзей в итальянском посольстве, нам приходится покупать автомашины за свои деньги.

534. Итальянское каприччио

В тунисский порт с официальным визитом вошла итальянская военная эскадра. В честь командования эскадры итальянцы устроили прием, на который были приглашены дипломаты аккредитованных в Тунисе миссий.

С ребятами из итальянского посольства у меня были прекрасные отношения. Я болельщик «Ювентуса», говорю по-итальянски, они меня регулярно приглашали в посольство на просмотры фильмов.

Во время приема первый секретарь Л. Матакотта поведал мне, что их эскадра обычно никуда не заходит с официальными визитами. Это первый случай.

— Тогда я понимаю, почему они выбрали Тунис, — ответил я.

— Почему? — удивился Матакотта.

— Потому что это место последней победы итальянского флота.

Кто-то нас отвлек, но через пять минут Матакотта снова подошел ко мне:

— Я что-то не соображу: какую последнюю победу итальянского флота ты имел в виду.

— Взятие Карфагена, — ответил я.

Матакотта захохотал. Потом я увидел, как он подошел к своему послу и что-то начал ему рассказывать, показывая на меня. Посол захохотал.

Минут через десять я зашел в какой-то зал. Навстречу мне шли итальянский посол и адмирал. Посол представил меня адмиралу как автора шутки в отношении последней победы итальянского флота. Адмирал взял меня за плечи и сказал, что шутка ему понравилась.

Когда я повернулся, то через стекло увидел, что за мной из соседней комнаты внимательно следит один из самых верных сотрудников нашего резидента по фамилии Петров.

535. Итальянский шпион

И чекисты потихоньку начали «брать меня под наблюдение». Еще недавно они не посмели бы следить за секретарем парткома. Но с приходом к власти Горбачева влияние функционеров ЦК партии стремительно падало.

— Теперь наше время, — радовался офицер безопасности.

Стоило мне на приеме подойти к какому-нибудь итальянцу, как рядом появлялся Петров. Считалось, что он понимает по-итальянски.

Как-то у магазина я встретил первого секретаря итальянского посольства Л. Матакотту, подошел к нему, и мы о чем-то поговорили.

Случайно оказавшийся поблизости Петров прошипел находившейся рядом машинистке: