Творцы судьбы - Михаил Дулепа

Тик. Тик. Тик. Инвентарь, зелья. «Волчий бег пятого ранга». Жаба тоскливо завыла: пять золотых за минуту ускорения! И плюс невидимость, конечно. Черт с ним, покупать за колечки заклинание для свитков было бы дороже, а это всего лишь игровая валюта.

Ускорившись, почти как от эльфийской «дудки», я несся по дороге к точке, обозначенной как «Большая горка (гномы, таверна, два задания)», насилуя дорожку и свои ноги. Вторая порция «Волчьего бега» ушла вслед первой, невидимость я пил по таймеру, не давая спадать. Вряд ли меня ждут на таком расстоянии от города, но встретишь случайного наемника, у которого ты в целях, – и снова из города выбирайся? Нет, лучше потратиться.

– Стой, странник! Назовись!

Лысый коротышка-гном приглашающе помахал пружинным арбалетом, и я, соскочив с дорожки, отменил действие пятого флакона «бега».

– Я мирный путник, пришел встретиться со старым знакомым.

– Как его имя? Он может за тебя поручиться?

Гномы – гораздо менее открытый народ, чем их дальние родственники дварфы. Радушия в голосе стражников не наблюдалось.

– Иглис. Иногда его называют Филином.

– Аптекарь? – Гном оглядел меня, потом откашлялся и выдал стандартное: – Пошлина – серебрушка. Поселок под покровительством народа гномов, никаких темных делишек, спать только в таверне, будешь буянить – отправим отрабатывать. Плати – и можешь входить.

Я заплатил.

– Где мне искать моего друга?

Гном, потеряв ко мне интерес, махнул рукой за спину:

– Таверна, она одна. Там сидит.

По поселку я шел, с любопытством оглядываясь. Здесь, почти у перевала, все было «по-взрослому». И стражники тут неприветливы, и народец чем-то своим занят, и городок уже не «общего пользования», а чья-то собственность, пусть даже это только игровая фракция. Но в целом вполне нормальное место, с парой повторяющихся заданий на сбор ресурсов и спокойной таверной, где можно снять недорогую комнату.

Искомый мной персонаж сидел за одним из шести длинных столов.

– Здравствуйте. Вы Иглис?

Мужчина подвигал на столе кубок и с неохотой поднял глаза.

– Я Иглис. Что тебе нужно, воин?

Интересно. Все неписи ко мне обращались по названию класса, и только этот – вот так.

– Я хочу задать несколько вопросов.

– Все хотят задать вопросы. Зачем мне на них отвечать?

Присев за стол, я посмотрел ему в лицо. Немолодой, лет под сорок, и с удивительно круглыми глазами.

– Старый Филин. Очень подходит к вам.

– Хамишь, парнишка. – Он допил то, что было в кубке. – Волк или Лис?

– Оба. Я ищу объяснения некоторым вопросам.

– Трактирщик! Еще вина!

– И сока, если не трудно.

Подошедший круглый и улыбчивый хозяин заведения многословно извинился и вместо сока предложил ягодный отвар. Пришлось вставать, идти на кухню и наливать себе вишневого компота, для вкуса разбавив холодным чаем.

– Синхронизация.

– Что?

– Я хотел бы узнать, почему так важны синие доспехи?

Иглис хмыкнул. Потом прыснул и захохотал. Смеялся он долго, с удовольствием.

– Где нашли?

– Тарисский дозор, это…

– Знаю. Ты́ ходил?

– Я ходил.

– Ничего интересного не заметил?

– Много сильных и крепких тварей, пыль, старые кости, обломки доспехов. И призрак-сторож, назвавший меня предателем.

– Исчез?

– Рассыпался.

– Понятно.

– А мне – нет.

– Ну еще бы. Тебе как, рассказать, что было, или просто сказать, где сокровища лежат?

– К темным богам сокровища. Расскажите, что было! Почему один из первых последовавших за богиней назвал Ее паладина предателем?

– Ну слушай.

История оказалась длинной, я заказал у трактирщика ужин, сбегал еще раз к холодильнику за тарелкой нарезки, включил запись и старался не пропустить ни слова.

Служили в Адарском храме три друга-воина – Лис, Волк и Филин. Служили честно, насколько это получалось у молодых, полных сил и азарта парней. Дрались со злом, иногда даже со Злом, пару раз воевали местных феодалов, решивших перейти на сторону все того же зла. Лис шлялся по лесам, Волк все свободное время махал острым железом, Филин предпочитал библиотеки. Карьера потихоньку двигалась, уже недалеко было заветное звание паладина храма. Но тут Филин нашел странную запись в старой хронике и поведал о ней друзьям. Тем показалось занятным помочь горе-историку, и они начали выяснять подробности. Довыяснялись.

В храме, как оказалось, был старый, многовековой, тщательно скрываемый раскол. Богиня давала силу своим воинам щедро, но некоторым хотелось побольше, а обязанностей – поменьше. Такие «лентяи» начали собирать вещи, которые носили воины армии Темной Госпожи, еще когда ее ученица не была богиней. Синие доспехи, напитанные «силой души», а не «силой божества», ведь вторая имеет высокие требования по применению, а первая – это просто сила, доступная любому. Пришедшее Время Тьмы заставило сплотиться обе фракции ради выживания, но раскол остался.

Три друга влезли в самую сердцевину этой незаживающей старой раны, воскресив старый спор.

Ли́са и Филина выкинули на улицу, отлучив от силы богини. Для таких, как они, привыкших жить, думать и поступать как воин храма, это было едва ли не страшнее смерти. Волка понизили в должности: наверное, он поэтому так странно поглядывал, когда я его сержантом называл – он же раньше был полноценным «воином храма», как раз сержантское звание.

Бумаги, в которых говорилось о расколе, были уничтожены. Филин сохранил только карту места, где от рук первых храмовников пал один из полководцев, что шел за Амалой, сохранив ей верность как своей госпоже, но не как богине. И были основания полагать, что в могиле с ним лежит что-то, что поможет активнее качать из моей божественной покровительницы ту часть силы, что не требует ограничений по вере, репутации или вообще принадлежности к светлому лагерю. Почему трое друзей остались живы, Филин не знал, но полагал, что это из-за призыва «светлых пришельцев», который начался как раз вскоре после их изгнания.

– Вот такая история, воин. Хочешь, карту тебе отдам? Мне она не нужна. Наигрался.

Я посмотрел в круглые серо-желтые глаза бывшего храмовника.

– Это как-то слишком просто. Иди вон туда, вот карта, чтоб не заблудился, там убей плохого парня, отнеси вещичку в храм – и все счастливы. Как в глупой детской книге.

– А ты что хотел, воин? Совершить массу немыслимых подвигов и погибнуть геройской смертью? Ну так не неси ничего в храм, сам используй.